Фотографии Яны Гербер, отпечатанные на больших холстах, развешанных на светлых стенах просторного фойе в "Театрон Иерушалаим" - как стеклянные двери в залитый светом сад по ту сторону стены. "На тонкой грани" - так называется выставка, хотя для Яны нет граней, границ, ограничений, есть движение вперед и постоянное желание созидать новое, учится новому и достигать цели. - Уметь добиваться - это в твоем характере?

- В характере и в желании многим в жизни заниматься. А занималась я археологией, древними языками, дрессировкой собак, музыкой, театральным макияжем, живописью. Играю на саксофоне и путешествую пешком по горам. И еще Яна - майор полиции, один из ведущих в Израиле эксперт по почеркам и подделкам, фальсификации документов, специалист криминально-экспертной лаборатории. И верит в символы и совпадения: ее выставка открылась 17 марта 2008 года - 17 марта 33 года Яна приехала в Израиль. - Как во все это вклинилась фотография? Визуальный итог увлечений? Сейчас для тебя важнее сделать хороший снимок, чем выйти на сцену и сыграть на саксофоне. Визуальный ряд, отражения переживаний на фотобумаге оказались доминантными?

- На сегодняшний день именно фотография стала итогом всех увлечений. А этому многое предшествовало: я репатриировалась в Израиль из Москвы в 1975 году в 18 лет, пожила в двух кибуцах, учила иврит, потом пошла на подготовительное отделение в университете и поступила на факультет археологии и древнегреческого языка, чтобы на деле учить латынь, ее четкость меня всегда привлекала. - Откуда тяга к древним языкам и камням?- Вообще-то я хотела учить китайский, но тогда его в Израиле не преподавали. Я с юности увлекалась древнекитайскими четверостишиями и хотела читать их в оригинале, понимать рукописи на древних языках.- Это из детства твоя тяга разбираться в рукописях? Ведь ты уже 25 лет занимаешься в полиции документами и почерками.- В Израиле 10 таких экспертов, наша специальность крайне редкая, а в 18 лет я не думала о работе в полиции, я мечтала... Мечтая, я выучила древнегреческий, получила первую степень по археологии, начала работать в музее Эрец-Исраэль в отделе нумизматики (вот снова мелькнули фальшивки). Учиться было очень интересно, а работать скучновато и скудновато: зарплата была небольшая, и я решила заняться дрессировкой собак.- Почему такой резкий переход?- Всю жизни я мечтала иметь собаку, родители не разрешали, и как только я начала жить самостоятельно, то сразу завела двух псов, подобрав их на улице. И вот после тишины музея я попала на самый первый курс профессиональных дрессировщиков собак в Израиле. - Первый набор - ты никогда не боишься пробовать себя? Откуда это?- Если есть возможность испытать себя в чем-то новом, я обязательно это сделаю. Откуда во мне эти качества - не знаю. Так вот: я дрессировала собак и жила на ферме в Шаар ха-Гай по дороге в Иерусалим. Это было в 1981 году, но там не было света, не было электричества, холодильник работал на нефти. Нас собралось на ферме пять человек, к нам приезжали ученики и один из них - полицейский - предложил мне дрессировать собак в полиции. В последний момент я отказалась: решила, что в полиции не очень хорошо обращаются с собаками, разрушают их души. Но мои данные оказались в полиции и мне достаточно случайно предложили начать работать в криминалистической лаборатории, я подходила им как специалист по древним языкам. - Довольно странно и неожиданно.- Конечно, но тут я не отказалась. Прошла множество экзаменов и тестов, Получила высокие оценки и начала ждать. Пока ждала, стала работать на заводе пластика в Нетании в три смены, чтобы было на что жить. Потом через 10 месяцев мне позвонил психолог полиции и сказал, что по своим данным я им подхожу, но как ему относиться к тому, что за 8 лет пребывания в стране я постоянно меняю адреса, телефоны, фамилии, места работы? Полиции нужен был постоянный человек, так что пришлось пообещать быть более сдержанной и в результате я работаю там уже 25 лет. Я - майор полиции, криминальный эксперт, но сейчас я хочу заниматься искусством.- 25 лет ты занимаешься рукописями, терпеливо разбираешь чужие почерки. Поддельные документы - это ведь тоже вид "творчества", каллиграфия - одно из точнейших искусств. Ты не создавала, но была четверть века причастна к процессу создания точнейшего рисунка, точнейшей копии. Поэтому захотелось создать свой мир - пусть и в фотографии, но не в копировании природы, а в ее отражениях через камеру?

