(Начало)

Когда началось арабское национальное возрождение, наиболее образованные алавиты мечтали, что они, арабы по языку, станут равными суннитам и арабам-христианам. Но очень быстро они поняли, что богатые сунниты, их господа-землевладельцы, как презирали, так и продолжают гнушаться ими. И тут пришли французы. И если для арабов-суннитов французы были обманщиками, подлецами и захватчиками, то для алавитов французская оккупационная администрация генерала Гуро была принята как манна небесная.

Сунниты, практически полностью отказались сотрудничать с оккупационной администрацией, а алавиты, наоборот, с готовностью на это пошли. И французы в благодарность создали в Латакии Алавитское государство, в котором алавиты составили 2/3 населения. И во всей Сирии в войска, в местные, туземные сирийские войска, так называемые Troupes Spéciales du Levant, набирались в основном именно алавиты. Другие, например друзы, тоже очень своеобразная религиозная группа, они себя считают отдельной религией, хотя тоже у них отдаленные есть связи с шиизмом, они подняли в 1925 году восстание против французов, и их, естественно, в армию не брали. А вот алавиты никаких восстаний не поднимали, и их брали с удовольствием. Потом оказалось, еще когда алавиты не были у власти, в независимой Сирии в 1955 году, что алавиты составляя 8 — максимум 11% населения Сирии, составляют 65% унтер-офицерского состава сирийской армии и более половины офицеров (57%). Их охотно брали в сирийскую армию потому, что они прошли современную военную выучку во французских туземных частях, а сами они охотно шли в военные школы, так как не имели денег учиться на гражданские профессии, а военное образование было за счет государства.

Но французам надо было договариваться в первую очередь с суннитами. Наиболее уважаемой среди сирийцев фигурой был Хашим бей Халид аль-Атаси. Этот человек 1875 года рождения из богатой образованной суннитской семьи, уже османский титулованный чиновник, он всего себя посвятил делу независимой Сирии. был сначала с королем Фейсалом, был председателем Сирийского Национального Конгресса в 1920 г. Французы его сажали в тюрьму, приговаривали к смертной казни. Он жил в эмиграции, но потом его вновь скрепя сердце прощали, приглашали, с ним вели переговоры. Халид аль-Атаси был сторонником ненасильственной борьбы и фанатиком демократии, правильно демократически устроенного общества. Блестяще образованный человек, он в 1936 году, когда французы формально дали независимость Сирии, тут же избирается президентом Сирии. Но французы, поманив независимостью, так и не дали ее до капитуляции 1940 г. Атаси не соглашается сотрудничать ни с прогерманским правительством маршала Петэна, ни со свободной Францией генерала да Голля и вообще с какой-либо Францией, потому что, говорит во время войны, "я знаю цену французам".

В 1949 году его вновь избирают президентом до 1951 года. Потом происходит военный переворот генерала Шишакли. Но, когда народ Сирии, прогнав диктатора, вновь восстановил демократию в 1954 году аль-Атаси вновь, уже старцем, становится президентом. В 1955 году, являясь сторонником монархии Хашимитов, сторонником объединения с тогда еще королевским Ираком (переворот и убийство короля в Ираке были в 1958 году), он уходит в отставку, и в 1960 году умирает. Жители города Хомса, откуда он родом и где жил последние годы, его хоронили при таком стечении народа, какого город никогда не видел. Аль-Атаси остался в памяти сирийцев как благороднейший человек и символ иракской демократии.

Вторым таким человеком, тоже суннитом из богатой семьи, тоже безоговорочным сторонником демократии, являелся Шукри Аль-Куайти (1891-1967) — президент в 1943-1949 и в 1955-1958 годах. Принципиальный сторонник парламентского государства, всегда стремившийся к многопартийным коалициям, в которые с готовностью включал и представителей меньшинств. Он, как Аль-Атаси, человек не запятнанный ни коррупцией, ни кумовством. Оба были богатыми, но абсолютно честными людьми, хранившими от порока свою совесть.

