Прелестный палисадник наших соседей являет нам живой укор. В каждый сезон у них расцветают соответствующие времени цветы. Соседка целыми днями, согнувшись в три погибели, выпалывает сорняки, еще более украшая свой цветник.

Несколько лет назад моя жена Аня посадила перед нашим домом такой же плющ, как у соседей. К сожалению, он заметно зарос травой, и так красиво, как у соседей, не получилось.

Недавно, проходя мимо их дома, Аня спросила соседку: “Куда подевался ваш плющ?” — “Весь олени съели. Они его любят”, — объяснила соседка вкусы ночных посетителей нашей округи. “Почему же они не съели наш?” — удивилась Аня. Я догадался, что олени не едят траву, растущую вперемешку с плющом. Эта трава защитила нашу грядку.

Стремление к совершенству, как показал пример газона наших соседей, подчас играет отрицательную роль. Лет 15 назад случились подряд два сильных землетрясения примерно равной мощности — в Калифорнии и в Японии. Они стали проверкой двух идеологий строительства в сейсмически активных районах. У старательных японцев, предельно укреплявших свои конструкции в надежде, что те выдержат толчки, многие здания рухнули. Американцы делали здания гибкими. Землетрясение раскачивало их, но не разрушило. Разрушений почти не было.

Мне этот принцип — достоинств несовершенства — представляется универсальным. И во всяком случае, он действует в политическом устройстве государств.

Государства с жёсткой структурой управления кажутся вечными. В романе Гарсиа Маркеса “Осень патриарха” южноамериканский диктатор правил своей страной не только при жизни, но и долго после смерти, так как никто не мог усомниться в его руководстве. По некоторым рассказам, и Сталин оставался у власти пару дней после своей смерти. Никто не решался взломать дверь в его покои.

Несгибаемым мне представлялся железобетонный Советский Союз. Однако стоило реформам Горбачёва легонько поколебать его, как махина рухнула. СССР не был годен для раскачивания.

В сегодняшнем мире можно сопоставить две разные государственные системы — американскую и израильскую. Американская выглядит почти совершенной. Только две конкурирующие партии не дают мелким группам, составляющим коалицию, шантажировать президента, продвигая свои частные интересы. С другой стороны, система балансов и противовесов призвана предотвратить диктатуру президента.

Но это совершенство выглядит ныне чрезмерным — как палисадник наших соседей. Оно оказалось беззащитным перед президентом, беззастенчиво использующим монументальность конструкции управления США. Проиграв вдрызг промежуточные выборы 2014 года, Обама заявил, что его поддерживают не пришедшие на выборы граждане, и во многих ключевых вопросах: иранской атомной бомбы, отношений с друзьями и с врагами, эмиграции — развернул государственный корабль Соединённых Штатов вразрез с мнением Конгресса и народного большинства. Обама скорее подогревал погромщиков Флориды, Фергюсона, Балтимора, выглядевших, как выглядел бы его сын, по словам Обамы во время одного из недавних расовых конфликтов, пытаясь погасить напряжение. Встревоженным пассажирам американского государственного корабля остаётся только горестно вздыхать: власть президента до следующих выборов неколебима.

Израильская система, напротив, предельно гибка. Она раскачивается под влиянием небольших групп, даже индивидуумов. Так, друз Аюб Кара, член фракции партии “Ликуд”, потребовал после выборов, чтобы его назначили министром хоть чего-нибудь, не обязательно того, в чём он разбирается (если такой предмет существует). Ведь он уже давно член Кнессета. Если этот Аюб Кара захочет — правительство Израиля падёт — оно имеет большинство в Кнессете всего в один голос.

Обама может поручать руководящие посты в США, кому захочет. Министр обороны Чак Хейгел на слушаниях в Сенате, когда его кандидатуру утверждали в феврале 2013 года, не мог ответить ни на один вопрос, но всё же был утверждён. Госсекретарь Керри идёт от одного провала к другому. Советник по национальной безопасности Сьюзан Райс беззастенчиво лжёт с экрана. Но администрации США до конца её срока в январе 2017 года ничто не угрожает.

Отчего развалилось правительство Израиля в декабре 2014 года, из-за каких реальных проблем? Сейчас уже не понять. Победив на выборах 17 марта, Биби оказался в положении канатоходца, держащего в зубах канделябр и при этом обязанного играть на скрипке. Договорившись о коалиционном правительстве в ночь с 5 на 6 мая, за полтора часа до истечения отведённого ему времени, Биби наверняка добавил себе седых волос, если у него оставались на то ресурсы.

Что же до результатов, то Изи Лейбман отметил в JP, в статье от 7 мая: “Чтобы сформировать правительство, Нетаниягу был вынужден отказаться от назначений министрами лучших кандидатов и даже назначить крайне не подходящих. К тому же Биби должен был уступить требованиям небольших партий с программой в один пункт и принять их условия, идущие вразрез с программой “Ликуда” и с мнением значительного большинства израильтян”.

Можно догадаться, Лейбман имеет в виду уступку Биби требованиям двух партий ультраортодоксов, желающих отменить реформы прошлого правительства, призванные вовлечь электорат этих партий в трудовую и армейскую деятельность. Моего религиозного образования недостаточно, чтобы понять, в какой момент и какими авторитетами было признано нерелевантным положение “Поучения отцов”: “Рабан Гамлиэль, сын рабби Йеуды а-Наси, говорит: “Хорошо занятие Торой сочетать с ремеслом — ведь усилия, приложенные в этих двух направлениях, отвлекают от греха. Учение же, не сочетаемое с трудом, сходит на нет и влечет за собой грех” (2:2), а также аналогичное мнение Рамбама.

В результате шантажа в последний момент уступил Биби требованиям Нафтали Беннета отдать его партии “Еврейский дом” важный пост министра юстиции с вхождением нового министра Аелет Шакед в узкий “кабинет безопасности”. Этот конфликт имел, я думаю, иную природу. Понятно, что уже немолодой Нетаниягу должен будет со временем уступить свой пост динамичному Беннету или той же Шакед. И не у каждого человека хватает величия повторить за Пушкиным: “Мне время тлеть, тебе цвести”.

Непонятно решение Авигдора Либермана не входить в правительство. Это делает слабой коалицию и лишает самого Либермана какого-либо влияния, хоть, по мнению Лейбмана, и так “Либерман был, наверное, наименее успешным министром иностранных дел в нашей истории”. Вероятно, решение Либермана приведёт к исчезновению его партии. Какой смысл за неё голосовать, если она отказывается входить в правительство? Это отказ от своего голоса. Но даже без Либермана в правительстве Израиля и так слишком много соискателей министерских портфелей.

В Израиле иногда создают новые министерства, чтобы трудоустроить всех домогающихся министерских постов. Это дорого. Для сравнения: в огромных США куда меньше министров, чем в крошечном Израиле. Но, с другой стороны, на те сотни миллионов долларов, что Америка тратит на роскошную королевскую жизнь четы Обамы, можно было бы обустроить пару министерств и до отказа наполнить их бездельниками.

Сейчас непросто предсказать, окажется ли прав “осторожный оптимист” Александр Непомнящий, надеющийся, что новый министр юстиции добьётся “ограничения влияния судебной власти на решения законодательной, на торможение финансовых рычагов воздействия со стороны иностранных государств на политику Израиля через псевдоправозащитные структуры”, или пессимист Амоз Аса-Эль, предположивший в JP 9 мая, что “Нетаниягу сейчас с радостью вернул бы правительство, которое он распустил, не дав тому отслужить и половины своего срока”, и что “раньше или позже Нетаниягу и Герцог объединятся, чтобы провести реформы, усиливающие роль больших партий”.

В целом новое правительство Израиля крайне шатко. Враг Нетаниягу и враг Израиля Обама, проявив достаточную настойчивость, имеет шанс добиться его падения. И что он получит? Ещё несколько месяцев предвыборной кампании, а там и до января 2017 года — до времени избавления мира от кошмара президентства Обамы — недалеко. Выкручивать руки и вводить санкции против правительства, которого нет, Обаме будет сложно. То есть шаткость израильского правительства может сыграть ту же роль, что сорняки на грядке плюща перед нашим домом — защитить его. Да и падение правительства, если оно окажется несостоятельным, — позитивное явление для страны. Куда хуже, если его нужно годами терпеть.

Определённо, гибкая, подвижная система правления Израиля имеет известные преимущества перед ригидной американской, при которой приходится годами ждать, когда постоянно проваливающегося во всех вопросах президента наконец заменят другим. Это своеобразный “принцип неопределённости” для политики.

Источник

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта