Много лет назад во Франкфурт приезжал депутат Кнессета Юрий Штерн. Незадолго до его приезда в Тель-Авиве арабский террорист-смертник подорвал себя в толпе подростков на входе в дискотеку “Дольфи”. В результате этого теракта 21 человек погиб и 120 было ранено, многие очень тяжело. Мы все тогда находились под впечатлением не только от этого теракта, но и от реакции родителей погибших подростков: почему они не устроили погром в доме семьи террориста? Зато потом родители других жертв палестинского террора поехали на встречу с Арафатом просить его остановить кровопролитие.

Я спросил Юрия Штерна при встрече, как же можно было так поступить после убийства твоего ребенка, как можно вообще после этого руководствоваться какими-то будто бы рациональными соображениями. Тем более зная, что отец убийцы заявил по телевидению, что “гордится своим сыном, и если бы у него было двадцать сыновей, то двадцать дискотек уже взлетели бы в воздух, радуя его доброе, старое сердце”. Юрий Штерн ответил, что такое поведение родителей погибших и раненых подростков говорит о высокой гражданской сознательности израильтян. Меня не удовлетворил ответ Штерна, который не сумел, как мне показалось, отделить себя – просто человека — от государственного деятеля, хотя я просил его ответить именно как отца семейства, а не как депутата Кнессета.

Я же увидел в поведении родителей погибших подростков претерпелость. Да ещё такую претерпелость, которая превзошла русскую претерпелость, хорошо мне известную по прошлой моей жизни в СССР. Поэтому и не смог я пройти мимо статьи “Пришло время гневаться”. Автор этой статьи задаётся вопросом: когда и почему израильтяне утратили способность гневаться и стали воспринимать убийства семьи с грудным ребенком в поселении Итамар, спящей в своей кровати тринадцатилетней девочки, трех членов одной семьи в субботний вечер и многие другие как факты обычной жизни в Израиле.

А как же “пепел Клааса”, который должен бы стучать в их сердца? Неужели после случившегося можно радоваться хорошей жизни в сильном государстве Израиля, которое расцветает год от года? Вот и Александр Воронель пишет не о гневе, а о какой-то вине: “Трудно отделаться от сложного чувства близости, родства и какой-то неясной вины за их внезапную смерть, такую нелепую и незаслуженную. Хочется обратиться c упреком к кому-то власть имеющему”. А ведь у него-то, бывшего диссидента, могло бы сформироваться определенное отношение к любому “власть имеющему”, даже такому порядочному, каким был Юрий Штерн.

В Эрец Исраэль уже много лет идет война, в которой с одной стороны воюет народ, признанный мировым антисемитским сообществом как палестинский, а с другой стороны армия и службы безопасности государства Израиль. Лишь сравнительно недавно (по историческим меркам) палестинские арабы создали военизированные подразделения. Но наряду с ними по-прежнему воюет народ: камнеметатели на дорогах в Иудее и Самарии, Негеве и Галилее; водители-арабы, совершающие наезды на израильтян; убийцы – одиночки и пр.

Эта асимметричная война приняла перманентный характер, потому что решительные действия армии пресекаются военно-политическим руководством, которое не без оснований опасается предстать военными преступниками. Но кто осудил бы решившихся на крайние меры родителей погибших и раненых, оставшихся инвалидами подростков? Думаю, после такого “выступления” беспредельно разгневанных отцов числом 141 человек семью убийцы не обрадовало бы никакое пособие, полученное от руководства ПА.

Не ЦАХАЛ из 18-летних мальчишек и девчонок - народная армия, а взрослые мужики (тем более, всё они – милуимники), разгневанные отцы семейств, взявшие всё, что подвернулось под руку, — вот это была бы настоящая народная армия. ЦАХАЛ же на “территориях” разлагается, примеры я приводил здесь. Помимо этого, руководство еврейского государства – региональной державы, государства хай-тека, нации start-up – сплошь и рядом демонстрирует поведение захолустного юденрата.

Руководство порою видит в евреях иностранных захватчиков, изгоняет из домов их легитимных владельцев, “разрушает еврейские дома, исполняющие функцию линии защиты для народа Израиля – в Амоне, Мигроне, Бейт-Эле, Офре, Сде-Боаз, а сейчас – 17 домов в Натив-Авот”. А с другой стороны, “игнорирует безудержное строительство исламистов, “политизированное”, финансируемое европейскими антисемитами, арабское строительство новых кварталов в стратегических районах в ЙОШ, в Негеве, в Галилее”.

В то же время, “усилиями религиозных авторитетов, школы, телевидения, газет и интернета создается мифический образ святого мученика-шахида”. И это становится важным побуждением для молодых людей Газы и Хеврона. Семья, взрастившая убийцу, получает не только пожизненное пособие, но и почетный статус семьи шахида. А в тех случаях, когда правительством Израиля принимается решение о разрушении дома такой семьи, на его месте вскоре вырастает новый дом, много лучше разрушенного. Зато многие евреи – владельцы разрушенных домов в Гуш-Катифе – спустя вот уже 12 лет не получили даже равноценной замены.

Верховный суд Израиля, который также выступает в роли Высшего Суда Справедливости (БАГАЦ), практически никогда не принимал решения в пользу народа Израиля. БАГАЦ фактически отобрал право у избранного народом Кнессета. Народ, правда, вышел на демонстрацию с требованием ограничить полномочия БАГАЦа, даже установил на площади перед зданием Верховного суда в Иерусалиме позолоченную статую председателя Верховного суда. И что же будет? А ничего, поскольку в этих действиях больше юмора, чем гнева. Настало, должно быть, время перефразировать слова известной песни Галича: “Такой по столетию ветер гудит, / Что нежит бандюг, а людей не щадит”.

Не следует ли всё это воспринимать не только как глупость, но и как сознательное уничтожение еврейского государства, когда естественное чувство гнева подменяют слюнявостью?

Источник: CDAL&INSI