Астрономам уже давно удается смотреть в телескопическую трубу и определять: в какой день, в котором часу, во сколько минут и секунд начнется лунное затмение, через сколько оно завершится, и когда можно будет наблюдать следующее.

В отличие от астрономов политологи затрудняются определить не только приблизительные сроки выхода ближневосточного мирного процесса из полного затмения, но даже расходятся во мнении о дате его начала. Может быть, смотрят не в ту трубу, может быть, просто стекло запотело.

Если политологи не могут дать внятный ответ, есть смысл задать тот же вопрос психологам. Возможно, они смогут объяснить, что с нами происходит. То ли мы подвергаемся групповому изнасилованию, то ли ложимся сами. Сама идея полного мирного урегулирования, как любая идея, с годами может стать маниакальной. Народ, который разучился жить в мире с самим собой и плачет по ночам о мире с кем-то, должен периодически проходить обследование. Может, выяснится, что лично нам просто противопоказано заниматься мирным процессом. Лично у нас борьба за мир, уже обладает большей разрушительной силой, чем просто борьба.

Если арабы с каждым мирным процессом все больше разрушают свою мечту о будущем государстве, то мы с каждым мирным процессом все больше и больше разрушаем наше уже созданное государство.

Как только в Израиле начинается очередное обострение идеи полного мирного урегулирования – страна тут же впадает в оцепенение, становится наркозависимой от построения иллюзорного будущего - и в результате обыденным настоящим заниматься некому. Все нерешенные проблемы откладываются в долгий ящик, все недостатки системы власти, падение моральных устоев, подорожание, экология тут же списываются на процесс мирного урегулирования.

Войной занимаются военные – миром занимаются все! Помимо профсоюзного динозавра в стране появился еще один динозавр – "мирный процесс". Причем чавкает он постоянно. Если бы все силы и энергию, которые он поедает, соединить с творческим подходом к обыденным нуждам, мы бы сразу почувствовали, что страна стала удобней для жизни.

В лучшие моменты своей истории Израиль всегда удивлял мир именно творческим подходом. В разведке, в армии и сельском хозяйстве знали, что без этого не выжить, но и в повседневности без неожиданных решений жить себе не позволяли. Шестидневную войну выиграли в первые три часа благодаря авиации, которая сделала все не по инструкции, а по законам психологии, но когда командующий ВВС Эзер Вейцман стал президентом Израиля, привычка к смелым решениям не исчезла. Посетив больных в онкологическом отделении, он встретил девочку, которая проходила курс химиотерапии. Ее делегировали, чтобы она рассказала президенту о бесконечной борьбе не только за жизнь, но и с министром финансов, который собирается отменить 14 лекарственных наименований, необходимых раковым больным.

Ни плакаты у канцелярии главы правительства, ни угрозы министра здравоохранения покинуть пост, ни лоббирование фракций в Кнессете - ничего не помогало. И тогда Эзер Вейцман увез девочку в свою резиденцию и оттуда она, глядя в телекамеру, обратилась к министру финансов через всю страну с одной-единственной фразой: "Неужели ты это сделаешь?!"
Даже в сердце министра финансов обнаружилась болевая точка. Вопрос был решен в туже секунду.

С такой скоростью проходил в Кнессете только один закон. Закон о Голанах. Он прошел за один день в трех чтениях. Утром начали - и к вечеру Голаны оказались под нашей юрисдикцией.

Страна создавалась явочным порядком и не скрывала этого.

Как только мы начали монотонно и прямолинейно бубнить о мире, мы стали неубедительны, а Иерусалим стал предметом торга.

Предметом торга, впрочем, стали мы все, потребовав у арабов признать Израиль еврейским государством. Осталось попросить Папу Римского признать Тору еврейской книгой. Если завтра арабы скажут, что они признают наше государство еврейским и даже напишут нам расписку на идиш, мы можем смело повесить ее на холодильник.

Мир, к сожалению, не всегда замечает тысячи жертв разных этнических и религиозных конфликтов в других странах, но внимательно следит за каждым дунамом на Святой земле, потому что эта земля не поддается денежному исчислению. Это не просто земля и не просто постройки – это символ. Мы допускаем большую ошибку, позволяя втягивать себя в торговлю.

Пора начать чувствовать приближающихся зрителей и научиться быстро снимать с себя внимание. На Востоке без шума можно добиться гораздо большего.

В эти дни у нас есть прекрасная возможность немного помолчать и попытаться без всяких оптических приспособлений толком рассмотреть: это действительно мирный процесс идет или просто бикфордов шнур горит.