x
channel 9
Автор: Владимир Янкелевич Фото: 9 Канал

Гиборей Исраэль

Очерки истории ВМФ Израиля


Гиборей Исраэль (גיבורי ישראל) — “Герои Израиля”, так называется улица совсем недалеко от моего дома. Можно этим ограничиться. Улица и все. Но герои Израиля это не улица, это люди, живущие среди нас сегодня. Одни уходят, им на смену приходят другие. Они незаметны, на груди у них не висит металл множественных наград, разве что только у “Солдата №1”. Но этим героям страна обязана жизнью. Их нужно помнить.


* * *

Сегодня практически общим местом, этакой скучной банальностью, звучит утверждение о мощи ЦАХАЛа. Это естественно, это привычно, это нормально. Но строительство армии было делом сложным и очень дорогостоящим. Желательно, конечно, наличие союзников, готовых помочь в этом непростом деле.

С деньгами и союзниками все выглядело неблестяще, так что приходилось решать проблему по меткому выражению Бориса Тененбаума: “Как построить армию при отсутствии всего, кроме крайней необходимости ее иметь…”

Это “отсутствие всего” все равно нужно было как-то делить. Иметь подавляющее преимущество на всех возможных фронтах одновременно — несбыточная мечта, фронты были вероятны на всех границах Израиля. Потому основой военной доктрины стала концентрация сил на одном, самом важном направлении, затем быстрая переброска сил с одного театра военных действий на другой. Разбили врага на юге — можно сосредоточиться на севере… Именно поэтому половина всех ассигнований шла на авиацию, в сухопутных силах упор делался на танки — стальной кулак армии обороны Израиля.

Флот финансировался по остаточному принципу. Считалось, что в основном войну придется вести только на суше, а морские баталии в районе Хайфа-Александрия-Кипр были как бы уделом фантазеров.

В принципе до 1955 года так и было.

Ситуация стала меняться с так называемой “чехословацкой” сделки — с массированной поставки советского оружия Египту и Сирии.

Бен-Гурион в бытность министром обороны в преддверии Синайской кампании говорил:

“[в] подготовке Насера… атаковать нас… он полагается на ужасное превосходство. На море у него ужасное превосходство. В море у него шесть эсминцев, у него есть подводные лодки”.

Но если посмотреть на ту ситуацию из 1967 года, то “ужасное превосходство” покажется мелкими неприятностями. За 10 лет СССР передал Египту только подводных лодок 11 единиц. Они были двух типов с красивыми названиями по классификации НАТО “Виски” и “Ромео”. И это не считая эсминцев, тральщиков и торпедных катеров.

В Израиле перед Шестидневной войной имелось всего две подводные лодки צ-71 “Танин” и צ-73 “Рахав”, причем только одна из них — “Танин” — была боеспособна.

А что Великие державы — Соединенные Штаты, Великобритания и Франция? Естественно, они боролись за мир, соблюдая Трехстороннюю декларацию, ограничивающую количество оружия, продаваемого на Ближний Восток. То, что СССР этим соглашением связан не был, для них практического значения не имело.

Так создались условия, при которых ничем не ограниченный поток оружия тек к Насеру, кружил ему голову, подталкивал к войне.

Ничего нового, обычная замена правильных действий тем, что хорошо звучит.

Командующим ВМС Израиля был адмирал Шломо Эрэль, он прекрасно понимал ограниченность сил флота, но его никак не устраивало положение стороннего наблюдателя. Он не рассчитывал открыть еще один фронт на море и решить там исход войны, адмирал был реальным человеком. Штаб ВМС под его руководством разработал план нападения на египетские и сирийские порты в Средиземном море теми силами, что имелись в его распоряжении.

Только вот министра обороны Моше Даяна он не смог убедить. В активных действиях на море Даян не видел смысла и лишь согласился довести планы ВМС до премьер-министра Леви Эшколя.

Премьер-министра, этого, казалось бы, сугубо гражданского человека, выглядевшего как киббуцный счетовод, эти планы, напротив, заинтересовали. Он согласился, что атака на порты Египта и Сирии заставит их сосредоточиться на обороне, и не даст сконцентрировать усилия на блокаде израильских морских путей.

