Совершенно неожиданно для меня мои последние статьи вызвали всплеск читательской активности, причем многие требовали автора к ответу – ответу на их комменты.

Делать нечего, придется отвечать. Не всем, конечно, а выборочно. И заодно заведу рубрику "Бумеранг". С девизом: "Каков привет – таков и ответ, или: кто с комментом к нам придет – коммент и получит".

Автору коммента: "Это же надо - столько слов, чтобы доказать читателю, что уж автор-то, в отличии от прочей "пишущей на русском языке братии...так называемых журналистов", является "истинным журналистом".

Любезный, вы ломитесь в открытые ворота и бьете мимо куста. Я вовсе не считаю себя истинным журналистом. В сущности, в последнее время почти не занимаюсь журналистской деятельностью. Я – публицист, о чем каждый раз честно предупреждаю в подзаголовке. Публицист, даже самый лучший, по определению на голову ниже (обратите внимание: НИЖЕ, а не выше) любого хорошего журналиста. Публицист размышляет, высказывает свое мнение, анализирует, излагает свой взгляд. То есть, хорошо устроился. Редактор сайта может подтвердить: файлы со своими материалами я называю "Взгляд-1, 2, 57, 61…" Журналист – он исследователь, добытчик, он – главное действующее лицо Средств Массовой Информации. Все остальные питаются крохами с его стола. Я противопоставил псевдо-журналистов не себе, публицисту, а истинным журналистам, коих немало в ивритоязычных СМИ.

На статью публициста можно не реагировать, в то время, как на статью журналиста (излагающего не свои рассуждения, а факты и цифры), государственные и общественные организации, а также кооперативы и частные концерны, акции которых реализуют на бирже, обязаны отреагировать. Таков закон.

Западная школа (в том числе и израильская) четко разделяет публицистику и журналистику, новости - и комментарии. На английском – это news (новости) и views (взгляд). На иврите есть два разных слова для публикуемого материала. То, что пишет публицист – это "маамар", что пишет журналист – "катава". В русском все это называется одним словом "статья", что и приводит к путанице.

Автору коммента, обидевшегося на мое, как ему показалось, высокомерие. Высокомерие было, но оно адресовано не читателям, коих я очень уважаю, а автору другого материала, который почему-то решил спорить со мной о том, виноват Задоров или нет. Он не понимает этих тонкостей – публицистика и журналистика, предъявляет претензии ко мне, вместо того чтобы бороться с нарушителями закона. "Как старший товарищ, неглупый и чуткий" (цитата из Маяковского) я еще раз советую ему стать истинным журналистом, накопать материал в защиту своего невинно осужденного протеже и перед публикацией потребовать у соответствующих инстанций (у полиции, у Главного управления судов) реакции на эти накопанные скандальные факты и свидетельства. Так поступают, скажем, Йоав Ицхак или Аяла Хасон, или Кармела Менаше. После их публикаций возбуждают уголовные дела, отстраняют должностных лиц, сажают виновных в тюрьму.

А тех, кто называет себя "журналистом", таковым не являясь, я действительно не уважаю.

Автору коммента, который не верит, что я не читал статью, автор которой со мной спорит. Честно – не читал. И читать не буду. При чем здесь я? Как пишет автор одного из комментов: "Есть улики в пользу Задорова? Ноги в руки и в суд". Я то же самое твержу. Тот, кто имеет неопровержимые улики в невиновности подсудимого, нарушает закон – он обязан представить их суду.

"Возникающие вопросы" такими уликами не являются. В Интернете давно бродит документ, в котором изложены 350 вопросов в связи с атакой на башни-близнецы, на которые у ЦРУ и ФБР нет ответа, на основании чего некоторые люди ставят под сомнение версию о том, что это дело рук "Аль-Каиды". Бин-Ладен сам это признал? Ну и что? Ясно, что у него выбили признание.

А как я узнал, что появилась статья, спорящая со мной? Некий особо активный читатель пробрался в мою рубрику об иврите и там в комментах поведал мне об этой статье. Жаль, я тщательно оберегаю рубрику об иврите от глаз людей, в этой теме не заинтересованных, и намеренно пишу в подзаголовке (который появляется на экране вместе с заголовком: "Осторожно, это прогулки с ивритом, посторонним вход запрещен").


Автору коммента, который требует назвать хоть одного министра, которого посадили. Арье Дери, Шломо Бенизри, Авраам Гиршзон. Мне любопытно: теперь вы снимете свои возражения против моей позиции о том, что полицию в Израиле не запугать должностями? Или я зря память напрягаю, вспоминая имена?


