Для начала - анекдоты. Два друга зашли в магазин, один спрашивает, сколько стоят часы. "Сто долларов", - отвечает продавец. Первый вынимает купюру, берет часы, друзья выходят. Второй говорит: "Что же ты даже не поторговался? Продавец мог уступить". Первый: "Зато представляешь, как теперь он мучается от мысли, что он мог заломить вдвое больше".

Второй анекдот – эпохи застоя. Первомайский парад на Красной площади. Один из демонстрантов достает винтовку, стреляет в Брежнева, стоящего на мавзолее, и "мажет". Террориста тут же скрутили и привели на Лубянку. Капитан спрашивает: "У тебя винтовка с оптическим прицелом, как же ты промазал?" – "А попробуй тут попади, когда каждый хватает винтовку: "Дай, я, дай я!"

Так хорошо, что Нетаниягу победил на выборах в ЦК Ликуда, или плохо? Выиграет от этого еврейский народ или нет?

Фейглин гнет свое: если не избрать вместо Нетаниягу его, будет плохо - Иерусалим отдадут палестинцам.

Мне симпатичны идеи Фейглина. И я не хочу отдавать ни пяди Эрец-Исраэль. Только боюсь, что это нереально.

А в реальном мире… Главное не в том, где пройдет граница между евреями и арабами. Главное – что будут чувствовать обе стороны на следующий день после подписания договора. Если одной из сторон покажется, что она опростоволосилась, мира под оливами не будет.

После подписания Норвежских соглашений Арафату показалось, что он продешевил. Мало запросил за свои "часы". Он видел еврейских лидеров, отчаянно заинтересованных в мире. И стал требовать еще и еще. 14 лет назад, став в первый раз премьер-министром, Нетаниягу вел себя так, что всему миру пришлось уговаривать его идти на переговоры с Арафатом. Нетаниягу выдвигал условия - и весь мир убеждал Арафата уступить, иначе у этого упрямого националиста ничего не выбьешь. Я думаю, это была верная политика.

На первый взгляд, кого в премьер-министры Израиля ни изберешь – все идут по одному и тому же пути: переговоры, уступки палестинцам. Но чем Нетаниягу отличается от других? Ариэль Шарон в свое время провел голосование в Ликуде, проиграл и, тем не менее, поступил вопреки решению ликудников – получив мощную поддержку прессы, он демонтировал поселения в Гуш-Катифе.

Шарон ушел влево один (плюс несколько его сторонников). Нетаниягу (как показывает хотя бы последнее голосование) идет влево вместе со своими избирателями. Ему пока доверяют. Если и когда Нетаниягу подпишет договор с Абу-Мазеном, у еврейского народа не будет ощущения, что правители его предали, что договор подписан вопреки воле народа, что подписанный договор полон "лакун", что мир обернется катастрофой для евреев. Все же видят, как сопротивляется Нетаниягу, тогда как Рабин, Перес, Барак и Шарон мчались к договору, будто охваченные амоком.

С другой стороны, и палестинцы видят, как туго соглашается Нетаниягу, любую уступку приходится вырывать силой под мощным прессом всего мирового сообщества.

Когда 13 лет назад было подписано соглашение в Уай-Плантейшн, Арафат был убежден, что совершил подвиг, вырвал у Нетаниягу максимум возможного. Но местные сторонники "лагеря мира" сделали все, чтобы свалить Нетаниягу, и правые послушно подыграли им, посадив себе на голову Эхуда Барака.

Я однажды рассказывал, как шел на переговоры премьер Барак. Не скрывая своего неуемного желания заключить мир, он насел на Билла Клинтона: "Давай, организуй мне с Арафатом встречу в США, мы подпишем договор. Я буду небывало щедр!" Клинтон был поопытнее, не верил, что договор подпишут, не хотел позориться. Барак настаивал, в конце концов Клинтон сказал: "Ладно, я устрою вам с Арафатом встречу в Кемп-Дэвиде, но в награду ты должен отменить договор о поставке Китаю самолетов-разведчиков". И Барак согласился, нанеся смертельную обиду Китаю, отменил самолетный контракт (об этом позже рассказала тогдашний посол Израиля в Китае Ора Намир, я слышал это своими ушами). Все помнят знаменитые кадры, на которых Барак нетерпеливо толкает Арафата в комнату переговоров.