Насер был уверен в победе, он рвался в бой, и для ВМС настало время реализации планов.


* * *

Основные силы египетского флота были сосредоточены в порту Александрии, там же находилось и военно-морское командование Египта. Порт Александрии и стал первым объектом атаки.

Что может сделать одна устаревшая подводная лодка?

Она может доставить в нужное место боевых пловцов 13-й флотилии (Шайе́тет 13) — спецназа ВМФ Израиля.

Они вышли из подводной лодки поздно ночью.

Шесть хорошо обученных боевых пловцов — командир группы капитан Эйтан Лифшиц, лейтенанты Дани Бар’ам и Гади Патиш, капитан Илан Егози, сержанты Зевик Бен Йосеф и Гилад Шани.

Еще два бойца оставались на лодке в качестве сигнальщиков-маркеров. Они должны были обеспечивать возвращение пловцов — с помощью инфракрасного устройства обозначать местоположение подводной лодки.

Всем им тогда было по 20 лет.

Спустя пятьдесят лет после той ночи капитан Эйтан Лифшиц рассказывал, что считал задание чем-то вроде “миссии самоубийства” (משימת ההתאבדות).

Главное условие успеха морских диверсантов — разведка и эффект неожиданности, но не было ни того, ни другого. С началом войны египтяне сразу стали ожидать и готовиться к возможным атакам боевых пловцов.

Разведка должна была сказать примерно следующее: Зайди в порт, в этот момент там и там ты увидишь корабли или такое-то судно… Но никакой развединформации о целях внутри порта не было.

Кроме того, расчет расстояний и времени на проведение акции показывал, что для операции необходимо девять часов темноты, но ночи в июне — самые короткие ночи в году. Темное время составляло всего семь часов. Шансов вернуться на подводную лодку вовремя было катастрофически мало.

Что делать, вернуться вовремя и не выполнить задание или выполнить и не вернуться?

“Мы назвали это ложе Содома (מיטת סדום)”, — рассказывал Эйтан спустя 50 лет.

Был такой “милый” обычай в Содоме: гостя, пришедшего в город, укладывали на кровать. Если кровать была короткой, то гостю отрезали, укорачивали ноги, а если длинной, то растягивали его под размер кровати. В общем, схожая ситуация. Лифшиц её хорошо понимал.

Но дело есть дело. Они тренировались, готовились к выполнению таких заданий, теперь оно было получено, нужно выполнять.

Выходить из подводной лодки (в подводном положении) нужно было через специальный шлюз. Через нижнее отверстие в камеру входили два бойца со своим снаряжением, больше места не было. Затем нижнее отверстие закрывалось, камера заполнялась водой. Затем открылось верхнее внешнее отверстие.

Выйти из этого шлюза со всем снаряжением для подводного плавания, минами, оружием было очень сложным процессом. По замыслу до гавани они должны были плыть вместе около двух километров. Для этого из подводной лодки был выпущен буй, за который пловцы должны были держаться и дожидаться выхода остальных. Но с буем все пошло не так. Буй начал подниматься, но остановился в нескольких футах от поверхности — канат запутался. Первая пара бойцов попробовала держаться над подводной лодкой без него, но сильные волны относили их в сторону. Без буя, связанного с подводной лодкой, там невозможно было оставаться. Когда вышла вторая пара пловцов, первая уже плыла в направлении порта. Они держались недалеко, но сильное волнение не позволяло им видеть друг друга.

Впереди волнорез порта. Штормовое море. Волна о камни у волнореза может убить пловца… Но вот одна пара пловцов проходит внутрь акватории порта, затем вторая…

До волнореза плыли час. Расстояние оказалось 2,3 км вместо запланированных 1,8. Волнорез, он был высотой около двух метров, казался неприступным — сильные, очень опасные волны могли бросить пловцов на камни у волнореза и этим сразу закончить акцию. Но и в бурном море есть хорошая сторона — на камнях не оказалось рыбаков.