Автору коммента, который упрекает, что я обманул заголовком, обещал рассказать, как помочь Задорову, а в статье об этом ничего нет. Прочтите мою статью еще раз, там четко и конкретно сказано, что можно и следует сделать журналисту ради Задорова, если он считает его невинно осужденным.


Автору коммента, который предлагает мне самому сделать то, что я советую другим, то есть заняться поиском доказательств невиновности Задорова: во-первых, как я уже сказал, я в данном случае выступаю не как журналист, а как публицист, во-вторых и главных - я доверяю суду в этом деле.


Автору коммента с серьезным вопросом, почему Гольдблату, задавившему насмерть молодую женщину и ребенка, дали всего полгода, а Задорову - пожизненное. Во-первых, я не отстаиваю суровость приговора, а только говорю о том, что суд признал его виновным. Суд признал виновным и адвоката Гольдблата. Наказание - дело очень тонкое. Таир Раду убили умышленно, гибель той женщины и ее сына в автоаварии – непредумышленное убийство по неосторожности. В деле Гольдблата учли тот факт, что он не скрылся с места происшествия, не стал отрицать свою вину, покаялся, а повинную голову меч не сечет. Да, судьи учли и социальное положение подсудимого. Радио-публицист Габи Газит тогда же произнес гневную филиппику в адрес судей, и хотя я Газита недолюбливаю – в данном случае я был полностью с ним согласен и отправил ему письмо.

Можно оспаривать тяжесть наказания, определенного Задорову, я бы в этот спор встревать не стал.

В газете, также опубликовавшей мою статью о Задорове, поместили в качестве комментария интервью с опытным (русскоязычным) адвокатом – специалистом по уголовному праву. Этот адвокат полагает, что следователи убедили Задорова признаться, объяснив, что в таком случае он получит 20 лет, половину скостят за хорошее поведение, глядишь - очередное массовое помилование приспеет. Но потом (предполагает автор того газетного комментария) защитники убедили Задорова отказаться от признания, надеясь на полное оправдание, им это не удалось. Если бы, по словам того адвоката, Задоров покаялся, принес извинения, объяснил бы содеянное вспышкой гнева, вызванного словами жертвы - мог бы рассчитывать на более мягкий приговор.


Всем авторам, упоминавшим "презумпцию невиновности": применяйте ее и к следователям. Если не доказано в суде, что они пытали – значит, не пытали. Разве не это означает данный постулат римского права? Если вы этого не признаете, то сами же и перечеркиваете это правило.


Авторам комментов, недовольным моим советом при столкновении с полицией не создавать двусмысленных ситуаций. Поясню, что я имел в виду.

В эти дни исполняется 10 лет беспорядкам в арабском секторе, в результате которых были застрелены при усмирении 13 арабов. Вот типичная двусмысленная ситуация: разъяренная толпа, вооружившись камнями и дубинками, пошла на еврейские населенные пункты, перекрыла дороги, поджигала машины, бросала в них булыжники. Может, в глубине души они не хотели никого убивать, но ситуация была двусмысленной, полиция правомочна была предположить, что именно к этому все и идет – и приняла превентивные меры, как и полагается правоохранительным органам: открыла огонь и остановила толпу. Поэтому мне в голову не придет защищать арабов, погибших тогда. В тебя стреляют – а ты не провоцируй.

Когда подросток во время облавы на "хазу" направляет на полицейского игрушечный пистолет – он создает типичную двусмысленную ситуацию. И если полицейский выстрелит в него – сам подросток и виноват.

Кстати. В одном из комментов к моей статье приведено латинское выражение dura lex – sed lex – закон суров, но он закон. Я вспомнил историю, приключившуюся в разгар перестройки в Москве (о ней писала "Литературка"). Образованный молодой человек случайно оказался на площади, где милиция разгоняла незаконную демонстрацию. Милиционер сказал молодому человеку: "Туда нельзя". Молодой человек согласился с служителем порядка, но перед тем, как повернуть в сторону, куда можно, бодро произнес: "dura lex – sed lex". Милиционер с криком: "Ты кого дурой назвал?!" – ударил чересчур начитанного парня дубинкой, скрутил и доставил в участок. Тогда я был полностью на стороне парня. Сейчас считаю, что он был неосторожен – ситуация взрывоопасная, надо думать, что говоришь.

Не создавать двусмысленных ситуаций означает: не шутить в самолете со стюардессой на тему бомбы и захвата. Вас снимут с рейса, продержат сутки в кутузке и заставят заплатить штраф за задержку самолета. И я вас нисколько не пожалею.

