После моей заметки о том, что произошло на палестинских территориях в Газе (десятки погибших, тысячи раненых), на меня обиделись евреи, много евреев. Но главное, я причинил боль своей дочке Маше, которую очень люблю. Она — гражданка Израиля, два года отслужила в армии. Она патриот Израиля, да. Она говорит мне: “Папа, ты не понимаешь, потому что здесь не живешь”. И еще она говорит: “Папа, это были террористы, сам ХАМАС сказал”. А для меня они люди…

Да, подростки, которых, наверное, втянули, обманули, напитали ненавистью. Спровоцировали, бросили на автоматы — чёртово хамасово руководство, тырящее миллионами деньги из Европы, а потом оформляющее туда же в банки на свой счет. Но… Больше не буду, чтобы не сделать больно любимой дочке.

Да, я писал из своего “прекрасного” московского далёка. Но из этого далёка я пишу и о событиях на Донбассе, о тех жертвах, в которых во многом виновен президент Путин.

И из своего далёка хочу сказать вот еще что. Я с безмерным уважением отношусь к государству Израиль, к его истории, к его героическим гражданам. Да, они находятся в состоянии войны, и не они первые начали тогда, в 1948-м.

Я очень хорошо понимаю, что такое территориальная оборона, когда у арабов захватывался плацдарм для наступления. С военной точки зрения, да и жизненной, это было необходимо.

Я очень хорошо понимаю, что такое “мир в обмен на землю”. Это мудрая политика, безусловно.

И еще я понимаю, что здесь нет и не будет хорошего выхода. Когда премьер Рабин хотел задружиться с арабами, его убил свой же, фанатик. Когда премьер Шарон решил уйти с оккупированных территорий, убрать поселения, бульдозерами сметал их, арабы пришли на эти земли и сразу стали обстреливать Израиль с более близкого удобного расстояния. Эту уступку они восприняли как слабость. А слабых бьют, как говорит наш президент Путин.

Это очень тонкая грань, я понимаю. Но еще хочу понять и свою душу. Когда здесь, в Москве, люди говорили, что так этим арабам и надо, что чем больше разбомбят их женщин, тем они меньше будут рожать врагов, — я не мог это терпеть, слушать. Может быть, я не настоящий еврей?

Понимаю, есть святая ненависть. “Убей немца” — писали Симонов, Толстой, Эренбург во время Великой Отечественной. “Сколько раз его увидишь, столько раз и убей!” И они были правы. Это святая ненависть, иначе победить невозможно. А если не ненавидишь, будешь видеть в них людей, то ты слаб и победят тебя.

Я всегда поддерживал Израиль, когда он отвечал на любой (любой!) выстрел в свою сторону, будь то со стороны территорий Палестины, из Сирии, Ливана… Причем отвечал десятикратно, иначе нельзя. И опять погибали мирные люди, но ими действительно прикрывались террористы и они, только они в этом виновны.

Но ситуации могут быть разными, а армия, великая патриотическая израильская армия должна быть сверхпрофессиональной.

“Папа, — говорит моя дочь, — если к тебе в дом врываются мародёры, что ты будешь делать?” Я не знаю ответа и больше не буду про это писать. Потому что очень люблю свою дочку.

…Одна любимая мною (платонически) женщина назвала людей из “Вашингтон пост” и “Нью-Йорк таймс”, написавших примерно то же, что и я, полезными идиотами. Значит, я бесполезный идиот, потому что сделал больно моей Машеньке. Но бесполезный идиот, который пишет и говорит только то, что думает и чувствует.

Может быть, хоть это меня извиняет.



Источник: "Эхо Москвы"