И, наконец, последний демократически избранный президент Сирии — Назим Аль-Кудси (1906-1998), премьер-министр в 1949-51 гг. президент в 1961-1963 годах. Выходец из Халеба, обладатель трех университетских дипломов, в том числе и Женевского университета, до премьерства посол в США и министр иностранных дел. Свергнутый военным переворотом в 1963 г. он жил в изгнании в Иордании.

Весь этот период первой республики в Сирии, хотя он и прерывался дважды попытками военных, по национальности — курдов, захватить власть, этот период с 1943 по 1963 год, можно назвать консервативно-демократическим. Тогда думали о воссоединении с монархическим Ираком, восстановлении Хашимитской династии, которая правила в Иордании и в Ираке. Этот период был арабским и суннитским. В стране правило национально-этническое большинство, составлявшее около 2/3 населения Сирии. Тогда в обществе было разделение между сравнительно богатыми суннитскими правящими кругами и нищими, бедными национальными меньшинствами — алавитами (самые бедные), друзами, шиитами-исмаилитами, курдами. Богатыми были и некоторые христианские общины.

Сунниты были объединены движением Братьев-мусульман. Братья-мусульмане стремились к просвещенному суннитскому арабскому национализму. Такой религиозный национальный консерватизм. А национал-социализм в разных его модификациях представлял целый ряд политических партий, объединявших национальные меньшинства. Это партия, Партия арабского социалистического возрождения (баас — возрождение, воскресение), это Национал-социалистическая партия и это Коммунистическая партия. Вот в них в основном доминировали национальные и конфессиональные меньшинства, в том числе алавиты, исмаилиты, отчасти христиане. Эти партии отрицали религиозную составляющую, объявляли себя светскими, нерелигиозными, построенными только на национальном и социалистическом началах. Партия арабского социалистического возрождения (Баас) объявляла в Уставе 1947 г. — “Арабская нация есть культурное единство. Все различия между ее сынами — случайны и ложны и будут исчезать по мере пробуждения арабского сознания”.

И как раз в эту партию, в партию Баас вступает молодой Хафез Асад (1930-2000). Хафез Асад из деревни Кардаха в Латакии, из бедной алавитской семьи, но выдвинувшейся. Его отец Али Сулейман Вахиш стал одним из 80 уважаемых шейхов алавитов. Асад — это прозвище, о арабски — “лев”, а родовое имя его Вахиш — по арабски -дикий. В 1936 году, когда французы думали объявить независимость Сирии, алавиты были против. Они просили, чтобы французы не уходили из Латакии, из алавитского государства. 80 алавитских шейхов подали такую петицию, и одним из них был отец Хафеза Асада. Понятно, что арабы-сунниты отнеслись к этой петиции как к предательству.

14 декабря 1961 году в Сирии прошли последние демократические парламентские выборы в ее истории до сегодняшнего дня. Был избран Назим Аль-Кудси, но 8 марта 1963 года басисты осуществили военный переворот. Во главе страны встал Амин Аль-Хафез. Его отец армянин, бежал из Муша от резни в 1915 г., а мать Хафеза — алавитка. Хафез стремился сблизиться с СССР и очень покровительствовал христианам. Это вызвало возмущение у офицеров алавитов. В 1966 году Хафез был низложен и посажен в тюрьму, и во главе государства встал генерал Салах Джадид — уже стопроцентный алавит. Считается, что с 13 февраля 1966 г., со дня свержения Хафеза, и до сего дня власть над Сирией всецело принадлежит алавитам.