В свободном обществе законопослушные граждане не играют с властями в прятки, а СОТРУДНИЧАЮТ с ними. Это не считается здесь "позорным доносительством".

Когда против высокопоставленных политиков выдвигают подозрения, они первым делом заявляют во всеуслышание: "Я буду сотрудничать со следствием и помогу ему докопаться до истины".

И еще о двусмысленных ситуациях. Когда 11 лет назад журналисты обвинили предвыборный штаб Эхуда Барака в нарушении закона, Барак (будучи премьер-министром) заявил: "Я в самом начале велел работникам своего штаба действовать "им шулайим рехавот" – оставляя большие поля, то есть, останавливайтесь задолго до того, как подойдете к краю дозволенного законом. Чтобы и видимости его нарушения не было.
Свободное общество тем и хорошо, что люди, которым такое положение дел не нравится, могут свободно переместиться в тоталитарную страну.


Авторам комментов, которые убеждают меня, что полиция сама нарушает законы. Разумеется, полиция не выше закона и не выше критики. Если вам известны случаи нарушения закона самими блюстителями закона – обращайтесь в МАХАШ – в отдел по расследованию нарушений в полиции при генпрокуратуре. Их там живо скрутят в бараний рог. Сотрудникам МАХАШа платят премии за каждого посаженного полицеского-оборотня.


Авторам, которые напоминают, что ранее многие авторитеты призывали к изменениям в судебной системе, указывали на недостатки в работе правоохранительных органов: изменения нужны, улучшение в работе – да. Разрушение системы? Нет.


Всем авторам комментов, убежденным, что я продался полиции. Я пережил крах одной великой державы, и очень не хочу, чтобы копали под основы страны, в которой сейчас живу. Я защищаю не полицию, а закон и порядок; я защищаю покой своих детей и внуков. Не раскачивайте лодку. Опыт показывает, что ее легко перевернуть. И очень трудно восстановить порядок. Конечно, я подкуплен – интересами своих близких. Полицию есть за что бить, но это не значит, что ее нужно угробить. Нельзя выплескивать младенца с водой.

Всем, кто продемонстрировал знакомство с наследием Вышинского: благодаря вашим комментам создается впечатление, что главный довод невиновности Задорова – это его признание. Признался – значит, выбили показания, суд принял его признание – значит, здесь правит "царица доказательств".

Так что если вас полиция обвинит в убийстве, первым делом подпишите чистосердечное признание, а потом откажитесь от него: и Солодкина вкупе с "журналистами" вас вытащит.

Всем авторам, обнаружившим у меня в текстах опечатки – огромное спасибо. Если надумаю издавать сборник статей, внесу исправления.

Автору коммента, заподозрившего, что я – пенсионер. Вашими бы устами да мед пить (если у вас, конечно, нет диабета). Я лелею мечту засесть дома и реализовать многое из того, что все время откладываю. Но до этого еще далеко.


Авторам комментов в мою поддержку: Я вам признателен. Без вас создалось бы ложное впечатление, что "русская улица" в Израиле заканчивается глухим тупиком.


Автору коммента: "Юра, ты – гений, обожаю!" - Я тебе уже объяснял, что некрасиво писать положительные отзывы на статьи своего мужа. Даже когда ты используешь для этого комп на работе.


Авторам комментов с вариациями на тему: "Член был, член и остался" - моя жена с вами полностью согласна.


Авторам, недовольным тем, что я пишу "через себя", что в материале чувствуется автор. Надеюсь, уже стало понятно – это публицистика, и это – свойственная мне манера. У меня – великие учителя и предшественники, однажды я расскажу вам о них.


Автору коммента: "А я этого Мурадова никогда не читаю". Вам ответил в одной из прежних моих статей другой читатель: "Юрий, не обращайте на них внимания, они подобны той барышне, которая догнала мужчину и, запыхавшись, говорит ему: "Я бежала за вами два квартала чтобы бросить вам в лицо, насколько вы мне безразличны!"

Автору коммента, который заклялся больше меня не читать. Жаль. Может, в следующей статье я расскажу о вещах, которые вам покажутся интересными или по крайней мере полезными.

"Мы живем, под ногою не чуя страны" – Осип Мандельштам написал это в 1930-х, и я, право, не знаю, что он имел в виду. Но фраза эта поразительно точно описывает ощущение очень многих репатриантов из бывшего СССР. Мне в этой стране комфортно жить. Я вижу, что многим здесь неуютно. Я своими статьями пытаюсь "переманить" их на свою сторону, сагитировать в свою веру.

2.10.10