За волнорезом им предстала неутешительная картина. Они ожидали увидеть цели для атаки, но не увидели ни одной. Суда вообще не стояли на якоре и у причала в порту. Все просто — как только началась война, большинство кораблей убрали из порта и разместили в альтернативных местах. Они увидели только дноуглубительную драгу, баржу для работ в порту, док, вот собственно и все.

Порт был затемнен — египтяне опасались воздушного удара. Резиновые патрульные катера крутятся по акватории, бросали в воду гранаты. Против боевых пловцов такие взрывы очень эффективны. Совсем не обязательно непосредственное, как на суше, поражение пловца, может быть вполне достаточно и гидравлического удара.

Пловцы заминировали драгу и баржу. Док оказался бетонным, к нему невозможно было прикрепить магнитные мины.

Всё! На лодку нужно было вернуться до 3-х часов.

Тот, кто видел море не только в кино, понимает насколько сложно увидеть ночью, среди волн, возвращающихся пловцов. Но и лодку, выкрашенную в черный цвет, без огней, соблюдающую режим тишины, пловцу практически не увидеть.

Инфракрасное устройство пловцов вышло из строя. Но, как оказалось, и на подводной лодке оно тоже не работало.

Пловцы стали возвращаться по направлению к подводной лодке, ориентируясь по виду объектов, которые запомнили на пути в порт. Затем фонариком начали светить в сторону моря, но ответного сигнала не было.

Время вышло.

Командир подводной лодки И́ван Дрор ждал пловцов и после 3:00. Затем отошел, рассчитывая вернуться за ними на следующую ночь.

Пловцам пришлось возвращаться на берег и искать укрытие, а затем попытаться следующей ночью вернуться на лодку. Когда бойцы нашли тихое место, уже светало. Они увидели руины заброшенной крепости, это был замок Кайт-бей, построенный на руинах античного маяка в Александрии. Маяк был одним из чудес света, но морякам показалась чудом расположенная рядом с крепостью небольшая пещера. Там они решили переждать день.

Командир пловцов Эйтан Лифшиц сказал им:

— С этого момента мы прекратили сражаться, цель — выживание.

День прошел спокойно.

Беспокойным день был для египтян. После взрывов драги и баржи у них не было сомнений, что в порт проникли израильские диверсанты. Их искали повсюду не только военные, но и феллахи. Но пловцов обнаружил ребенок, египетский мальчик, вызвавший угрожающую толпу из соседней деревни. Они собрались у входа, кричали, требовали выйти наружу.

Выбора не было, пловцы вышли из укрытия. Их окружила толпа возбужденных феллахов. Пловцы назвали себя химиками с английского корабля, израильтян, скорее всего, ждала бы немедленная смерть.

Десятки сельских жителей, не зная, кто попал в их руки, повели пловцов на ближайшую дорогу. В общей суете Илану Егози и Гади Патишу удалось ускользнуть и спрятаться в небольшой бухте на берегу. Напряжение нарастало, наиболее активные решили сами разобраться с пловцами. Их бы линчевали, но в этот момент появился армейский джип, солдаты забрали пленных, а разъяренные жители деревни бежали сзади и бросали в них камни. Не судьба им, солдаты лишили их удовольствия самосуда.

Илан и Гади позже, когда стемнело, вышли, прошли в город, но без связей — “Пароли, явки, адреса” — им пришлось просто бродить по улицам, рассчитывая на удачу.

Удачи не было. Они были арестованы патрулем в 22:00 на окраине Александрии.

Сначала пленным завязали глаза, раздели до трусов и посадили у стены, затем бросили всех в раздельные камеры в подвалах штаба военно-морского командования в Триесте. Допрашивали поодиночке. Допрос шел по-египетски, то есть избивали и пытали. Следователей интересовали их имена и личные номера, план операции и методы действий морских коммандос.

И́ван Дрор ничего не знал о судьбе пловцов. Утром он атаковал фрегат “Аль Тарик”, смог уйти от его ответной атаки, но глубинными бомбами был выведен из строя гидролокатор. Но даже на такой, аварийной лодке Дрор решает рискнуть и снова вернуться к месту, где должен был забрать пловцов. Позже он получил радио о том, что пловцы в плену, и вернулся в Хайфу.


