Нет такого провала, из которого нельзя было бы извлечь пользу. Есть умельцы, способные полный провал превратить в сплошной успех. Это особый талант. Просто вляпаться и, не впадая в уныние, извлечь хоть какую-то выгоду.

Искусством "вляпаться" мы вроде бы овладели на уровне таланта, в то время как над умением извлекать хоть какую-то пользу еще придется поработать. Когда народ слишком привыкает к успеху - провал всегда как снег на голову.

Легенда о всемогуществе израильской разведки жила годами, а пошатнулась в первый же день войны Судного дня. Руководящий аппарат секретных служб, после полосы шумных успехов, был тогда в прекрасной форме, хотя и без генеральских званий. Правительство было не самое плохое, хотя и проживало в малогабаритных квартирах. Обстановка в стране была настолько теплой и дружеской, что члены узкого кабинета по ночам заседали прямо на кухне у Голды Меир и понимали друг друга с полуслова. Иногда даже с полувзгляда, хотя в дневное время почти не общались, и видеть друг друга не желали.

Внешняя разведка и военная разведка разговаривали регулярно, но на разных языках. Семейная, можно сказать, была обстановка. Глава Моссада за день до войны улетел в Европу, никому не сказав ни слова, потому что никому не доверял. В Европе он встретился с агентом, к которому относился с подозрением, но когда все-таки решил отправить его донесение - шифровальщика на месте не оказалось, потому что начался шабат. Когда глава внешней разведки решил, наконец, открытым текстом, из обычной телефонной будки, сообщить начальнику военной разведки точное время начала войны и пока тот спросонья его не совсем точно понял - война уже началась.

В 1996 году по принципу "Их знали только в лицо" на первых полосах многих зарубежных газет засветился агент Моссада с многолетним стажем Иегуда Гиль. В Израиле его фотографии к публикации были запрещены не столько по причине секретности, сколько по причине того, что его просто не желали видеть. Иегуда Гиль 20 лет кормил родной Моссад фальшивыми разведданными по поводу Сирии. Годами он убеждал родное начальство, что имеет ценнейшего агента среди сирийского генералитета, который, будучи человеком осторожным, хочет иметь дело только с ним, и которого может спугнуть любая проверка. Глава Моссада, заподозрив, что сирийский "крот" уже давно залег в генеральской норе и никакой информации не поставляет, проверку все-таки решил устроить. Когда Иегуда Гиль в очередной раз с очередной суммой денег вылетел в Париж на очередную встречу со своим подопечным, ему на хвост упали несколько агентов Моссада и своими глазами наблюдали, как боец невидимого фронта, хорошо погуляв по Парижу и ни с кем не встретившись, вернулся в Израиль, не позабыв состряпать очередную фальшивку.

Серьезный провал был и в 1997 году в Иордании, когда внешняя разведка пошла на поводу у внутренних интересов премьер-министра и без должной подготовки провела ликвидацию главы ХАМАСа в такой спешке, что его тут же пришлось оживить и вернуть на место, где он до сих пор стоит и прекрасно себя чувствует. Когда стало ясно, что с Моссадом что-то происходит, в канцелярии премьер-министра появился новый отдел, которому Моссад обязан подчиняться. С тех пор за порядком в еврейской разведке следят те же премьер-министры, которые не могут уследить за порядком в еврейской стране.

После провала нашей разведки с захватом флотилии Мармара, после нашей абсолютной неготовности к братанию ФАТХа с ХАМАСом, после позора в "день накбы", превратившегося в "день открытых дверей" - самое время понять, что с нашей легендарной разведкой и ее уникальным отделом логистики происходит тоже, что происходит со всей нашей страной в целом.

После событий последних дней самое время выяснить, откуда и как в наши секретные службы начала проникать серость и посредственность. Светлые еврейские головы, там, безусловно, есть, но доступ к ушам начальства имеют те, кто произносят то, что от них хотят услышать. Так у нас принято во всех структурах и, видимо, в Моссаде тоже. Видимо, и там начали просить сотрудников не усложнять жизнь начальству.

У наших руководителей давно наблюдается странная тяга к большому числу советников и панический страх перед спорщиками. С такими повадками мы больше никогда не долетим до Энтебе. Без смелых решений в симбиозе с творческим подходом эта страна не выживет. Без принципа "Не верь, не бойся, не проси" в этих местах еще никто не выживал.

В нашем распоряжении ровно год. В следующий "день накбы" к нашей границе придет уже миллионная толпа. За год можно многое успеть. Но кое-что нужно сделать немедленно. Чем быстрей, тем большим будет успех после провала. Поскольку главы Моссада и Шабака только что сменились, есть смысл срочно сменить министра обороны. Успех обеспечен. Успех после провала. Правда, срочно не получится. На один день мы уже опоздали.