"Друзья мои, позвольте пройти". Эту фразу в последние дни Ноам Шалит произносит чаще всего. Его преследуют повсюду, ему не дают ступить и шагу. Десятки людей шумно следуют по пятам. Он не сорвался ни разу. Он никого не послал к черту. Пять с лишним лет он тренировал свое терпение, которому теперь нет предела. Он с полным пониманием относится к тем, кто хочет сейчас быть с ним рядом, даже если ему самому сейчас никто не нужен. Потому что надо собрать последнюю волю в кулак и прожить в ожидании еще пару суток.

«Мы ждем. В полной готовности и волнении. До сих пор точно неизвестно, когда все произойдет по времени. Хотя, может, и известно, но не нам».

В ожидании сына семья Шалит пытается наладить привычный быт. Авива копается в саду, Ноам занят хозяйством. Попытка вынести из дома мусор удается ему не сразу.

Отвлекающий маневр с выброшенной кем-то банкой с треском проваливается. Становится понятно, что импровизированной пресс-конференции не избежать.

«Что завершилось, где завершилось? Какие уточнения? Никаких уточнений. Вообще-то это были врачи».

Это Ноам говорит об утренних визитерах. С семьей работают армейские психологи.

Вопросы рассыпаются горошинами, среди них такие, что могли бы задеть или вызвать гнев. Жив ли Гилад? Здоров ли он? На востоке на все есть универсальный ответ: «Иншалла».

С волей Всевышнего действительно не поспоришь, но силу духа и веру в лучшее никто не отменял. А значит надо готовиться к встрече. В крохотный мошав Мицпе-Ила, запруженный в эти дни автомобилями, с трудом въезжает огромный грузовик. Все бросаются на разгрузку. По форме вроде бы привезли плакаты и растяжки, а вот их содержание до поры до времени – тайна.

Между тем, порядок в мошаве с сегодняшнего дня усиленно контролируют полицейские патрули. Генинспектор Йоханан Данино дал особое распоряжение по охране частной жизни семьи Шалит. Однако народу от этого здесь меньше не стало. Израильтяне не могут себе отказать в желании выказать сопричастность к происходящему.

Ивтах Леви, житель Явнее:

«Весь народ ждал этого момента. И это прекрасная возможность, в первую очередь, для наших детей, с которыми мы путешествуем, прикоснуться к истории, ведь это действительно исторический день. Мы сейчас много говорим о цене вопроса. Я тоже был солдатом, и мой сын, Б-г даст, им будет. И если ему придется когда-нибудь идти в бой, то и мы и он будем знать, что страна нас не бросит. Это важная вещь для всех нас: знать, что страна беспокоится о тех, кто встает на ее защиту».

Примерно те же фразы и в письмах, которые сейчас приходят на адрес семьи пачками. Ноам Шалит точно знает, о чем пишут эти люди – родители будущих солдат. Он благодарен всем, кто сегодня с ним и его Авивой.

«Поздравляем! Мы все взволнованы и надеемся, что все пройдет благополучно!»

Он тоже это знает. Засыпая, просыпаясь, по дороге домой и из дома, где его снова будет преследовать шум толпы за спиной. Топот, бег, сбивчивое дыхание преследователей. Он не просит оставить его в покое. На самом деле он даже как будто немного не здесь, не с нами. Где-то там, в скором будущем, которое он уже почти может осязать, ему слышатся шаги только одного человека, который, в отличие от всех, спешит ему навстречу.