В Каире

Назавтра снова с завязанными глазами пленных уложили на пол в военном джипе и повезли в Каир. Это была уже настоящая тюрьма. Допросы продолжились.

Дани Бар’ам рассказывал, что “допросы велись круглосуточно. Присутствовал переводчик на иврит, допрашивал иногда один следователь, иногда несколько сразу. Все шло очень жестко, без “спасибо” или “пожалуйста”. Глаза всегда были завязаны, свет он увидел только на мгновение…

Следователей интересовало, как они добрались до Александрии, как проникли в порт и все о подготовке морских коммандос.

Первое время Дани ничего не ел, он опасался, что в еду будет наркотик, чтобы заставить говорить… Только когда принесли сыр, упакованный в фольгу, Дани рискнул. Он решил, то, что упаковано, можно есть.

Так шло время.

Однажды охранники принесли Бар’аму чистую одежду и разрешили принять душ. В машине его везли как обычно, с завязанными глазами и в наручниках. Перед какой-то комнатой сняли наручники и повязку на глазах. Оказалось, что его привезли на встречу с представителем Красного Креста в Египте.

Он представился:

— Моя фамилия Бузер (בואזר — Boozer). Я из Красного креста. Как Вы себя чувствуете?

— Хорошо.

— Вас избивали?

Дани промолчал.

Бузер достал удостоверение Красного Креста, он видел, что Дани ему не доверяет.

— Вот мое удостоверение.

— Любой может напечатать такие документы.

— Господин Бар’ам, я уезжаю в Израиль завтра или послезавтра, и я увижу твоих родителей. Сейчас я подойду, принесу немного бумаги. Напиши им что-нибудь.

— Я не хочу ничего писать.

Прошло некоторое время в молчании. Затем Дани сказал:

— Если увидите их, передайте им привет.

Через несколько дней после встречи с представителем Красного креста пленных они перевели в относительно большую комнату, и с этого момента они все были вместе. Темпы допросов снизились, и пытки прекратились.

Через Красный крест появилась возможность передавать письма семьям. Конечно их читали сотрудники египетской разведки, но для пленников это особого значения не имело.

17 июня к ним в камеру перевели трех пилотов Яира Барака, Данн Манора и Мордехая Лавона, а потом 14 июля 1967 года — младшего лейтенанта Яакова Каханова и капрала Авраама Ясура. Сначала были некоторые опасения, что среди новых жильцов камеры может оказаться подсадной египтянин, но Израиль — маленькая страна, и они быстро нашли общих знакомых.

Пилота Мордехая Лавона вернули в Израиль спустя неделю по состоянию здоровья. 29-летний пилот Яир Барак свободно говорил по-английски и единогласно получил звание “Старший заключенный”.

Каханов и Ясур были взяты в плен в Суэцком канале. Моше Даян решил, что там нужно продемонстрировать израильский флаг Египту и ООН. Линия прекращения огня проходила через центр канала на равном расстоянии от его берегов, и израильские плавсредства имели право там находиться.

Лодка Каханова и Ясура шла по центру канала. Египтяне открыли прицельный огонь. После нескольких попаданий в корпус лодки она затонула. Каханов и Ясур попытались найти укрытие за якорной стоянкой, но были замечены египтянами. Так они оказались в плену.

В камере из пленных образовался кибуц. Все содержимое посылок, получаемых от семей через Красный Крест принадлежало всем поровну. По пятницам готовили совместный ужин. Шабат, он и в египетской тюрьме шабат. Из Израиля пленным смогли передать книги и учебники. Возникла даже идея сдать экзамены на аттестат зрелости. Пилот Яир Барак собирался быть экзаменатором. Экзамен не состоялся, экзаменуемые были освобождены раньше, до наступления сессии.

Дани вспоминает один момент времени плена:

— Однажды мы захотели приготовить пирог. Яир сказал, что нужно масло. Мы получили немного денег от Красного Креста, это позволило попросить охранников принести нам масло из столовой. Мы взяли две кастрюли, и в одном из них разогрели масло на газовой плите, а во второй приготовили тесто. Пирог испекли, и это было деликатесом!

От охранников заключенные узнали, что пленные удерживаемые Сирией, Ливаном, Иорданией и Ираком уже освобождены и вернулись в Израиль.

Они понимали, что в египетской тюрьме, в этом бесконечно вязком времени они могут находиться долгие годы. Проблема была в том, что Насер соглашался отпустить пловцов и пилотов, но в тюрьме уже много лет содержались так же и израильские заключенные, осужденные по обвинению в шпионаже.

Их были пятеро — разведчик Вольфганг Лутц (Его еврейское имя Зеев Гур Арье) и четверо заключенных по “Позорному делу” — Марсель Нино, Виктор Леви, Роберт Даса и Филипп Натансон. Их Насер отпустить отказывался.

Несмотря на то, что арестованные пловцы и пилоты их не знали их лично и не видели их в тюрьме, они решили, что готовы оставаться в плену столько, сколько потребуется, до тех пор, пока не будут освобождены все.

Это решение было принято единогласно, они писали и говорили о нем, и, похоже, оно достигло Израиля, несмотря на двустороннюю цензуру.

В Египте стало известно о гуманном обращении с египетскими военнопленными в Израиле. Египетские офицеры были отвезены на экскурсии по Израилю, чтобы увидеть возрождение и расцвет пустыни. Ответным жестом 25 сентября каирские заключенные были провезены по Каиру и к пирамидам. Еще одна аналогичная поездка состоялась в начале января.

Дело шло к обмену пленными. Обмен заключенных израильтян планировался на примерно пять тысяч египетских заключенных в Израиле. Для обеих сторон больше не было смысла удерживать заключенных.

В какой-то момент обсуждения в правительстве Моше Даян сказал: “Послушайте, мы должны закончить с этой историей, скоро начнется зима, и у меня не будет 5000 одеял для египетских заключенных”.

Глава военной разведки Меир Амит возразил, он не соглашался оставить в египетской тюрьме никого. В конце концов, в качестве жеста доброй воли были освобождены два египетских офицера достаточно высокого ранга, имеющие доступ к Насеру. Они должны были встретиться с ним и убедить его принять условия Израиля.

В конце концов, Насер согласился освободить всех. Освобождение проходило постепенно — каждые несколько дней выходил один или два человека.

Последними были возвращены Данни Бар’ам и Яир Барак 23 января 1968 года. В самолете израильский офицер вручил ему форму. Дани спускался с вертолета в аэропорту Сде-Дов, сияя от счастья. Он не переставал улыбаться в течение месяца.

* * *

Все вроде хорошо.

Подводники получили специальный почетный нагрудный знак.

Боевые пловцы, принявшие участие в акции, получили значок бойца Шайетет 13 — крылья летучей мыши тоже на красном фоне.

За свои действия во время войны И́ван Дрор был награжден медалью доблести. Эта награда — вторая по значимости в ЦАХАЛе. Награждение производится от имени начальника штаба, за “подвиг при выполнение боевой задачи с риском для жизни”.


* * *

Вроде все хорошо, пленные вернулись, воины награждены, но есть некоторый осадок.

Как оценить действия ВМФ?

В Израиле ВМФ и морские коммандос после войны были представлены главным образом, как потерпевшие неудачу в боевых действиях. Это понятно, на фоне невероятных успехов авиации такое впечатление и могло сложиться.

Вот перечень операций, кто хочет считать их неудачей может легко это сделать.

* Операция Порт аль-Бейда

Порт аль-Бейда находится на 10 км севернее от Латакии. Там размещалась главная база сирийского флота. Командос на резиновых лодках подошли и подготовились к атаке порта. Вход сирийских судов в гавань задержал начало операции и она сорвалась.

* Операция Латакия / Баниас

Была запланирована атака на порт Латакия. В состав сил входили четыре водолаза, четыре резиновые лодки, доставляемые корабле NGA, плавучей базе Шаетет 13. Затем атаку перенаправили на якорную стоянку Баниас. Но операция в порту Баниас сорвалась из-за ошибки в навигации.

