Либерман подвергся атаке справа. Оказывается, между ним и правой стенкой “протиснулся” Нафтали Беннет. Тот заявил, что представители его партии в лице его самого и министра юстиции Шакед будут голосовать против достигнутого с помощью египтян варианта соглашения о долгосрочном прекращении огня.

“Любой умный человек может составить план победы в войне, если он не отвечает за осуществление этого плана”. Эта фраза принадлежит Уинстону Черчиллю. Поскольку никаким крылатым выражениям в эпоху Интернета доверять нельзя, уточню: эта фраза приписывается Черчиллю.

Но она всегда приходит мне на память, когда я читаю рецепты “диванных стратегов”, как легко и быстро решить проблему Газы и покончить с ХАМАСом. Даже отбрасывая крайние решения, типа — сбросить на сектор атомную бомбу, закатать Газу в асфальт или уморить ее жителей голодом, они не блещут разнообразием вариантов. Все идеи сводятся к одному: войти в Газу и разгромить ХАМАС. Помнится, примерно такое же резюме сделал после окончания операции “Нерушимая скала” и Авигдор Либерман, находившийся тогда в оппозиции: “Надо было идти до конца и уничтожить власть ХАМАСа!”

Но Ариэль Шарон не зря отвечал своим оппонентам, “уличавшим” его в противоречии со своими прежними заявлениями: “Из кресла главы правительства многое видится иначе, чем из кресла лидера оппозиции”. Подозреваю, что Шарон лукавил: видится одинаково, но на посту главы правительства приходится “отвечать за осуществление плана победы”. Плана, которого на самом деле нет. Вот и Либерман на посту министра обороны негаданно-нежданно превратился из крайне правого (по его собственному выражению, “правее меня только стенка”) “ястреба”, грозившегося разрушить Асуанскую плотину, чуть ли не в “голубя”. И стал тем самым очень удобной мишенью для атак справа.

На самом деле, как я уже не раз писал, Израиль в Газе находится в состоянии, который в шахматах называется “цугцванг”. То есть, любой ход, в принципе, ведет к ухудшению позиции.

Правые упрекают Нетаниягу и Либермана – и не без основания, — что не они, а ХАМАС определяет “повестку дня” на границе с Газой. Он определяет, когда начать обострение и обстрелы территории Израиль, и он же решает, когда милостиво согласиться на прекращение огня. Израиль огрызается бомбардировками разной степени интенсивности, но на очередную операцию вторжения в Газу пока не решается. Как заявил Либерман на встрече с русскоязычными журналистами, Израиль начнет военную наземную операцию только, когда будут исчерпаны все дипломатические возможности прекращения огня.

Министр обороны прекрасно понимает, что если Израиль будет вынужден начать операцию, подобную “Нерушимой скале”, то ему на этот раз придется идти “до конца”, как он советовал в 2014 году. Захватить Газу для ЦАХАЛа не представляет никакой трудности. На это понадобится всего несколько дней и некоторое количество жертв израильских солдат. Но потом наступит “the day after” — завтрашний день.

Что дальше делать с Газой? Принять на себя ответственность за функционирование всех служб жизнеобеспечения двух миллионов палестинцев? Постоянно бороться с неминуемыми терактами ушедших в подполье многочисленных террористических группировок, враждующих между собой, но едиными против “сионистких оккупантов”? Кому передать власть в Газе? Объективность требует признать, что ХАМАС – худо-бедно – но осуществляет функционирование гражданских служб в секторе. Свержение власти ХАМАСа в Газе приведет к хаосу. Примеры Ливии, Ирака и Афганистана у всех перед глазами.

Поэтому Либерман и Нетаниягу выбирают из всех плохих вариантов развития событий наименее болезненный для Израиля: при посредничестве Египта договориться на более-менее долгосрочное прекращение огня. В конце концов, после операции “Нерушимая скала” жители прилегающих к Газе районов в течение трех с половиной лет жили спокойно. С целью достижения такого соглашения, после нескольких дней относительного затишья на границе Либерман дал указание открыть пропускной пункт “Керем Шалом”, через который в Газу доставляются грузы, и расширить зону рыболовства для рыбаков Газы до 9 морских миль.

Политики в Израиле не были бы политиками, если бы они не воспользовались удобной возможностью нажить политический капитал. И не только “диванные стратеги” дают советы “главнокомандующему” через социальные сети. Министры тоже с легкостью необыкновенной пополняют ряды “диванных стратегов”.

Вот и Либерман подвергся атаке справа. Оказывается, между ним и правой стенкой “протиснулся” Нафтали Беннет. Тот заявил, что на заседании военно-политического кабинета представители его партии в лице его самого и министра юстиции Шакед будут голосовать против достигнутого с помощью египтян варианта соглашения о долгосрочном прекращении огня. Беннет поспешил поведать “городу и миру” с помощью фейсбука, что ”жест доброй воли” в отношении ХАМАСа со стороны Либермана, станет призом террористической организации за 130 дней “огненного” террора и обстрелы Израиля. Дескать, временное перемирие лишь поможет ХАМАСу перевооружиться и усилиться к следующему кругу вооруженного противостояния. Беннет даже сообщил, что два месяца назад он представил членам кабинета свой план борьбы с террором в Газе. Тот, якобы, тоже не предусматривал вторжения войск в Газу. Что это за план, он не сообщил. Мол, это военная тайна.

Но я не думаю, что Нетаниягу и Либерман не приняли план Беннета “из вредности”.
Разумеется, Беннет озабочен, в первую очередь, электоральными интересами. Он знает, что на эмоциональном уровне израильтяне подавлены беспомощностью против огненного террора и жаждут мести. А это значит, что их голоса могут от “нерешительных” Нетаниягу и Либермана перейти к “боевому” Беннету.

Либерман, конечно, не преминул ответить. Вообще, перебранка министров в социальных сетях – это, очевидно, некое израильское ноу-хау. Впрочем, в окружении Трампа это тоже нынче в моде. Министр обороны с присущим ему ехидством ответил: “Как обычно, министр Беннет сразу побежал в СМИ с лозунгами, лишенными реального содержания, что является всего лишь мелкой политикой за счет ЦАХАЛа и системы безопасности. Лучше бы он занялся проблемой насилия в школах”.

Но что поделаешь, если у нас каждый министр, даже министр культуры, просвещения или по вопросам гендерного равноправия, одновременно считает себя министром иностранных дел и обороны!

Как бы там ни было, на момент написания этой моей статьи, мне представляется более реальным соглашение о долгосрочном прекращении огня, чем приказ о начале военной операции. И лично мне это нравится.

Я не большой (и даже не маленький) поклонник Либермана, но в данном конкретном случае, я согласен с его позицией: военную операцию надо начинать только тогда, когда исчерпаны все возможности мирного урегулирования. Опыт всех не слишком удачных военных кампаний Израиля последних десятилетий это подтверждает.

Источник: "РеЛевант"