Видя такое рвение к миру, получив почти все, что теоретически можно было получить, Арафат все еще считал, что потребовал недостаточно: ведь Бараку так необходим мир! И соглашение сорвалось, не было подписано.

То же самое мы наблюдали в последние два года. Ольмерт-Ливни не скрывали своего стремления заключить мир. И что бы они ни отдавали – Абу-Мазена не покидало ощущение, что он запрашивает мало. Сейчас, получив при упрямом, несговорчивом Нетаниягу намного меньше, Абу-Мазен будет рад-радешенок. Он всему миру расскажет, что смог вырвать у Нетаниягу больше, чем тот готов был отдать.

Повторяю: главное, не то, где пройдет граница, а какое ощущение будет у сторон на следующий день после подписания договора.

Год назад, сразу после того, как Нетаниягу сформировал правительство, я написал на иврите статью под заголовком "Тну чанс ле-Биби" ("Дайте Биби шанс"), в которой изложил эти и другие свои соображения. Отправил ее в "Едиот ахаронот", и через день получил ответ: "Редакция рассмотрела статью и не сочла возможным опубликовать ее". Но это не конец. Ровно через месяц в "Едиот ахаронот" появилась статья под таким же точно заголовком и с той же примерно идеей. Написал ее ведущий колумнист "Едиот ахаронот". Нет, нет, я не о плагиате. Тот публицист и не читал моей статьи. Просто и ему, независимо от меня, пришла в голову та же идея. Меня утешила мысль, что мне она пришла в голову на месяц раньше.

На олимпе израильской политики я вижу только тех, кто хочет заключить мир. И каждый убежден, что именно он сделает это лучше других. И толкает под руку нынешнего премьера, вырывает у него из рук бразды правления. "Да я, дай я!" Каждый хочет отхватить нобелевку себе.

Оппозиция у Нетаниягу на этот раз – игрушечно-надувная. Ципи Ливни не видно и не слышно. Оно и понятно – эту фигуру раздули израильские СМИ, она не трибун, не идеолог. Да и говорить-то ей в целом нечего. В чем обвинять Нетаниягу? Что он медленно и мало уступает? Это минорно, под этими лозунгами сотни тысяч на улицы не выведешь. И десятки тысяч, и даже просто тысячи. Правые - могут. У них есть лозунги посильнее: "Эрец Исраэль бе-сакана!" ("Родина в опасности!") Но есть надежда, что на этот раз они будут реалистичнее. Ведь 12 лет назад уже обожглись. А вообще митинги правых будут только на руку Нетаниягу. Он скажет Обаме и палестинцам: "Видите, с каким сопротивлением мне приходится сталкиваться дома. Каких еще вам уступок?"

Надеюсь, на это раз Нетаниягу повезет больше, ему позволят довести дело до конца. Либо он заключит договор, либо палестинцы покажут, что еще не готовы создать свое государство, – и тогда Обама на время оставит нас в покое.

2.

Многочисленные комментаторы к моей предыдущей статье (о Шендеровиче) легко убедили меня: нужно быть современным, и когда смеются над евреями и еврейской страной, даже если это совершенно необоснованно, смеяться вместе со всеми. А то стыдно – прослывешь человеком, лишенным чувства юмора. И в ответ надеюсь, что и мои критики сами возьмут на вооружение свой же совет: когда кто-то прикалывается над, скажем, Шендеровичем, особенно когда он дал повод – тоже посмеяться, не озлобляться. А то ведь и вы прослывете ретроградом, совком (далее по списку).

Правда, почему не поприкалываться? Где ваше чувство юмора? То самое, которое считает незазорным поприкалываться над целым народом? Или Шендерович – это все же слишком? Получается какая-то асимметрия: если над Шендеровичем посмеяться – "не замай святое!" А над еврейским народом – святое дело?

Как мало было голосов в защиту евреев, которых совершенно не обоснованно обозвали "навозом"! И как дружно бросились защищать великого Шендеровича! Неужели благородное негодование по поводу смеха над Шендеровичем – это проявление ума, умение идти в ногу со временем, а негодование по поводу оскорбления народа – это признак отсталости, убожества, графомании? Не сотворите себе кумира! Даже если это такой великий человек, как Шендерович, который внес огромный вклад в развитие России, достигшей сейчас благодаря его вкладу… и так далее.