* Операция Тартус

4 июня в порту Хайфы на корабль “Шикмона” были загружены бойцы, плавсредства и резиновые лодки. Корабль отплыл к побережью Сирии. 5 июня в полдень операция в принципе была одобрена. Из-за сильного волнения корабль не прибыл в нужную точку вовремя. Командир операции Йохай Бен-Нун, в будущем командующий ВМФ и Герой Израиля и, решил отложить операцию. Удар планировали в ночь на 7 июня, но позже Генеральный штаб не дал разрешения, и вернул силы в Хайфу.

Десантная операции к востоку от Эль-Ариша

* Операция высадки была отменена 5 июня.

* Операция в Порт-Саиде

Эта операция была более успешной. Для ее осуществления были выделены эсминец “Яффо”, несколько торпедных катеров и коммандос Шайетет 13 на морских буксировщиках “Maiale”. Их в Израиле называли “Свиньями” (חזיר).

В ночь на 5 июня 1967 года отряд израильских кораблей был встречен двумя египетскими ракетными катерами типа “Оса”. По ним был открыт огонь из 20-мм пушек, и поврежденные египетские катера поспешно повернули назад в гавань, не сделав ни одного выстрела. Потом морские коммандос безуспешно искали цели в порту, но так и не нашли.

Египетские суда не были уничтожены, но одна очень важная цель была достигнута. 6 июня 18 египетских ракетных катеров вооруженных ракетами П-15 египтяне перевели из Порт-Саида в Александрию. Там они будут сохраннее, но тем самым была практически исключена возможность ракетной атаки Тель-Авива с этих катеров.

Но мне ближе другой взгляд на действия ВМФ Израиля.

Можно много спорить о том, что считать успехом, а что неуспехом. То, что в течение нескольких часов израильские пловцы находились в двух важнейших египетских портах, в порту Александрии и Порт-Саиде, представляется крайне важным. Они вошли в порты противника, невзирая на все их меры противодействия, установили мины и остались незамеченными. Их действия отличались профессионализмом, прекрасной физической подготовкой и мотивацией, и все это практически без данных разведки…

Египтянам и сирийцам стало понятно, что и на значительном удалении от Израиля они не находятся в безопасности. Они стали вынуждены намного больше сил выделять для обороны портов и не смогли блокировать морские пути Израиля.

Израильские моряки и пловцы с тем, что было в их распоряжении, при количественном и качественно отставании израильских ВМС от египетских и сирийских флотов, сумели обеспечить свободу судоходства в Средиземном море, смогли захватить инициативу и предприняли ряд наступательных действий. Хотя эти операции не увенчались таким оглушительным успехом, какого добились ВВС, и шесть боевых пловцов попали в плен, они заставили арабские ВМС сосредоточиться на защите и вести себя абсолютно пассивно на протяжении всей войны.

Тем самым ВМФ и Шаетет 13 свою задачу выполнили, они вывели из войны военно-морские силы противника, заставили их не выходить из баз и заниматься только одним — собственным выживанием.

Должного уважения они тогда не получили. Это подорвало моральный дух части бойцов Шаетет 13, и некоторые из них покинули подразделение.

В объявленной Насером называемой “войне на истощение” бойцы Шайетт 13 провели первые рейды в глубине территории врага. Четыре самые известные операции в 1969 году:

рейд на Адабию, в котором была уничтожена радиолокационная станция на побережье Красного моря.

налет на Зеленый остров. Эта операция стала поворотным моментом в войне на истощение. Она символизировала начало новой фазы войны, когда военная инициатива перешла от Египта к Израилю.

Операция “Эскорт” — 7 сентября 1969 года Шайетт 13 совершила налет на египетский порт Рас-Садат, где были потоплены два ракетные катера P-183 советской постройки.

“Эскорт” позволил затем провести Операцию “Равив”, весьма успешный 10-часовой рейд на побережье Красного моря в Египте.


P.S.

Оценить любые боевые действия очень сложно. Многое закрывает “туман войны”… Я стараюсь представить, чтобы я делал на их месте, смог бы я так же повторить их дела?

Не знаю. Только реальное выполнение задания, а не действия с клавиатурой перед компьютером дают право сказать: “Я там был, я выполнил свой долг”.


Источник: "МАСТЕРСКАЯ"

authorАвтор: Владимир Янкелевич

военный эксперт http://www.polosa.co.il
comments powered by HyperComments