Есть замечательный старый английский анекдот.

“Депутат английского парламента обращается к спикеру:

—Досточтимый сэр, позволяет ли мне протокол назвать лорда Честертона грязной жирной свиньёй?

— Нет, протокол вам не позволяет назвать лорда Честертона грязной жирной свиньёй.

— В таком случае я воздержусь назвать лорда Честертона грязной жирной свиньёй, сэр!”

Есть такая устоявшаяся формулировка: “непарламентское выражение”. То есть, выражение, которое нельзя употреблять в парламенте. Вроде “грязной жирной свиньи” из вышеприведенного анекдота. Предполагается по умолчанию, что в парламентах заседают исключительно интеллигентные люди, говорящие на “высоком языке” и никогда не позволяющие себе оскорбить коллегу.

Увы, в нашей стране эта ситуация, что называется, “с точностью до наоборот”. Правда, не хочу утверждать, что наш парламент — самый “непарламентский”. По телевизору мы время от времени видим драки в парламентах разных стран — мексиканском, южнокорейском, помню, как Жириновский таскал за волосы одну коллегу по Государственной Думе на заре новой российской демократии… У нас пока до этого не дошло: максимум “буйности” — выплескивание воды в лицо оппоненту Анастасией Михаэли.

Но что нам другие парламенты!? Поговорим о наших непарламентских выражениях, которые на самом деле у нас превратились в очень даже парламентские.

Я давно заметил, что темы общественных обсуждений в Израиле ходят по замкнутому кругу, как средневековый осел, вращающий ворот мельницы, или по эллипсу, как кометы, которые через сколько-то лет возвращаются к Земле. Вот я залез в архив своих текстов, и обнаружил, что около десяти лет назад вопрос об определениях, которыми депутаты Кнессета награждают друг друга, уже остро стоял на повестке дня комиссии Кнессета по этике. Вообще, не знаю, как другие комиссия, но эта без дела не простаивает. То и дело депутаты бегут в нее с жалобами, как дети к маме: “Мама, а меня Эйтан по-нехорошему обозвал!”

Однажды, когда этой комиссии надоело заниматься филологическими изысканиями по каждому оскорбительному выражению в отдельности, она проделала уникальную работу. Проанализировав стенограммы выступлений и отобрав самые сочные выражения, комиссия по этике обнародовала “для служебного пользования” словарь слов, запрещенных к употреблению в здании кнессета. В него вошли такие “лестные определения” как мерзавец, маньяк, брехун, подонок, кретин, жулик, псих, и целый ряд других сомнительных комплиментов. Помнится, что в этот словарь тогда вошло несколько десятков слов. Разумеется, этот “словарь” попал в руки журналистов, не упустивших случая, что называется, ”оторваться по полной”!

Как вы уже догадались, наши депутаты вместо того, чтобы исключить упомянутые в словаре слова из своего лексикона, воспользовались им как справочником для активного использования.

Надо заметить, что в употреблении “израильских парламентских” выражений вполне преуспели депутаты всех партий — от арабских до ультрарелигиозных, как левые, так и правые. Грех упустить возможность попасть в заголовки газет, пусть даже не на первых страницах.

На днях, похоже, в очередной раз накопилась ”критическая масса” подобных высказываний, и заседание комиссии по этике, разбирающее очередные жалобы, удостоилось особого внимания СМИ. Хотя, на самом деле, ничего такого особенного не было. Ну, назвала Тамар Зандберг из МЕРЕЦ на заседании комиссии по внутренним делам, обсуждавшей вопрос о депортации нелегалов, своих коллег из “Ликуда” “пособниками нацистов”. Так это у нас в Кнессете обычное дело: арабские депутаты называют правых парламентариев “фашистами”, ультраортодоксальные светских — “антисемитами”, арабских депутатов называют “террористами”, в мягком варианте — “пособниками террористов”. Впрочем, не только арабских: Моси Раз из МЕРЕЦ (боевые депутаты в этой близкой мне по мировоззрению партии, однако) обозвал террористом ликудника Йоава Киша (это в довесок к титулу “хулиган”). Ну, обиделся Моси, что Йоав Киш не дал ему возможность высказаться, чем нарушил его демократические права. Разве это не повод для обвинения в терроризме? Правда, на заседании комиссии по этике Раз покаялся и признался, что погорячился.

Забавное обсуждение возникло вокруг жалобы легендарного депутата Орена Хазана на коллегу из “Сионистского лагеря” Михаль Биран. Та в пылу полемики назвала Хазана “сутенером”. Вообще, Хазану к этому прозвищу не привыкать, поскольку как-то журналисты докопались, что в бытность свою администратором казино в Болгарии он, якобы, поставлял клиентам “девочек”. Это утверждение, впрочем, не было ни подтверждено, ни опровергнуто. И когда однажды дело об “обзывании” Хазана сутенером дошло аж до окружного суда, суд постановил, что “сутенер”… не является оскорблением, а лишь высказыванием мнения, что гарантируется свободой слова. Мне это напомнило известную фразу, что “идиот — это не оскорбление, а диагноз”. Впрочем, Орен в долгу не остался, не из таких, и поинтересовался у Биран: раз он сутенер, не хочет ли она пойти к нему работать?

Вот такие светские нравы в нашем Кнессете.

Нет, пора нам вводить в Кнессете британские нравы:

— Уважаемый председатель Кнессета, позволяет ли протокол и словарь непарламентских выражений назвать депутата N. сутенером, фашистом, маньяком и подонком?

— Нет, уважаемый депутат Х., комиссия по этике не позволяет назвать депутата N. сутенером, фашистом, маньяком и подонком.

— Жаль, конечно, но тогда придется не называть депутата N. сутенером, фашистом, маньяком и подонком”.

И тогда воцарится у нас в Кнессете тишь и благодать!

Источник: "РеЛевант"