Согласно современному экономическому устройству, право на эмиссию наличных денег имеет исключительно государство в лице Центробанка того или иного государства.

Это не мешает коммерческим банкам заниматься собственным "творчеством", создавая деньги буквально из воздуха.

Вот как работает эта система. Согласно закону, любой коммерческий банк должен иметь зарезервированную часть активов, дабы в критический момент удовлетворить поток вкладчиков, желающих получить свои деньги на руки. А хранится этот резерв в Центробанке страны.

В Израиле этот резерв даже больше, чем в большинстве развитых капиталистических стран — он составляет 6%. Это означает, что остальные 94% своих активов коммерческий банк может давать в рост, извлекая из них прибыль и делясь ею с вкладчиками.

Однако банки, формально соответствуя этому требованию, работают по-другому. Все реальные деньги вкладчиков они оставляют, объявляя их тем самым резервом. Скажем, если весь капитал банка составляет миллиард шекелей, этот миллиард объявляется 6-процентным резервом, и в результате банк имеет формальное право выдать кредитов на сумму 15 с половиной миллиардов шекелей.

И хотя в реальности этих денег у него нет, он выдает их в качестве кредита — на бумаге. Банки пользуются тем, что подавляющая часть этих несуществующих денег так и не обналичивается, а посему виртуальные займы практически не требуют от банков выдачи настоящих денег, они путешествуют в безналичном (обычно электронном) виде между продавцами и покупателями, на промежуточных этапах оказываясь все в тех же банках в виде выручки предприятий, зарплат наемных работников и т. д.

Допустим, человек, получивший ипотеку, не видит самих денег — они перечисляются на счет в этот же или другой банк строительному подрядчику, который тоже не получает их наличными, а расплачивается ими со своими поставщиками, работниками и т. д. также по безналичному расчету, переводя деньги на их банковские счета. Работники платят налоги, рассчитываются за жилье, покупают еду и промтовары, расплачиваясь тоже большей частью по безналичному расчету, то есть просто переводя деньги со счета на счет и из банка в банк.

В результате реальные деньги для оборота банкам практически не нужны, а экономика подпитывается гигантскими виртуальными денежными суммами, которых Центробанк никогда не печатал.

Все это производит впечатление процветающей экономики, но существует несколько проблем. Возьмем, к примеру, 20 тысяч шекелей кредита, которые банк выдал частному предпринимателю. Частный предприниматель расплатился этими деньгами с поставщиком за сырье. Деньги поставщика оказались в банке поставщика.

При этом в реальности никакого перемещения наличных денег не произошло. Все эти трансакции были совершены в электронном виде. Если поставщику будет очень надо, он сможет получить в своем банке эти 20 тысяч наличными. Но, как правило, ему этого не надо, он продолжит и дальше тратить их безналичным способом, позволяя банкам оперировать в массе своей не реальными, а виртуальными суммами.

Банк поставщика, в свою очередь, получив эти виртуальные деньги, выдает их в виде кредита (естественно, опять безналичного) еще кому-то, и в результате эти деньги по цепочке снова попадают в банк, и опять выдаются кому-то в виде кредита. (Вот только каждый раз с них снимается 6% обязательного резерва, что, впрочем, не слишком существенно для этой цепочки.)

Таким образом, одни и те же 20 тысяч шекелей выдаются в кредит не один раз, а многократно. И все те, кто их вложил, полагают, что у них на счету реально имеются эти деньги, и в случае необходимости каждый из них сможет получить по 20 тысяч шекелей. А все те, кто брал эти кредиты, должны банкам деньги, которых в реальности никогда не существовало и никуда не перечислялось. И банки получают проценты не на один кредит в 20 тысяч шекелей, а на весь круговорот кредитов, выданных на основе одних и тех же 20 тысяч шекелей, многократно прокрученных через банки.

До известного предела это работает. Но только до того момента, как множество вкладчиков одновременно начнет требовать свои деньги в банках. В случае финансовых кризисов Центробанкам приходится спасать коммерческие банки, печатая недостающую массу денег и вливая их в банковскую систему. Либо просто признавать банки разорившимися и списывать в утиль сбережения граждан, каковых сбережений в природе физически никогда и не существовало, поскольку они не были обеспечены реальными деньгами, их источником были те самые виртуальные кредиты.

Именно на этой системе "делания денег из воздуха" и базируется прибыль коммерческих банков во всем мире, а вовсе не на линейной разнице в величине процентов по вкладам и процентов по кредитам.

Именно поэтому могущество банков зиждется прежде всего на доверии к их кредитоспособности, а не на наличии у них реального капитала.

Так или иначе, в экономике всех развитых стран обращается на порядки больше денег, чем в реальности напечатано их Центробанками. С одной стороны, это неплохой стимул для развития экономики, с другой — это генератор шальных денег, катализатор роста цен и источник различного рода "пузырей", которые могут лопнуть при кризисе, лишив капиталов и накоплений изрядную часть населения.

