Это был холодный день. Дул пронзительный ветер, небо заволокло тучами, начинал накрапывать дождик. Люди, собравшиеся на похоронах, невольно жались друг к другу. Чтобы согреться, да и чтобы вместе попытаться осознать то, что произошло. Молодой, преуспевающий мужчина, любимец жизни и женщин, умер, да еще и так рано! Произносили речи, вспоминали о достижениях покойника, всхлипывали.

Вдали от собравшихся, в куцей черной курточке, с платочком на голове, рыдала навзрыд молодая женщина. Присутствующие бросали на нее неодобрительные, часто просто осуждающие, взгляды. Как она осмелилась прийти сюда в такой день! Прийти, и бесстыдно рыдать на глазах у всех, выставлять на всеобщее обозрение эту связь, о которой все, конечно же, знали, но никогда вслух не говорили. Так для чего же она пришла сюда? Доказать? Разоблачить? Но каковы бы ни были ее мотивы, все также понимали, что не прийти она не могла.

Вдова стояла у гроба. На ее лице не отражалось ничего, кроме опустошения. Она молча выслушивала торжественные тирады, принимала соболезнования, пожимала руки, утирала сухие глаза платочком. Та, вторая, не удостоилась даже простых слов утешения. Какие могут быть слова в ее-то положении? Она ведь так просто, никто.

Ее как будто не замечали. Но ведь она была! И был этот долгий, мучительный роман, когда она ждала его звонков, всегда внезапных, провожала до двери, не зная, увидятся ли они вновь, боялась разоблачения и втайне мечтала о нём… И были эти последние недели, когда только она была с ним рядом. Когда она первая узнала о диагнозе и нутром почуяла, что это конец. Он не верил, отмахивался, думал, что с ним может произойти все, что угодно. Но смерть? Нет, его она точно не возьмет! А она инстинктивно знала, что из этой передряги ему уже не выбраться. И еще были эти полные ожидания и надежды моменты, когда казалось, что сейчас, вот еще чуть-чуть, и он встанет на ноги. Что найдут лекарство, дадут таблетку, сделают укол.

Но надежды эти были тщетны. Она одна видела его страдания, его угасающее дыхание, его измученное болезнью тело. Она была рядом, когда жизнь покинула его тело. А теперь она была лишней.

Дождь усиливался. Тяжелые, каменные капли падали на гроб, на промерзлую землю, на лица людей. Собравшиеся ёжились от холода, переминались с ноги на ногу. Пора было расходиться. Она подняла голову и встретилась взглядом со вдовой. Законной супругой, матерью его детей, наследницей. Она ожидала увидеть в этом взгляде торжество, победу, ликование. Но увидела только пустоту. И обе женщины поняли, что им больше нечего, да и некого, делить.

Дождь становился невыносимым. Злые струи яростно набрасывались на людей, хлестали по щекам, продирались под одежду. Траурная процессия в полном составе отправилась продолжать прощание за поминальной трапезой.

А она поправила черный платок, сжалась от холода и засеменила прочь, на автобусную остановку. Там она села в маршрутку и поехала домой, в старенькую однокомнатную квартирку, где ее ждали боль и одиночество, одиночество и тоска. И еще много-много воспоминаний.