Председатель НДИ Авигдор Либерман дал пространное интервью газете "Маарив", в котором не поскупился на критику политиков из "Ликуда", временами переходящую в прямые оскорбления.

В этой беседе он рассказывает, как познакомился с Биньямином Нетаниягу в 1988 году, как между ними "пробежала искра", или "возникла химия", как говорят на иврите, употребляя английскую метафору.

Либерман вспоминает, как в 1997 году ушел из канцелярии премьера в частный бизнес, а в 1998 году, когда он с друзьями был в Будапеште, ему позвонила Рухама Авраам (широко известная в узких кругах секретарша Нетаниягу) и сообщила, что правительство развалилось и назревают выборы. Либерман тотчас приехал в Израиль, стремясь поработать на благо "Ликуда", и попросил найти себе место в штабе. Однако ему сказали, что Нетаниягу не хочет, чтобы он работал в предвыборном штабе, и считает его "электоральным ярмом".

Именно это и подвигло Либермана на создание собственной партии – он решил доказать, что является не "электоральным ярмом", а наоборот – самостоятельным перспективным политиком.

Как явствует из интервью, написанного известным израильским журналистом Беном Каспитом, Либерман – человек старой закалки. У него нет ни смартфона, ни собственной электронной почты. Он ходит со старенькой "Нокией", которая умеет только звонить и принимать "эсэмэски". Если ему надо с кем-то пообщаться, он не пользуется чатами, а просто набирает номер.

У него дома в Кишиневе говорили на идише, что впоследствии сильно облегчило Либерману в Кнессете контакты с раввином Порушем и даже с Арье Дери, который сам не разговаривает на идише, но понимает его и уважает тех, кто на нем говорит.

Он прошел укороченную службу в армии (в "мемшаль-Хевроне"), репатриировавшись в возрасте 20 лет, затем ходил на сборы в артиллерийские войска. Либерман обучался в Еврейском университете, где активисты "Ликуда" ходили с цепями драться против арабских активистов. Он подрабатывал по выходным охранником в баре "Шаблуль" в Гиват-Раме, а его жена Элла работала там поваром.

Как отмечает Бен-Каспит, в конце 90-х годов государством управляли три человека – Нетаниягу, Либерман и Дери. По пятницам им приносили пирожки с начинкой с рынка Махане-Иегуда, они запирались втроем в канцелярии премьера и вершили судьбы страны.

Впоследствии пути Либермана и Нетаниягу разошлись, поссорился он и с Дери, который "предал его по-настоящему, на личном уровне".

О своих разногласиях с премьером Либерман рассказывает так: "Вопреки тому, что говорят, я не ненавижу Нетаниягу, я не давал себе клятвы типа "я его уничтожу". Дело не в этом. Я всего лишь хочу уцелеть и продвигать свое мировоззрение. Проблема с Биби в том, что как только у тебя появляется собственная точка зрения, отличная от его, противоречащая его интересам, ты сразу превращаешься в его персонального врага. На тебя сразу набрасываются – ты левый, ты ненавидишь премьера, ты пытаешься его свалить. Игнорируют факты. Для них это практически преступление – иметь другое мнение, тебя клеймят как врага народа. Но между нами пропасть. Он голосовал за размежевание, я - против. Он продвигал сделку по обмену Шалита, я был против. Он извинялся перед Турцией, я был против. И этот список можно продолжать еще долго".

Либерман объясняет в интервью, что именно Нетаниягу запретил выполнять точечные ликвидации террористов в Газе и торпедировал закон о смертной казни для террористов, дискредитировав таким образом Либермана, занимавшего пост министра обороны.

Кроме того, его сильно разозлило, что через его голову провели "закон о супермаркетах" и заморозили законопроект о призыве учащихся ешив. Председатель НДИ утверждает, что другие инициативы типа общественного транспорта и гражданских браков блокировались специально, чтобы лишить его политических достижений. Либерман отмечает, что если бы он отказался в апреле после первых выборов от своих требований по части призыва ультраортодоксов, он стал бы политическим трупом, и это именно то, чего желал бы Нетаниягу.

Либерман считает, что Нетаниягу незнаком с такими понятиями как "преданность" и "культура". Он отмечает, что "придворные журналисты" "Ликуда" распространяют ложь – например, пытаются внедрить с подачи премьера легенду о том, что Либерман на крючке у прокуратуры, и по ее заказу "мочит" Нетаниягу.

Говоря о нынешнем "Ликуде", председатель НДИ напоминает, что в прошлом лидеры этого движения всегда были сведущи в иудаизме, но при этом придерживались либеральных взглядов и образа жизни. Все отцы-основатели сионизма и ревизионистского движения ездили по субботам.

"Если бы Жаботинский, интеллектуал, владевший пятнадцатью языками и считающийся частью серебряного века русской литературы, хотя бы минуту послушал Мири Регев, гордящуюся тем, что она не прочла ни одной книги Чехова, он был бы потрясен. Это оскорбление для народа книги. Это то, что происходит, когда берут скотину, ставят ее в Министерство культуры и получают министра бескультурья", - рассказывает Либерман Бену Каспиту.

В дальнейшем он не менее резко высказался про весь "Ликуд": "Это сборище функционеров, начиная с жалкого вруна Исраэля Каца, и заканчивая типичным поселенцем-ультраортодоксом Шломо Кери. Для них "Ликуд" – только платформа, на которой они строят персональную политическую карьеру. ДНК "Ликуда" изменилось".

Все дети Либермана – и две религиозные дочери и два светских сына – прошли полную армейскую службу. Он намерен прожить всю свою жизнь в поселке Нокдим, там его дом – его крепость. Когда-то Либерман говорил, что готов уехать из Нокдима, если это будет способствовать реальному миру, он готов на это и сейчас, но не верит, что такой мир может наступить до прихода мессии.