Когда-то при советской власти из года в год я ездила с сыном отдыхать в Латвию, в рыбацкие поселки на берегу моря. И часто приставала к людям старшего возраста с вопросом: “Откуда они так хорошо знают русский язык?” Ответ обычно был одним и тем же: “В Сибири научился”. Они не жаловались, нет. Лагеря, теплушки, погибшие братья и сестры, это было почти обыденным. Мне было очень стыдно. Я могла только слушать и запоминать их истории. Так я полюбила их больше, чем русских.

И в Эстонии было точно также. А потом и в Грузии. И в дорогом для меня Израиле. И всегда - на Украине.

Это было сильнее, чем любовь – к своему. И тогда я поняла, что единственное, что я могу считать своим национальным чувством – это сострадание и любовь к каждому обиженному советской властью, народу. И сколько вымаливать этот грех, не знаю. И не надо говорить, что мы не виноваты. Все мгновенно возвращается. Потому что мания величия у русского человека – это оборотная сторона его забитости и рабства.

Оригинал публикации

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта