И вот как-то закрывал я уик-энд на базе на Голанах. Познакомился с местными санинструкторами – пацанами-срочниками. Мы сидели после субботнего ужина, болтали, хохотали. Пошли спать, как обычно, часа в три ночи, чтоб в субботу встать попозже. Я по опыту знаю, что, если в субботу встать часов в девять и пойти гулять по базе, то такое одиночество испытаешь, что невольно побежишь и уткнешься головой в подушку.

Вдруг, ни свет, ни заря – склянки еще и полудня не пробили – расталкивает меня один из пацанов:

- Док, пошли, поешь, пока горячее.
- Что "есть, пока горячее"? Вы что, дикую пиццу завалили? – бормочу я сквозь сон.
- Да нет, мои родители домашнюю еду привезли. Ты ж не пойдешь в столовую этот чолнт кушать!

Я, конечно, в столовую не пошел бы, и у меня для этого с собой, как говорит Жванецкий, было: я ж не новобранец, я знаю, что субботняя еда в столовой – это не три звезды Мишлена. Но горячее домашнее, безусловно, вкуснее, чем моя тушенка с буханкой ржаного. Я горячо благодарю санинструктора, быстро одеваюсь, чищу зубы и бегу на запах. На хороший, кстати, запах! Прибегаю – и...

- Знакомься, док, это мои родители, – радостно говорит пацан.

Ну, с папой познакомиться, дорогой, конечно, можно, а вот с мамой твоей мы еще в Кишиневе подружились... И смотрит она на меня сейчас с тихим ужасом, а в глазах ее читается: неужели этот раздолбай будет, если что, моего сыночку лечить?

И знаете, вот когда я осознал, что практически все не врачи уже давно на гражданке, а я не просто служу, а служу с детьми подружек моих студенческих лет, — я понял, что, кажется, мне уже не "почти тридцать", а "слегка за тридцать".

Оригинал публикации

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта