Чем больше сгущается тьма египетская на выборах, тем очевидней становится тот факт, что с берегов Нила мы смотались вовремя. В Израиле, наконец-то, появились политологи, которые нашли в себе силы признаться, что не могут предсказать развитие событий в соседних странах. Остается надеяться, что на Ближнем Востоке есть еще что-то, что может благополучно развиваться без нашего вмешательства и только в конце все благополучно свалят на евреев. Нет пока в мире лучшего кандидата на роль козла отпущения, чем государство Израиль.

Никто не хочет вспоминать, сколько раз египетское руководство пыталось уничтожить еврейское государство, и как еще в 1948 году египетская армия отступая, захлопнула ворота перед носом у примкнувших к ним арабов, бросив их в Газе на произвол судьбы и всеобщее обозрение.

Все давно забыли, что Асад-старший постоянно пытался раздавить танками Север Израиля, а когда в 1982 году он давил танками тысячи своих взбунтовавшихся сограждан, Лига арабских государств даже не попыталась остановить его.

Никто толком не помнит когда и по какой причине король Хусейн вторгался в пределы еврейского государства и сколько тысяч арафатовских головорезов он раздавил гусеницами в пределах собственного государства. Зато весь мир дружно знает, что Газа блокирована Израилем, Голаны аннексированы Израилем, а в еврейском районе Иерусалима стоит недостроенный дворец иорданского монарха. Таков наш портрет на Ближнем Востоке, писать который начали еще в Европе. В живописи существовало целое направление, в котором знаменитые художники запечатлели евреев, считающих деньги, сатанинские улыбки раввинов, похотливые взгляды еврейских купцов. Такими же нас изображали великие писатели, философы, историки. Этот портрет создавался веками и его уже нельзя переписать, он стал культурной ценностью.

Но помимо портрета есть еще и автопортрет. Переписать автопортрет можно. В своем доме, внутри страны, для самих себя, потому что и нас он порой ужасает.

Если убийцы семьи Фогель, улыбаясь, сидят в зале суда в полной уверенности, что им не грозит смертная казнь, значит это не еврейский суд, а, возможно, и страна не еврейская. В таком случае не только членов Верховного суда нужно утверждать в Кнессете, но, возможно, и членов Кнессета нужно утверждать в Верховном суде.

В еврейском парламенте не могут заседать авторы Норвежских соглашений и участники погромов Гуш Катифа. Это наше позорное прошлое. С таким же успехом рядышком с ними можно усадить и представителей британского мандата.

Портрет нашего сомнительного будущего рисуют депутаты, которые не догадались прервать парламентские каникулы в разгар социального протеста. Отсутствие заботы о стариках говорит об отсутствии совести, отсутствие заботы о молодежи говорит об отсутствии разума, а поскольку нищета и отчаянье ходят рука об руку, рано или поздно терпение может лопнуть.

Не удивительно, что оно лопнуло не у самых бедных, а у самых нужных, у людей в белых халатах. Премьер-министру, который по совместительству является министром здравоохранения, понадобилось полгода, чтобы понять, в какой опасности оказалась мечта еврейской мамы - увидеть сына врачом. В сегодняшнем Израиле еврейские родители мечтают сделать детей портовыми крановщиками или работниками электрических компаний, которые умеют держать эту страну за горло. В государстве, где врачи считались достоянием нации, не нашлось чиновника, который бы спросил: "А как ВЫ себя чувствуете, ДОКТОР?". В результате получился очередной шедевр нашей отечественной живописи "Еврейская медицина по дороге на еврейское кладбище".

Как могут выглядеть наши художества со стороны, если мы призываем весь мир к финансовым санкциям против Ирана, и в тоже время закачиваем сотни миллионов в автономию, где братаются ФАТХ и ХАМАС, налаживаются поставки новейших установок залпового огня из Ливии и поощряются массовые убийства евреев.

Подозрения военной разведки постоянно не совпадают с сантиментами главы правительства. Нет ничего трогательного в том, что Абу Мазен временно перестал шляться по коридорам ООН. Бен Гурион без всяких сантиментов заявлял, что если ООН потребует от нас уйти из Иерусалима, значит уйдем из ООН. Это были времена, когда левые становились правыми, правые становились левыми, но все оставались патриотами государства Израиль. На тот портрет весь мир смотрел затаив дыхание.

Сегодняшний психологический разрыв в обществе должен пугать нас не меньше, чем разрыв между богатыми и бедными. Патриотизм и борьба за свою землю, никак не могут ужиться с борьбой за права человека. Эта трудная борьба ведется сегодня во всем мире, но только в Израиле вся трудность заключается в том, что никто не может найти человека, за права которого эта борьба ведется. Этого человека не нашлось среди людей с номерами на руках, среди инвалидов, пенсионеров, матерей одиночек. Нет этого человека среди тех, для кого существует "стеклянный потолок".

Чем интенсивней идет в еврейском государстве борьба за права человека, тем меньше шансов у этого человека оказаться евреем. Э

Эта борьба давно стала способом трудоустройства; 90% средств приходит из Европы, которая признает за евреями только право жить со связанными руками. Для них мы - шагнувшие с полотен персонажи местечек (без права защищать себя, с комплектом теплого белья и легкие на подъем). Такой портрет превращается в автопортрет, как только мы, без всякого чувства ущербности, принимаем из их рук десятки миллионов, заведомо зная, для какого образа они предназначены. В этот момент мы зачеркиваем свою ближневосточную историю и даже верхом на танке становимся смешными и ненужными.

Народ, который задуман как светоч для других народов, так выглядеть не может. Этот автопортрет нужно срочно переписать, но для начала нужно отнять кисти и краски у предателей. Понятие «предательство» еще никто не отменял, и не нужно смущаться, если начать придется с собственных художников, писателей, философов и даже борцов за права человека.