Четыре вывода из "сделки Шалита"
Какой смысл приговаривать террориста к 6-ти, 16-ти или 60-ти тюремным заключениям, если в один прекрасный день он все равно будет освобожден? Зачем тогда содержать их в тюрьме за счет израильских налогоплательщиков – неужели только для того, чтобы однажды они превратились в козыри в руках наших врагов?
С таких слов начинает свою статью под названием «Четыре вывода из сделки Шалита» Итамар Левин на портале News1.
Ведь если бы эти террористы были казнены, ХАМАС не мог бы требовать их освобождения. Это не значит, что ХАМАС не стал бы похищать наших солдат. Но это значит, что запрашиваемая ими цена была бы ниже.
Поэтому первый вывод, который следует сделать из истории со сделкой – это то, что кровавых террористов, осужденных по обвинению в убийстве нескольких израильтян, нужно приговаривать к смертной казни.
И ещё: главари террора готовы посылать своих бойцов на смерть до последней капли их, бойцов, крови. Однако как только Израиль начинает применять политику точечных ликвидаций самих главарей террора, он тут же идет на спад, а сами они уходят в подполье и просят о прекращении огня. Поэтому ликвидация террористов и смертная казнь– хороший сдерживающий фактор.
Второе. В 1970-х годах Германия освободила убийц наших спортсменов. Тогда Израиль набрался мужества и ликвидировал каждого из них. Это то, что нужно сделать и сейчас. Не всех, и не сразу, но свести с ними счеты следует. Смысл этого – не столько возмездие, сколько сдерживание на будущее. Потому что нет никаких сомнений в том, что освобожденные главари террора вернутся к старой деятельности и приступят к планированию терактов.
Третье. Авива и Ноам Шалит сделали то, что должны были делать родители: перевернуть мир ради возвращения их сына домой. Но сторонний наблюдатель должен внимательно подумать: не привела ли такая мобилизация, такая массивная кампания за освобождение заложника любой ценой к повышению цены за подобные сделки и задержке в их достижении. Ведь если одна сторона заранее выражает готовность к достижению сделки – другая в ответ повышает цену этой сделки. ХАМАС читал израильскую прессу, слушал радио, смотрел телевизор. Он видел, как определенная группа людей настаивала на сделке любой ценой. И, естественным образом, ХАМАС ужесточил свои позиции. В конечном счете, ХАМАС получил практически все, чего требовал. А Израиль согласился на те же условия, на которых он мог заключить сделку ещё 2-3 года назад. Так что трогательная кампания достигла обратных результатов.
И последний вывод напрямую связан с предыдущим. На протяжении долгих лет пресса вела себя безответственно, практически единогласно призывая к сделке «любой ценой». Только в последний год иногда начали появляться заметки, в которых авторы задавались вопросом: а не слишком ли высока и опасна эта «любая цена». Но таковых было меньшинство. Заголовки же были однозначными. Пик явления был отмечен, когда газета «Маарив» опубликовала комбинацию букв С.П.А.С.И.Т.Е, использовав буквы, написанные рукой Гилада в письме, которое он направил своим родителям из плена.
Когда и если мы заплатим полную цену за заключение этой сделки, равно как и всех предыдущих (хотя дай Бог мне ошибиться), часть ответственности за это будет лежать на прессе, прибегнувшей к дешевому популизму для того, чтобы заставлять правительство пойти на заключение этой опасной сделки.
С таких слов начинает свою статью под названием «Четыре вывода из сделки Шалита» Итамар Левин на портале News1.
Ведь если бы эти террористы были казнены, ХАМАС не мог бы требовать их освобождения. Это не значит, что ХАМАС не стал бы похищать наших солдат. Но это значит, что запрашиваемая ими цена была бы ниже.
Поэтому первый вывод, который следует сделать из истории со сделкой – это то, что кровавых террористов, осужденных по обвинению в убийстве нескольких израильтян, нужно приговаривать к смертной казни.
И ещё: главари террора готовы посылать своих бойцов на смерть до последней капли их, бойцов, крови. Однако как только Израиль начинает применять политику точечных ликвидаций самих главарей террора, он тут же идет на спад, а сами они уходят в подполье и просят о прекращении огня. Поэтому ликвидация террористов и смертная казнь– хороший сдерживающий фактор.
Второе. В 1970-х годах Германия освободила убийц наших спортсменов. Тогда Израиль набрался мужества и ликвидировал каждого из них. Это то, что нужно сделать и сейчас. Не всех, и не сразу, но свести с ними счеты следует. Смысл этого – не столько возмездие, сколько сдерживание на будущее. Потому что нет никаких сомнений в том, что освобожденные главари террора вернутся к старой деятельности и приступят к планированию терактов.
Третье. Авива и Ноам Шалит сделали то, что должны были делать родители: перевернуть мир ради возвращения их сына домой. Но сторонний наблюдатель должен внимательно подумать: не привела ли такая мобилизация, такая массивная кампания за освобождение заложника любой ценой к повышению цены за подобные сделки и задержке в их достижении. Ведь если одна сторона заранее выражает готовность к достижению сделки – другая в ответ повышает цену этой сделки. ХАМАС читал израильскую прессу, слушал радио, смотрел телевизор. Он видел, как определенная группа людей настаивала на сделке любой ценой. И, естественным образом, ХАМАС ужесточил свои позиции. В конечном счете, ХАМАС получил практически все, чего требовал. А Израиль согласился на те же условия, на которых он мог заключить сделку ещё 2-3 года назад. Так что трогательная кампания достигла обратных результатов.
И последний вывод напрямую связан с предыдущим. На протяжении долгих лет пресса вела себя безответственно, практически единогласно призывая к сделке «любой ценой». Только в последний год иногда начали появляться заметки, в которых авторы задавались вопросом: а не слишком ли высока и опасна эта «любая цена». Но таковых было меньшинство. Заголовки же были однозначными. Пик явления был отмечен, когда газета «Маарив» опубликовала комбинацию букв С.П.А.С.И.Т.Е, использовав буквы, написанные рукой Гилада в письме, которое он направил своим родителям из плена.
Когда и если мы заплатим полную цену за заключение этой сделки, равно как и всех предыдущих (хотя дай Бог мне ошибиться), часть ответственности за это будет лежать на прессе, прибегнувшей к дешевому популизму для того, чтобы заставлять правительство пойти на заключение этой опасной сделки.