- Чужие почерки только на первый взгляд кажутся скучным делом. Каждый раз, когда ко мне попадает новое дело, я чувствую себя Шерлоком Холмсом. Каждый почерк - это целый мир. К тому же, благодаря почеркам я начала рисовать. Когда я делаю экспертизу, то должна сама точно перерисовать все буквы. -Это привело тебя к живописи, к желанию рисовать самой, а не только разбирать чужие буквы-рисунки? Это было началом, предтечей фотографии?

- Безусловно. В моей профессии надо иметь точный глаз, массу терпения, интуицию. И живописцу, и фотографу присущи эти качества. Но на нас еще лежит огромная ответственность: данные графологической экспертизы могут служить решающим доказательством на суде.

- Бывало, что тебе угрожали?- Нет, но были периоды, когда я спала с пистолетом под подушкой. И с детьми гулять выходила также с пистолетом. Я вела такие дела, как дело "Торгового банка", шпионское дело Нахума Манбара о продаже оружия Ирану, дело Омара аль-Хаиба - бедуинского подполковника ЦАХАЛа, обвиненного по делу о шпионаже и наркотиках. - 25 лет ты скрупулезно разбирала фальшивые документы, чужие почерка и, тем не менее, у тебя были силы и энергия заниматься музыкой, театром, живописью.

- Я занималась не только искусством - я ведь еще люблю изучать иностранные языки. Знаю итальянский, французский, румынский, польский, английский, древнегреческий и латинский - это база для моей работы.

- А китайский?

- Пока остался мечтой, и мечтаю я о нем в путешествиях. Каждый год
мы ездим в Европу в горы и совершаем многонедельные горные треки. Прошли пешком Пиренеи, где я знаю каждую тропинку, даже хотела писать путеводитель по Пиренеям. Были в Альпах, месяц в Гималаях. Обошли весь Негев и Синай. Эти путешествия придают мне душевное равновесие.- А игра на саксофоне?

- Это увлечение началась 10 лет назад. Я поехала в Петербург работать с российскими экспертами-криминалистами и там ко мне приставили личного охранника-шофера. В его машине все время играла кассета одного из лучших джазовых саксофонистов. Кассету он мне подарил и я решила начать учиться играть на саксофоне.- Романтическая история...- Скорее все совпало. Я вернулась в Израиль и мой сын как раз начал ходить в музыкальную школу, учился играть на валторне. Я решила, что незачем мне просто его ждать в вестибюле и тоже записалась в эту школу. Училась с детьми, потом брала частные уроки, начала выступать на сцене с разными составами, но сейчас хочу полностью сосредоточится на фотографии.- Фотография для тебя - вид рисунка, также как макияж и чужие почерки?

- Возможно. Рисовать я начала, учась во Франции в школе театрального макияжа Кристиана Диора. Там мы серьезно изучали живопись и рисунок, а поскольку у меня, как у настоящего фальшивомонетчика, есть способность к подделкам и копированию, я, наверное, лучший "поддельщик" в нашей лаборатории, то я могу отлично копировать рисунки. Купила учебники и просто срисовывала с них, сдавала все экзамены на "отлично", но хотелось чего-то своего. Свой первый полностью самостоятельный рисунок я сделала во Франции в больнице, когда лежала неделю одна в боксе. Заниматься живописью регулярно под руководством профессионального педагога начала лет 5 назад, два-три раза в неделю рисовала дома, ночами после работы, сначала акриловыми красками, потом маслом. Пробовала и акварель - после того как побывала в Бельгии в музее художника Фаллона. Недавно стала заниматься в студии художника Давида Босковича, преподающего различные техники живописи. Но сейчас все свободное время я занимаюсь фотографией. Выставка фотографий Яны Гербер "На тонкой грани" проходит в "Театрон Иерушалаим" с 17 марта по 17 апреля.