Мы можем простить забастовку врачей, забыть о забастовке социальных работников и нас не так уж возмущает даже остановка поездов. Но не трогайте аэропорты! – пишет в газете «Гаарец» известный журналист Гидеон Леви, кумир еврейской пропалестинской общественности.

Любая продолжительная забастовка обречена на скорое завершение, если к ней присоединятся работники аэропорта, потому что мы можем простить и не заметить всё что угодно, только не это.

Даже в стране реальных и по большей части воображаемых катастроф, где каждый чих – потенциальная эпидемия, и каждая незначительная угроза превращается в глобальное предупреждение для путешественников. В стране, где лесной пожар – национальная катастрофа, а каждый сантиметр падения уровня Кинерета – природное бедствие, в стране, которая купается в своих катастрофах и не может жить без угроз, как наркоман без косяка, в этой стране нет большего несчастья, чем закрытие аэропорта.

Забудьте о Стене Плача, забудьте о Пещере праотцев в Хевроне. Аэропорт и его Duty Free, - самое священное место израильтян. Когда они говорят «поле» («садэ»), они имеют в виду "летное поле"(«сдэ теуфа»). Это их Земля Обетованная. Каждый, кто может раздобыть второй паспорт, это делает, и не говорите при нас о закрытии «воздушных ворот»!.

Нет лучшего доказательства чувству удушья и осады: за углом вас всегда поджидает Холокост, внутренняя паранойя и приобретенная клаустрофобия.

То, что в две соседние страны можно уехать на машине – в одну из них даже без визы – не меняет дела. Даже тот факт, что из страны в принципе можно сбежать по морю, ничего не значит. Хотя большинство заключенных мечтают о море как о символе свободы - мы мечтаем о воздухе.

Когда мы были молоды, а полеты за границу жутко дорогими, главный вопрос был: "Что надеть в полет?". Это звучало почти как, что надеть на свадьбу. Собираясь к полету, мы надевали лучшее с улиц Дизенгоф и Алленби. На обратном пути несли на себе всю славу Galeries Lafayette и Macy's, чтобы свести с ума затаившую дыхание толпу у выхода из терминала.

С тех пор мало что изменилось, разве что летать стали чаще и меньше заботятся о внешнем виде. Полет за границу остался для израильтянина осуществлением мечты. Поездка в любую страну по-прежнему считается источником счастья, богатства и символом статуса. Терминал всё еще волшебные врата для приобретения всех этих прелестей.

Правда эти ворота представляют собой отвратительное зрелище откровенного расизма с до зубов вооруженными работниками «секьюрити», которые говорят вам «доброе утро» только чтобы услышать ваш акцент. Правда место запрещено для палестинцев с территорий и оборачивается кошмаром для израильских арабов.

(Автор делает вид, что не понимает, чем продиктовано особое внимание агентов безопасности к арабам, отправляющимся в путешествие. Из свежих сообщений в прессе - для сравнения с мягким обращением в Израиле – американский пилот в Мемфисе и вовсе отказался взлетать с мусульманами на борту. – ред.).

Правда там битком народу, дикий шум, и мы теряем там терпенье еще скорее, чем на рынке, но Duty Free и взлёт в небеса вызывают у нас необыкновенные ощущения, которые не поймет большинство граждан других стран.

Тут какое-то противоречие. Недавний опрос, проведенный в Израиле, показал, что израильтяне – одна из самых счастливых наций в мире. Мы все патриоты, и тех, кто уезжает из страны, мы называем «опустившимися», «йордим», то есть, теми, кто подался отсюда к чему-то низшему. Любовь к стране - это наивысшая ценность и критиковать ее считается изменой. И тут вдруг аэропорт.

Может быть, в тот день, когда мы научимся жить с ненадолго закрытым аэропортом, мы узнаем, что обрели мир, и, может быть, даже дом.