Россия и Иран поставляют Турции 70 процентов нефти и газа, пишет в интернет-издании Asia Times специалист по Ирану Кавех Афрасиаби. Однако, Анкару это не останавливает, и в последнее время турецкое руководство сделало немало для того, чтобы поссориться со своими великими соседями.

Турция уступила давлению Запада и согласилась разместить на своей территории часть противоракетного зонтика НАТО, чем вызвала гнев и России, и Ирана.

Агрессивная антисирийская политика последних недель и поддержка санкций против Дамаска только углубили враждебное отношение Москвы и Тегерана к Турции.

С учетом воинственной реакции Эрдогана на начавшиеся поиски газа в экономической зоне Кипра (с помощью американской компании и поддержке администрации США), от прежней турецкой доктрины «ноля проблем с соседями» мало что осталось.

Непонятно, что означают турецкие заклинания о полном согласии между турецким правительством и американской администрацией на фоне предупреждения Хилари Клинтон о полной поддержке Кипра, высказанной на встрече с Ахметом Давут-оглу.

Главный изъян доктрины Давут-оглу, продолжает иранист, заключается в том, что турки свалили в кучу все проблемы, понятие «проблемы» у них распространяется и на мелкие и на большие, стратегические, проблемы, и краткосрочные и долгосрочные.

Внешняя политика слишком сложная и деликатная материя, чтобы подгонять ее под теоретические параметры, и разрывы между теорией и практикой в этой сфере практически неизбежны. Турецкая внешняя политика перегружена самодовольными концепциями, что наносит ущерб самой Турции и портит ее имидж в мире.

Непонятно, как уживается политика канонерок, которую проводит Турция в Восточном Средиземноморье с концепцией soft power («мягкая сила»), пропагандируемой ее министром иностранных дел.

Долгое время Турция, используя свою межрегиональную идентичность, пыталась быть всем для всех, но сегодня она оказалась в очень уязвимой ситуации, когда ею недовольны все, включая европейцев, которые отсрочили на неопределенное время вступление Турции в Евросоюз.

Турция по-прежнему, несмотря на неудачи, говорит о своей приверженности «Западному клубу», то есть НАТО, одновременно пытаясь интегрироваться в ближневосточную систему, и даже тешит себя надеждой стать лидером этого беспокойного региона.

Турецкое руководство не хочет замечать простую, но важную вещь: ее ближневосточная тяга не вписывается в западный подход к безопасности в регионе, и поэтому, пока Турция считается частью западного альянса, ее стремление формировать «Новый Ближний Восток» под себя будет наталкиваться на структурные ограничения.

Турецкая внешняя политика накопила немалое количество противоречий. Например, экономическая зависимость от Ирана сосуществует с конфликтом между двумя странами по региональным вопросам. Вместо «стратегической глубины», любимого лозунга Давут-оглу и его команды, Турция получила ее противоположность – глубокую стратегическую небезопасность. Возникла она из-за того, что турки собирают конфликты с соседями, как грибы в лесу.