Ведь если банк выдал кредитов на 15 миллиардов шекелей, имея в реальности лишь миллиард наличными, то все те, кому он выдал эти деньги, и те, кто получил их впоследствии по различным цепочкам, могут оперировать ими только при условии, что эти деньги не потребуются наличными разом всем, за кем они на данный момент числятся на бумаге. В этом случае банк сможет покрыть лишь миллиард, владельцы же остальных 14 миллиардов шекелей обнаружат, что денег у них попросту нет.

Подобный способ кредитования пытались устранить еще в 30-е годы в США, разработав так называемый Чикагский план по выходу из "великой депрессии".

Сейчас, в эпоху новой "великой депрессии", на этот раз мировой, первыми взбунтовались швейцарские граждане. Они собрали 110 тысяч подписей, необходимых по закону для проведения всенародного референдума.

На голосование будет вынесен вопрос о том, следует ли ограничить банкам возможность торговать воздухом. Иными словами, инициаторы референдума предлагают те же варианты, которые рассматривались правительством Рузвельта в начале XX века.

А именно — запретить банкам выдавать кредиты на общую сумму, превышающую 100% имеющихся у них в наличии активов, в отличие от нынешней ситуации, при которой эти 100% реальных активов служат лишь минимальным формальным резервом для возможности ссужать астрономические суммы, существующие исключительно на бумаге/в компьютерной системе.

Если швейцарская инициативная группа добьется победы на всенародном референдуме, это будет даже не потрясением банковской системы, скорее это можно сравнить с атомным взрывом.

Нынешняя концепция банковской деятельности будет полностью уничтожена, вся экономика страны перейдет на совсем другие рельсы. Но дело не только в швейцарцах — это лишь первая ласточка. Международный валютный фонд пристально изучает "Чикагский план" и анализирует возможность его реализации в мировых масштабах. Кстати, в США в свое время он так и не был утвержден, были реализованы лишь некоторые пункты плана, касающиеся ужесточения монетарной политики, и в очень частичной степени.

Но сейчас мировая экономика перед лицом новой реальности уже не способна справиться с огромной массой несуществующих денег — ведь на эти несуществующие деньги покупается недвижимость, корпорации, эти несуществующие деньги вливаются огромной массой в бюджеты целых государств. Пирамида приобрела угрожающие размеры, и волны кризиса последних лет хорошо показали, что бывает с этими щедро разбазариваемыми виртуальными капиталами, когда доверие к ним падает.

Еще одна проблема в том, что существование огромных виртуальных сумм на мировом и государственных уровнях, легкость получения больших кредитов и оперирования ими в значительной степени обесценивает наличные деньги и зарплаты простых работников и предпринимателей, живущих за счет собственного труда, а не пытающихся урвать кусок кредитного пирога, используя технические возможности.

В результате у изрядной части мирового населения — как в развитых, так и в "недоразвитых" странах — возникает когнитивный диссонанс. С одной стороны, им внушают, что надо трудиться, честно зарабатывать деньги и платить налоги.

С другой — они видят, как честно заработанные нелегким трудом не слишком большие деньги обесцениваются, в то время как банки жируют за счет хитрых накруток, и множество организаций и лиц, паразитирующих на этой кредитной системе, живут припеваючи, не слишком утруждая себя производительным трудом.

Дальше — больше. По мере роста благосостояния слоев населения, подпитывающихся за счет легких виртуальных денег, растут цены, растут налоги, растут зарплаты госслужащих.

Появляется общественное расслоение на классы — тех, кто занимается производительным трудом, и тех, кто сумел "припасть к кормушке". Государство начинает в налоговых сборах ориентироваться на "богатеньких буратино", попутно грабя тех, кто работает за те же или меньшие деньги с гораздо большим напряжением и отдачей сил.

Недвижимость, цены на топливо, туристические услуги — всё переориентируется на тех, кому деньги достаются легче и кто может платить больше.

В свое время европейский народный гнев изливался на евреев, которые, занимаясь ростовщичеством, применяли подобные хитроумные схемы в масштабе кварталов и городов. Сейчас, когда эта кредитно-банковская система раскинула щупальца по всему миру, без всякой связи с евреями (хотя многие до сих пор подозревают в этой "экономической оккупации мирового пролетариата" именно еврейство), фокус общественного недовольства сосредоточился просто на банкирах-олигархах.

Насколько справедливо это возмущение? Не стоит забывать, что виртуальные деньги при условии доверия к ним и отсутствия попыток истребовать их наличными работают совершенно как настоящие — на них создаются корпорации и предприятия, ими платят зарплату, их тратят в магазинах. Если все будут жить только на реальные деньги, еще неизвестно, что получится, и не закроется ли множество предприятий, дающих людям рабочие места.

С другой стороны, такая система в долгосрочной перспективе по мере своего разрастания чревата все более серьезными потрясениями, приводящими именно к тому, что и грозит в случае ее краха — банкротству финансовых учреждений, закрытию предприятий, массовым увольнениям, обесцениванию ценных бумаг, разорению фондов, в которых хранятся пенсионные и сберегательные накопления населения.

Поэтому, возможно, швейцарцы и правы. Может быть, пришло время разрубить гордиев узел виртуальных кредитов — тогда шальных денег станет меньше, цениться деньги будут больше, хотя и зарабатывать их, скорее всего, изрядной части населения нашего шарика, особенно в развитых странах и крупных городах, станет труднее.