Салах Джадид активно участвовал в войне против Израиля в 1967 г. Война была неудачна для арабов и для Сирии, в том числе. Израиль оккупировал принадлежащий Сирии восточный берег Генисаретского озера и Голанские высоты (провинция Эль-Кунейтра). И ближайший сторонник и даже родственник Джадида Хафез аль-Асад в 1970 году его сверг и сам стал диктатором Сирии на 30 лет. А после этого, с 2000 года диктатором Сирии является подготовленный им заранее его сын Башар аль-Асад. Семья Асадов правит Сирией уже 45 лет.

Часто говорят о том, что Асад — это легитимный правитель, что его власть законна. Это абсолютно не так. Асад, как отец, так и сын — совершенно нелегитимные правители. Их легитимность исходит только из того, что они правят долго, но никакого действительно народного мандата на власть у них нет. Были выборы с одним кандидатом в президенты, который набирал всякий раз привычные 97 процентов голосов. Но Асады оказались правителями, связанными по рукам и ногам.

Необходимо понять логику тиранической власти. Тирану все равно надо на кого-то опираться. И понятно, что на всех опираться он не может, он кому-то должен дать, и у кого-то отобрать. И сначала Хафез Асад был, в общем-то, человеком скорее левых взглядов. Ведь Баас — социалистическая партия возрождения, это был национализм, социалистический национализм, национал-социализм. Но, всё же, это был социализм, это были какие-то левые идеи, пусть ложные, пусть глупые, но которые решили проводить в жизнь. Но постепенно оказалось, что так же, как от французов, обманувших суннитов, отвернулись все сунниты, так же и от баасистов отвернулись все сунниты, не захотели сотрудничать с ними. Да, остались личные друзья, они стали генералами, даже премьер-министром, но они не делают погоды. То есть основное население Сирии, около 70% населения не стали сотрудничать с Асадом. И более того, старались бороться с ним.

Братья-мусульмане стали тогда воинственной организацией. С 1979 года они начали восстание против Асада, желая установить режим большинства, свой режим в Сирии. Это восстание продолжалось три года и кончилось страшной резней в Хаме в феврале 1982 года, когда Асад с воздуха разбомбил город. Погибло, по разным подсчетам, от 17 до 40 тысяч мирных жителей.

На кого было опираться Асаду? Ну, конечно, на своих, тем более алавитов большинство в армии. И на все посты назначаются, во-первых, братья и ближайшие родственники Асада, во-вторых, алавиты из его деревни, в-третьих, алавиты из его клана. (алавиты в Сирии делятся на четыре клана), а где уже не хватало своих, назначали просто алавитов из трех других кланов. Алавиты, которые составляют 8-11% населения Сирии, стали главной опорой режима.

Но если ты опираешься на своих единоверцев, чтобы просто удержать власть, то нужно что-то им давать. Хафез Асад дает им землю, они же бедные. Дает шейхам возможность разбогатеть на государственных подрядах. Появляются среди бедных алавитов миллионеры и миллиардеры. И Асад становится связанным своей конфессиональной группой. Он зависит от их поддержки, а они — от его власти.

Сунниты, безусловно, считают алавитов еретиками. В 1980 году, уже когда алавиты у власти, один из богословов Абдалла аль-Хусейни в Дубаи издает специальную книгу об алавитах и пишет: “С мусульманской точки зрения верования и практики Нусайритов делают их особой религией, а не Исламом, Христианством или Иудейством. Среди исламских ученых (улемов) всегда существовало единодушие, как у суннитов, так и у шиитов, что Нусайриты — это кюффар и мушрикун (вероотступники и идолопоклонники)”.

Вот, для суннитов ясно, что ими, правоверными мусульманами, управляют вероотступники и идолопоклонники. Сами понимаете, что недовольства очень много. Это примерно, как если бы сейчас Россией управляли бы Свидетели Иеговы. Сами по себе они, может быть, неплохие люди, но я думаю, вряд ли большинству россиян было бы приятно, если бы все государственные посты, кроме нескольких демонстративно, но абсолютно безвластно сохраненных за православными, занимали бы Свидетели Иеговы.

Но получилась тут одна интересная политическая “закавыка”. Дело в том, что когда произошла Исламская революция в Иране, Иран оказался в изоляции, и он стал искать союзников. Союзников-то немного. И шиитских государств-то больше нет. А тут Асад, вроде бы почти шиит. И через "Хезболлу", то есть через шиитскую организацию Ливана аятолла Хомейни сообщил, что он готов признать алавитов шиитами. И официально было объявлено, что алавиты — это шииты. Только потому, что нужен был союзник. Но это было очень амбивалентное решение, потому что Высший свет скрытого имама об этом сказал, но далеко не все улемы, даже шиитские, могли с этим согласиться, настолько очевидны совершенно не мусульманские религиозные практики алавитов. Сирия стала союзником Ирана, что с одной стороны вызвало возмущение ее суннитского большинства населения, а с другой — очень серьезные сомнения у многих серьезных шиитов, считающих алавитов вероотступниками и многобожниками.

Надо сказать, что якобы именно ради защиты шиитов Ливана Хафез Асад приказал оккупировать Ливан, и с 1976 по 2005 год Ливан был занят сирийскими войсками. За это время Ливан деградировал из демократической страны, из, как его называли, "арабской Швейцарии", в страну, где очень тяжело жить и из которой значительная часть христиан (а христиане составляют 65-68% населения Ливана), уехала в западные страны.

Образовалась такая ось — Дамаск — Тегеран. И эта ось, как вы знаете, существует до сего дня. Но в этой оси есть свои слабые места. Дело в том, что "Хезболла" — шиитская политическая и боевая организация — это действительно религиозные фанатики. И для многих из них алавиты — это такие же союзники, какими для многих убежденных коминтерновцев были нацисты после 23 августа 1939 года. Не верят они друг другу.

Когда в феврале 2011 года "арабская весна" достигла Сирии, то это было, по внешности движение за демократию. Но не забудем, что в Сирии власть большинства, это власть суннитского большинства. То есть это была борьба не просто против режима диктатора, а против режима власти конфессионального меньшинства, ненавидимого большинством. Постепенно и другие национальные меньшинства Сирии отошли от Асада, именно потому, что он надеялся только на своих. Отошли друзы, которые живут на юге (3% населения), во многом отошли христиане, потому что их земли отбирали и отдавали алавитам, отошли исмаилиты, ну и курды, разумеется.

Во время этой революции Асад себя почувствовал совершенно один, и очевидно, что любая демократия привела бы к падению не только его режима, но и режима власти алавитов. И поэтому началась война жесточайшая, которая ведется Асадом. Им движет желание запугать, подавить и выгнать из страны этих ненавистных суннитов. Чем больше их уедет из страны, тем лучше, потому что тогда, соответственно, алавитов будет больше, и власть будет тверже. Поэтому для Башара Асада ничего страшного нет в том, что сейчас уже почти 4 миллиона людей покинули пределы Сирии, что 7,5 миллиона людей переместилось внутри Сирии, что 300 тысяч человек погибло, что 200 тысяч сидит в застенках.

Но случилась еще одна страшная вещь. Диктатору не везет. Появилось “Исламское государство Ирака и Леванта” ("ИГИЛ"). "ИГИЛ" — это отколовшаяся радикальная часть сирийской суннитской оппозиции. То есть в ней есть крыло, которое продолжает старые демократические традиции просвещенного ислама, а есть радикальное крыло считающее, что надо строить страну на принципах жесткого шариата, ваххабитского толка. Не забудем, что династия саудитов, властвующая в Аравии с 1924 г., — это ваххабиты.

"ИГИЛ" стал такой крайней силой в борьбе с Асадом, и, я бы сказал, конечно, тоже не мусульманской, не суннитской по факту (хотя они себя считают самыми главными мусульманами) организацией. Война с ними очень жестока. "Игиловцы" не берут в плен. Захватывая, скажем, военно-воздушную базу (в Тараки, например,) они уничтожают весь ее воинский контингент. А контингент — алавитский.

И в 2014 году алавиты отказываются поддерживать Асада. Они говорят, что Асад правит не для нас, Асад правит для себя, а нас использует только для своей власти. Потому что надо договориться с суннитами. Им стало ясно, что меньшинство не может далее управлять большинством сирийского народа, и потому надо заключить с ним какое-то соглашение, какой-то пакт. А Асад этого не хочет, он понимает, что с ним никто на компромисс идти не будет. И алавиты в 2014 году начинают массово дезертировать из армии. Друзы — еще раньше. Башар Асад даже делал такую вещь: он специально вывел все войска из друзского района, чтобы "ИГИЛ" разорил его. Но "ИГИЛ" не смог, друзы хорошие бойцы в горах, они игиловцев остановили.

К середине 2015 г. режим Асада висел на волоске. Сдавалась одна база за другой. Были потеряны все нефтяные вышки, они перешли к "ИГИЛ" или, в небольшом количестве, к демократической объединенной оппозиции. В этой ситуации надо было идти на переговоры. Понимаете, алавиты всегда останутся алавитами. Бедные могут стать богатыми, но алавиты не могут стать суннитами. Единственный алавит, кто стал суннитом, это, кстати, Башар Асад. Он объявил, что он переходит в суннизм. И в новой конституции объявил о том, что президентом страны может быть только суннит. Но люди же помнят шиитскую такию, то есть сокрытие истины. Поэтому, никого он этим заявлением не обманул.

Как же в этой ситуации надо поступить? Думаю, так же, как поступали всегда, как поступали в Ливане, еще когда он был в Османской империи в 1865 году. Это так называемая многоконфессиональная демократия. То есть, когда заранее фиксировано, что, предположим, президент страны (если это высший пост) — это суннит, а председатель Национальной ассамблеи — обязательно алавит, а премьер-министр, предположим, друз, и т.д. Что в парламенте от каждой области можно выбирать определенный конфессиональный состав людей, скажем, от Латакии можно выбрать (кстати, так было у в Государственном совете Латакии при французах — 10 алавитов, 2 православных христианина, 3 суннита, 1 исмаилит, 1 католик-маронит). Это не значит, что это определенные люди. Каждая партия, если хочет победить, должна дать полный список, в котором должны быть люди разных конфессий. А голосует все население. Понятно, что голосуют за умеренных. Потому что когда же алавиты проголосуют за радикального суннита? Конечно, только за умеренного проголосуют. А сунниты проголосуют за умеренного алавита. В Ливане эта система сохраняла порядок и мир в течение 110 лет, до того, как его оккупировала Сирия в 1976 году. Этот путь надо избрать, он единственный — дать представительство в отдельных автономных областях, в Латакии, в области друзов, в курдских районах, отдельное, и дать общее представительство, с закрепленными для конфессий местами.

Кстати, говоря, к этому же пришли американцы в Ираке. Ведь в Ираке большинство шиитов, а правили Ираком всегда сунниты. И когда установили демократию в Ираке американцы в 2008 году, то шииты потирали руки и думали, что они завладеют Ираком полностью. Но американцы их убедили, что этого делать нельзя. Что премьер-министр (а там высший пост — премьер-министр, а президент, как в Германии, символическое лицо) — шиит, президент — курд, а председатель парламента — суннит. И так же в Ассамблее все места конфессионально распредлены. И Ирак более-менее стабилизировался, он уже не является страной-дырой, какой был до 2008-2010 года. Да, "ИГИЛ" бесчинствует в Ираке, но бóльшая часть Ирака стабильная.

Вот надо что-то подобное сделать в Сирии. И это алавиты понимают, как и все остальные. Но не понимает один человек. Этот человек не тот, кто управляет Дамаском.

Это тот человек, который, хочет ему помогать и при этом утверждает, что ему дела нет до суннитов и шиитов, но он помогает законной власти. Что он делает на самом деле, отдавая или не отдавая себе в этом отчет? Он помогает власти религиозного меньшинства в стране, которая не хочет этой власти. Он хочет навязать, опять же, говоря метафорически, России власть Свидетелей Иеговы. Но разве это когда-нибудь получится? Это же никогда не получится. И чем больше он будет помогать, тем просто больше будет литься крови, и все.

На самом деле перед Кремлем сейчас стоит только одна реальная возможность сыграть правильно сложную сирийскую партию. Используя свое влияние на Асада. Кстати говоря, традиционное влияние, ведь Сирия была самым близким другом Советского Союза при баасистах всегда, ни одна арабская страна, ни Саддам Хусейн, никто не был так близок, как сирийские баасисты; сирийцев называли "товарищи", Саддама Хусейна — "господином" в советской дипломатической переписке. Может быть, этим и вызвана такая безудержная любовь нынешних руководителей московских к Асаду?.. Но в любом случае, единственный вариант, который еще возможен, который принесет огромные дивиденды кремлевской власти, который позволит ее действительно вывести из изоляции и восстановить какой-то мировой престиж, — это вместе с Соединенными Штатами и ЕС, которые поддерживают суннитов, начать переговоры о создании в Сирии многоконфессионального демократического государства. При этом Россия может и должна выступить защитником алавитов, они же тоже имеют право на существование. Это с точки зрения ортодоксальных суннитских улемов они хуже всех. Кремль должен выступить и защитником сирийских христиан — православных, ассирийцев, армян. И при этом четко подтвердить право суннитского большинства на преимущественное управление страной. И так Россия заслужит лавры одного из миротворцев и ее политика встретит понимание и христиан и мусульман-суннитов в самой России. Ведь Россия, не будем забывать этого, не только христианская, но и суннитская страна, и каждый двенадцатый россиянин — мусульманин суннит. Однозначная поддержка алавитов в Сирии для многих из них более чем неприемлема.

России ни в коем случае не надо бороться с суннитским большинством, не надо всю суннитскую оппозицию режиму Асада считать радикалами и преступниками. Арабы-сунниты в Сирии — это один из самых просвещенных арабских народов, это люди с большой демократической традицией, с большой и благородной культурой. Не буду говорить про античность и про Средневековье, и про то, что среди сирийцев, кстати говоря, даже среди алавитов, довольно много людей с европейским рыцарским прошлым, с того времени, когда Антиохийское королевство и герцогство Триполи почти 200 лет были христианскими. Эти люди — так называемые левантинцы, они остались, растворившись в арабском море. Это, возможно, один из ключиков, объясняющий, почему такая странная религия у алавитов. Сирия — это очень интересная культура с замечательными глубокими традициями. Не пушками, не танками, а тончайшим политическим скальпелем можно решить ее судьбу, а где уж надо, там аккуратно применить и военные средства против крайних радикалов. Но ни в коем случае не стремиться сохранить власть за тем, кто ее не сохранит и не сможет сохранить никогда.

Вот это то, что дают уроки сирийской истории. Это страна, которая нуждается сейчас в помощи, в восстановлении демократии, в сохранении всех национальных и конфессиональных меньшинств, в правильной организации парламентской и государственной жизни, а потом, конечно, и в экономической помощи. И тогда очень многие сирийцы, которые бесконечно любят свою страну, свою древнюю замечательную землю, они вернутся. Как мечтали вернуться и русские эмигранты в Россию, когда бежали от ужаса нашей гражданской войны. И проблема нынешней миграции буде снята. И мир на Ближнем Востоке будет в значительной степени восстановлен. И сатанинское устремление расшатать и разрушить мир, оно будет пресечено.

Так что у российского участия в сирийской войне есть будущее, только совсем не то, которое до сего дня выбирает российская власть.

Источник:"Новая газета"

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта