Чужая "война" Ходорковского
Такие невеселые ассоциации пришли мне в голову, когда я наблюдал за суетой вокруг освобождения Михаила Ходорковского. Нет, само помилование бывшего политзаключенного номер один и его последующее взволнованное выступление на воле – это все более чем радостно. А вот потуги российской оппозиции ничего, кроме грустной жалости, не вызывают.
Долгие годы, вначале в России, а потом на Украине, известнейший телеведущий Евгений Киселев заканчивал свои программы словами "до освобождения Михаила Ходорковского осталось ... дней". Причем, в любом ключе. Типа: "И вот нежданно в Россию пришла зима. Невиданно! Целый город остался без отопления! Кто понесет ответственность, если от холода погибнут люди? А тем временем Михаилу Ходорковскому осталось сидеть ... дней" И так далее. То есть теперь для журналиста наступила новая эра! Настала другая эпоха, сместились тектонические плиты! Что делать, на какое знамя держать равнение – непонятно.
Для тысяч людей и десятков активистов, тех, кто годами выступал от имени российской оппозиции, наступило безвременье. Они надеялись, что настанет однажды светлый день, Ходорковский выйдет из тюрьмы, распрямится в полный рост, отстегнет из неконфискованных активов, призовет людей и пойдут они на Кремль. А дальше – недлинный народный бунт, и падут, так сказать, оковы. Ну и имена их напишут, конечно. На осколках самовластья. Не без этого.
Ничего этого не произошло. Мне кажется, Ходорковский однозначно намекнул тем, кто хотел бы видеть его на броневике, на очень неприятную для них вещь. Жизненно важные, судьбоносные вопросы решать надо самим. Думать, принимать решения также надо самостоятельно, впрочем, как и отвечать за базар и собственную судьбу. Волшебник в голубом вертолете не прилетит, не покажет кино и не сделает всех счастливыми. Тем более насильно.
Ну не нужны они ему! По крайней мере, сейчас. Поймите, у человека уже все в жизни было! Причем, до такой степени, что хватило бы на сотню обычных судеб. Он мог за секунду проиграть миллион и полюбить королеву. Он был самым богатым человеком самой большой страны. Его считал своим личным врагом самый влиятельный человек в мире. Его "пырял" заточкой скурвленный зэк. Эта же "шестерка" по ментовской указке написала маляву, где обвинила Ходорковского в гомосексуальных домогательствах.
Ходорковский наблюдал за тем, как вороны расклевали по кусочкам созданную его руками империю. Он не сломался и был готов сидеть, сколько угодно, но не был готов признать свою вину. Потому что он не мог допустить, чтобы любой человек из ЮКОСа после этого самого признания вины автоматически становился преступником. Это принципиальная позиция сильного человека, которая была важнее всего остального. Это его, в конце концов, разбудили среди ночи в карельской зоне, и вскоре он уже был в Берлине.
С первых же часов на воле Ходорковский дал понять, что не намерен, по крайней мере, на этом этапе, участвовать в каких-либо революциях. Некая общественная деятельность – да, активная политика, борьба за власть и свержение ненавистного режима – нет. Все это было однозначно сказано на пресс-конференции в Музее Берлинской стены. Правда, все самое важное Ходорковский сказал либо накануне в своих первых эксклюзивных интервью, либо на закрытом брифинге для главных редакторов российских изданий. Ни там, ни там, я повторюсь, сенсации не было!
Но вернемся немного назад – день до пресс-конференции. К этому моменту заканчивались первые сутки МБХ на воле. И тут, значит, прилетает из Москвы главный редактор журнала The New Times Евгения Марковна Альбац и спрашивает Михаила Борисовича: "Михал Борисыч, как вы сегодня спали? Вы впервые за 10 лет не на шконке?" – это цитата одной из самых уважаемых журналисток современной России. И далее Ходорковский на идеальном, рафинированном русском языке потомственного интеллигента должен был бы ответить в том смысле, что отныне "сечку пусть жрут мусора сами, ушатый кумовой торчит в сидке, сегодня бросится он к своей маме, все, отмотал, пришла его скидка". И далее по тексту. Такого, разумеется, не было. Михаил Борисович не опустился ни до фени, ни до дешевых сенсаций.
Лицо Рен-ТВ Марианна Максимовская пошла еще дальше. Она на Ходорковском удачно отыграла рекламный "кампейн" фирмы Apple по продвижению iPhone среди либерально настроенной публики. В том смысле, что перво-наперво поинтересовалась о самочувствии Ходорковского, потом задала некий общий вопрос, а дальше – овладел ли уже Михал Борисыч современным чудом техники – смартфоном?! И еще на протяжении интервью неоднократно упоминала iPhone и всячески его позиционировала. До революций ли тут?
А дальше медиапоток внезапно иссяк. Практически на вторые сутки после сенсации года. Журналистам и блогерам нечего больше писать! Они оказались в тупике. Фантазировать на тему жизненных планов Ходорковского, да и любых других, – дело однозначно неблагодарное. Последняя новость по теме – Ходорковский обратился в посольство Швейцарии в Берлине с просьбой предоставить ему трехмесячную визу. Нет-нет, представители Михаила Борисовича однозначно заявили, что бывший олигарх не намерен осесть в этой стране. Цель поездки – присмотреться к местным школам для своих сыновей. А жить – ни-ни! И все! На этом главные новости про сенсационную амнистию закончились.
Безусловно, Ходорковский еще долгое время будет оставаться одним из главных ньюсмейкеров. Но, согласитесь, сенсации закончились тогда, когда самолет с ним на борту приземлился в Берлине.
Если серьезно, то Путин перед Новым годом сделал, по сути, беспроигрышные ходы. Отпустил Ходорковского, вышвырнул из колонии, как нашкодивших котят, хулиганок из Pussy Riot, а еще возродил "главную дирекцию иновещания". Простите, закрыл РИА "Новости". Оставшийся журналистский планктон, гигантский офис, авторучки и прочие уютные канцтовары отойдут в ближайшем будущем агентству "Россия сегодня".
Словом, в глазах Запада Путин выглядит чуть ли не гуманистом. На фоне антигейских законов за полтора месяца до открытия Олимпиады в Сочи, которую, к слову, намерены бойкотировать множество иностранных лидеров, это более, чем кстати. Что касается собственной страны, то президент РФ однозначно укрепил свою и так заоблачную вертикаль власти и выбил почву из-под ног оппозиции. А дальше – Новый год и Рождество. Оливье, шампанское и две недели веселья в стабильной стране. Без, заметьте, политических потрясений и сенсаций. А оппозиция, ну что оппозиция... Ура, товарищи, с Новым годом!
Лично меня в этой всей истории радует лишь одно: это совершенно точно не наша "война". И даже самая сильная жалость к Ходорковскому не заставит меня считать ее своей. Чего и вам желаю.
