В начале восьмидесятых годов в Советском Союзе с новой силой поднялась волна антиизраильской пропаганды. Агитка не скупилась на злобные эпитеты: “оккупант”, “каратель”, “агрессор”. Правда, эти громкие титулы льстили застенчивому еврейскому местечковому уху. “Наши способны не только в шахматы играть, пиликать на скрипке, но и бить врага, да ещё на вражеской территории”, - подмигивали друг другу еврейцы.

Вместе с этим, советские дикторы торжественными голосами озвучивали сообщения о якобы успехах арабских борцов с сионистским захватчиком: “Взорван штаб израильской военной администрации в южно-ливанском городе Тир. В результате взрыва убито и ранено более ста пятидесяти оккупантов”.

Подобные заявления радовали антисемитов, печалили евреев, впрочем, не всех …
Например, главный московский ребе, товарищ Левин, залезал вместо броневичка на баму (трибуну), и брызгая слюной, развенчивал сионистские козни. Полезные для власти кремлёвские евреи, такие как прославленный боевой генерал Драгунский, редактор “Советиш Геймланд” Вергелис, знаменитая казачка еврейской национальности Быстрицкая соревновались между собой, кто яростней осудит Израиль.

Район Полоцкого рынка моего небольшого, но славного города Витебска не остался безучастным к мировым событиям. Я до сих пор помню баталии моей гордой бабушки с одним представителем местной богемы.

- Доброе утро, Лея Аншелевна! – издевательским тоном произнес пожилой интеллигент.

Ещё бы не издевательским, все вокруг зовут директора детского дома, спасшего под бомбежками сирот, - Лидия Антоновна, а тут на тебе “Лея Аншелевна”. Бабушка гордо приняла вызов.

- И вам, а гут морген, Лейб Юделевич.

- Лев Юрьевич, - строго поправлял очки “а-ля Берия” в золотой оправе, VIP персона с престижной улицы Кирова. Аншелевна довольно хмыкала.

- Вы слышали последние известия? Проклятые сионисты получили по заслугам! – Лев Юрьевич сотрясал воздух сухоньким кулачком. Бабушка злобно щурила глаза, но молчала. Желая усилить эффект, гость продолжал:

- Ещё недолго - Израилю конец. Скорей бы уже, а то нам, порядочным, любящим свою Родину евреям, из-за них достаётся.

Этого моя бабушка не могла выдержать:

- У меня в Израиле дочка, внучки! Их тоже надо уничтожить!?

Лейб Юделевич почувствовал, что перегибает палку. За такое могут и тряпкой мокрой огреть, не взирая на каракулевую шапку.

- А зачем они поехали в Израиль? Что, им в Москве плохо жилось? Ваш зять в тридцать лет стал заместителем главного инженера крупнейшего завода, а дочка преподаватель химии в лучшем вузе. Они предатели нашей Родины!

- Вы старый дурак! – кричала бабушка. – В Израиле их никто не назовёт ж..овской мордой. В Израиле им не надо менять имя, чтобы получить престижную работу! Стесняться своей нации! Не желаю больше разговаривать с таким дураком, - и добавила: - “Зай гезунт”.

Лев Юрьевич гордо поднялся со стула, и сильно толкнул дверь.

- Всего доброго, Лидия Антоновна!

- Лея Аншелевна! - кричала бабушка ему вслед. Потом хваталась за пульс, принимала валокордин и еще долго не могла успокоиться: “Ну, какой же подлец, этот Лев Юрьевич!”

А через неделю интересовалась у моей мамы:

- Лейба Юделевича давно не было. Может, случилось что?

- Он обиделся, но я скажу ему, что ты хочешь его видеть.

Бабушка презрительно фыркала: “Обиделся! Подумаешь, назвала дурака дураком”.

Источник: Facebook