Евгений Сова: С самого начала 18-дневных поисков вы утверждали, что подростков нет в живых. На чем основывались эти утверждения?

Яир Кляйн: Меня насторожила тишина, которая стояла вокруг всего этого дела. Во-первых — и это очень важно — была обнаружена сожженная автомашина. Почему ее сожгли? Потому что там была кровь. Иначе зачем было ее сжигать?! Из-за отпечатков пальцев? Это нелогично. Как только обнаружили сожженную машину, мне стало ясно, что там были пятна крови. Я не знал, были ли убиты все. Можно было предположить, что двоих убили, одного оставили для дальнейших переговоров. К сожалению, не случилось и этого. Но мне с самого начала было понятно, что имел место провал.

Евгений Сова: Чей провал?

Яир Кляйн: Прежде всего, на первом этапе, когда еще можно было обнаружить ребят, нам было известно, что был телефонный разговор, но не было точной информации... Если бы вся информация была сразу получена, мы бы поняли, что случилось. Но даже и в этом случае, было неясно, убили ли всех троих или двоих убили, одного оставили. Было понятно, что похитители находились в страшном напряжении от этого телефонного звонка... Из-за этой безвестности по телевизору можно было услышать специалистов, которые рассказывали, как всё было спланировано, как давно уже было подготовлено место, где должны были прятать похищенных.

Евгений Сова: Говорили о тех, кто планирует, кто совершает похищение, кто ведет переговоры...

Яир Кляйн: Вполне возможно, что было наоборот. Они просто выжидали удобный момент для похищения. Известно, что молодые люди ездят на попутках таким образом. Как-то раз ночью я ехал и видел, как стоит одна девушка и ловит попутку. Ребята верят, что господь их сохранит, но нельзя же полагаться только на Бога! И было ясно, что рано или поздно такое произойдет. Это было лишь вопросом времени.

Евгений Сова: Помимо реакции на этот звонок, что еще можно было сделать? Вы утверждаете, что похитители не связаны с ХАМАСом, а решили пойти на этот шаг самостоятельно? В таких случаях армия не имеет инструментов для предотвращения таких похищений?

Яир Кляйн: Наши службы безопасности, ШАБАК — очень умные организации. Это не так, как раньше: кто говорит по-арабски, может стать сотрудником ШАБАКа. В моей семье есть две девушки, которые выросли в этой системе. И сейчас это потрясающая структура. У них есть высокотехнологичное оборудование, но тем не менее, невозможно осуществлять прослушивание постоянно. Возможно, что и этих людей не было в базе данных. О них просто не знали. Невозможно держать под контролем абсолютно всех. Наша проблема на данный момент заключается в том, что мы занимаемся в основном исполнителями, а не теми, кто их посылает. Мы можем отрубить щупальца, но голова-то у спрута останется.