Понимаю пафос моих критиков: там Шендерович чуть не в одиночку бьется за счастливое будущее своей родины, а я его отсюда критикую. Но и здесь моя родина чуть не в одиночку бьется за свое выживание. Зачем же обзывать ее?

А вообще моя статья достигла своей цели: я хотел, чтобы у читателей проявилось чувство человечности, терпимости, милосердия: ведь все мы выросли под сенью пушкинской строки: "И милость к падшим призывал". Только опять же – проявляйте милость не только к Шендеровичу, но и к народу, над которым издеваются вот уже 2000 лет. Особенно когда он (народ) такого к себе отношения не заслужил.

Тем, кто высказал намек, что я воспользовался скандалом, чтобы налететь на Шендеровича (получил заказ от его врагов, завидую ему, хочу на его имени себе популярность заработать). У меня есть алиби: всего месяц назад в статье "Еврей, Чукча и Чапай", еще ничего не зная ни о скандале, ни о "навозном" отношении нашего сатирика к евреям, я резко выступил против таких вот "анекдотов", оскорбляющих, демонизирующий целую нацию. Я в своем репертуаре, последовательно гну свою линию, а Шендерович попал под горячую руку.

Тому конкретному комментатору, который провидчески догадался: если бы, значит, Шендерович не назвал евреев навозом, так я не стал бы на него наезжать. Да! Гениальная догадка! (Впрочем, я сам об этом в первых же строках и написал). Какое мне дело до его секс-похождений? Не морализирую я. Я призываю не марать нацию. Причем – любую.

И проявляя милость к падшему сатиру - проявите ее, самую малость - к "радистке Кэт". Ничего никому плохого она не сделала. Ведь она не затащила Шендеровича силой в постель. Не опоила его зельем. Она встала перед ним: "Я вот такая!" И Шендерович сам сознательно решил что-то с ней сделать. Для сравнения: некто решил проверить своего оппонента на вшивость, положил недалеко от него пачку денег. Оппонент опростоволосился, взял то, что ему не принадлежало. Может ли он потом оправдываться, что это – мерзкая провокация, и вообще - деньги были фальшивыми, эта валюта сильно девальвирована, купюры поистерлись и так далее? При чем тут качество денег? Взял или не взял – вот в чем вопрос. Ну не по-мужски это – переспал с девушкой, а потом всему миру рассказал, что она "не очень". Это еще хуже, чем Клинтон, который на весь мир заявил: "У меня с этой дамой, Моникой Левински, ничего не было".

Вполне может сложиться ситуация, что Шендеровичу придется линять из России. Любопытно, куда он рванет?

Ей Богу, я не ожидал такой агрессии от несогласных. Ведь мой ответ Шендеровичу был вполне адекватен. Он что-то сказал в Интернет, я что-то туда тиснул. Это не была реакция моралиста, это была реакция представителя народа, который назвали навозом. Шендерович назвал народ навозом, я назвал его ловеласом. Не пошел же ему морду бить, не подослал киллера, не позвонил в МВД Израиля с просьбой не выдавать ему больше виз. Я – представитель народа, названного навозом, гражданин страны, созданной этим народом. Вы – представители Шендеровича? Его граждане?

Каждый человек стоит столько, сколько стоит его святыня. Моя святыня – еврейский народ (ха-ха-ха – всеобщий смех, презрительные ярлыки). Ваша святыня – Шендерович? Вы очертя голову бросаетесь защищать его честь, достоинство и сексуальные потребности?

Вчера возле супермаркета встретил старую женщину. Она устала нести кошелку, села на скамейку. Невысокая, сутулая. Длинный крючковатый нос на узком худом лице, огромные, навыкаете, темные глаза… Сразу видно – наша. И любой погромщик, любой солдат зондер-команды, любой пособник нацистов с первого взгляда определит: еврейка. И сразу – в грузовик, в концлагерь, в расход. Вот эта старая женщина - моя святыня, моя муза, моя подзащитная. Израиль, "сборище евреев", хорошая страна не потому, что здесь развита экономика, царит демократия, есть верховенство закона. А потому, что эта страна – единственная в мире - стала убежищем для вот женщин, стариков, детей. И эта страна сделает все, чтобы не повторились Освенцим и Бабий Яр.

1.05.10