"Люди спросили бы меня там, что делается у меня в стране. Что я бы мог им ответить? У меня прекрасная жизнь в музыке, но чувствую я себя, как любой другой негр…", — сказал Луи Армстронг, комментируя отказ от гастролей в СССР.

Мистер Карнофски был простым еврейским иммигрантом, который приехал вместе с семьей в Новый Орлеан из далекой Литвы. Каждый день он, его сын и прибившийся к ним местный чернокожий пацан развозили по городу уголь. Их маршрут проходил по одним и тем же улицам. И каждый день они проезжали мимо одной музыкальной лавки, на витрине которой красовался старый корнет.

Корнет с виду — обычная труба, но у корнета более широкая и короткая трубка. В общем — рожок, от которого он когда-то и произошел. В Новом Орлеане — городе, помешанном на джазе — корнет считался солидным музыкальным инструментом.

Этот корнет был мечтой чернокожего мальчугана. Он смотрел на инструмент, но даже и не надеялся купить. Но как-то утром мистер Карнофски запряг, как обычно, свою лошадь, нагрузил в телегу уголь и отправился в свой ежедневный маршрут. Только в этот раз он остановился у магазина, зашел внутрь и через несколько минут вышел оттуда с корнетом в руках. Он вручил инструмент мальчику и сказал: "А ну попробуй".

Тот попробовал. Получилось неплохо. Ему было семь лет, и эту еврейскую семью торговцев углем, недавно иммигрировавших в Америку из Российской империи, он запомнит на всю жизнь. Он практически жил у них. Встречал вместе с ними шабат за праздничным столом. Спал по ночам. Еврейская женщина пела ему на ночь русские колыбельные, а он — внук черной рабыни из Нового Орлеана — ей подпевал. До конца своих дней, в память о людях, которые сделали его приемным сыном и дали деньги на его первый корнет, он будет носить на груди звезду Давида. А когда он станет известным, из черного джаза, русского романса и воспоминаний о его второй "еврейской маме" появится то, что могло появиться только в Америке: "Очи черные" в исполнении Луи Армстронга.

Потом появится Go Down, Moses.

А в честь семьи Карнофски в Новом Орлеане появится благотворительная организация Karnofsky Project, которая собирает старые музыкальные инструменты и раздает их местной уличной детворе — лучше играть на трубе, чем воровать и сидеть в колонии. Ведь загреметь в тюрьму у юного Армстронга были все шансы. Он рос на улице: отец их бросил, мать, чтобы прокормиться, пошла в проститутки. Армстронг был предоставлен сам себе и если бы не семья Карнофски, кто знает, как сложилась бы его жизнь.

Собственно, тюремный опыт у него был. Как-то под новый год юный Армстронг украл пистолет у полицейского, которому как раз "оказывала услуги" его мать. Сделал пару выстрелов в воздух — и оказался в исправительным лагере-интернате для темнокожих подростков.

У судьбы — своя ирония. Именно в этом заведении Армстронг присоединился к лагерному духовому оркестру, где научился играть на духовых инструментах. Если верен лозунг "на свободу — с чистой совестью!", то к Луи Армстронгу он подходит как нельзя лучше: из исправительного лагеря парень вышел с твердым желанием никогда туда больше не возвращаться, а зарабатывать на жизнь музыкой.

Дальше были ночные "негритянские" клубы Нового Орлеана, где он играл, одалживая инструменты в местных оркестрах. Именно там Луи Армстронг встретился с Джозефом Оливером, которого считали лучшим корнетистом Америки. Оливер, видимо, тоже так считал, и поэтому стал назвать себя Кингом Оливером (он закончит свою жизнь швейцаром в казино в годы Великой депрессии, но традиция называть себя "королями" останется: десятилетия спустя популярный американский джазовый пианист и певец Натаниэль Адамс Коулз возьмет псеводним, под которым он известен сегодня всему миру — Нэт Кинг Коул).

В 1922 году Кингу Оливеру, который к этом времени уже четыре года жил в Чикаго, понадобился второй корнетист, и он пригласил Армстронга в свой оркестр Creol Jazz Band. Оркестр играл не в престижных музыкальных холлах, а в местом ресторане на 700 мест. Тем не менее, в те годы Creol Jazz Band был самым ярким джазовым составом в Чикаго, и работа в нем стала важной вехой в профессиональной карьере Луи Армстронга.

Именно в Чикаго Армстронг сделал свои первые записи. В 1924 году он во второй раз женился (первой его женой была проститутка, симпатичная креолка Дэйзи Паркер из Нового Орлеана) на пианистке ансамбля, Лил Хардин, и по настоянию своей жены начал самостоятельную карьеру. Армстронги уехали в Нью-Йорк, где Луи поступил на работу в оркестр Флетчера Хендерсона. Там к нему пришла известность, любители джаза приходили слушать бэнд зачастую ради его "горячих" соло. Это было время гарлемского джаза.

Про Гарлем вообще нужно рассказывать отдельно. Это сейчас все привыкли ассоциировать Гарлем с неграми, а ведь были времена, когда в этом районе Нью-Йорка жила крупная еврейская община. Ее называли "третьей в мире по величине после Варшавы и нижнего Ист-Сайда".

Там до сих пор открыты церкви, которые раньше были синагогами. Так что среди гарлемских улиц и сегодня можно увидеть колонны с шестиконечными звездами и надписями на иврите. К 1930 году население района стало состоять преимущественно из чернокожих. Тогда же произошел "гарлемский ренессанс", частью которого был подъем негритянской музыки.

Театр "Аполло" — бывший зал для бальных танцев — стал трамплином для многих звезд негритянского джаза к популярности всеамериканского масштаба.

В 30-е годы Луи Армстронг много гастролировал, выступал со знаменитыми биг-бэндами Луиса Расселла и Дюка Эллингтона, затем в Калифорнии — с оркестром Леона Элкинса и Леса Хайта, участвовал в киносъемках в Голливуде.

К середине 50-х годов Армстронг был одним из самых знаменитых в мире музыкантов и шоуменов, к тому же он снялся более чем в 50 фильмах. Госдепартамент США присвоил ему неофициальный титул "посла джаза" и неоднократно спонсировал его мировые турне.

В середине 50-х, когда Госдепартамент был готов оплатить ему поездку в СССР, Луи отказался: даже в ранге легенды джаза, он чувствовал себя, как он сам говорил, "обычным негром".

В 1959 году Армстронг перенёс инфаркт, и с этого момента здоровье уже не позволяло ему выступать полноценно, однако он никогда не прекращал концертную деятельность. В марте 71-го Армстронг в последний раз выступил с концертом в Нью-Йорке. Затем очередной сердечный приступ вновь заставил его лечь в больницу, где он пробыл два месяца.

5 июля 1971 года Армстронг попросил собрать его оркестр для репетиции. На следующий день он скончался. Его последним хитом стала жизнеутверждающая песня What a Wonderful World. В Великобритании она занимала первое место в национальном хит-параде.

В 1954 году Армстронг написал вторую автобиографическую книгу "Сачмо. Моя жизнь в Новом Орлеане". И люди узнали, что он свободно говорил на идише и любил мацу. В 69-м Армстронг писал: "Я не устаю восхищаться еврейским народом, особенно тем мужеством, с которым евреи переносят выпавшие на их долю испытания. В возрасте семи лет я видел, как плохо другие белые относились к еврейской семье, у которой я работал. Даже к нам, неграм, относились лучше, чем к евреям. Но мы, к сожалению, не извлекли из этого никакого урока".