В Израиле создалась недопустимая антидемократическая ситуация: полиция объявила войну находящимся у власти политикам. Однако общественности категорически запрещено знать даже малейшие подробности этой "войны миров". Обе системы - правоохранительные органы, с одной стороны, и стоящие у власти политики, с другой, усиленно создают иллюзию, будто картина вот-вот прояснится. Народ взбудоражен: подробности, касающиеся полицейского расследования новых подозрений, выдвинутых относительно главы правительства Эхуда Ольмерта, на днях наверняка станут всеобщим достоянием. Однако в действительности это не так. Более того: по мнению видных израильских юристов, и полиция, и политики преднамеренно вводят общественность в заблуждение. Общеизвестно, что израильская полиция работает медленнее правоохранительных органов многих стран мира. А это означает, что "сенсационное" следствие может затянуться не на считанные дни или недели, а на месяцы и даже годы, как это имело место с делом о "греческом острове".Вечером 4 мая стало известно: видные юристы и считанные журналисты, сумевшие сохранить независимость, обрушились с сокрушительной критикой на председателя Союза журналистов судью Далию Дорнер. Причина: Дорнер отказалась подать в БАГАЦ апелляцию с требованием разъяснить, по каким причинам с нового дела Ольмерта не снят ордер, запрещающий публикацию подробностей.Несколько судебных инстанции отклонили 4 мая просьбы ряда изданий об аннулировании запрета на публикацию, поэтому единственный адрес, куда пока еще можно обращаться, - Верховный суд. По мнению виднейших юристов, высказывание генерального инспектора полиции Дуди Коэна относительно того, что интересы следствия - превыше права общества на получение информации, - представляет реальную опасность для израильской демократии. Полиция, подчеркивают юристы, вправе сколько угодно вести тайную слежку, но в ту секунду, когда о ней стало известно, общественность необходимо снабдить конкретной правдивой информацией.Таковы правила игры в свободном демократическом обществе. В этом его принципиальное отличие от тоталитаризма.Аналогичное недоумение вызвало у юристов высказывание генерального инспектора Дуди Коэна по поводу "чистоты и порядочности высокопоставленных офицеров полиции". Речь-то должна идти о чистоте и честности главы правительства Эхуда Ольмерта, а вовсе не о личных качествах полицейских следователей!К тому же запрет на публикацию отнюдь не полный, а избирательный: смеем предположить, что после того, как Шула Закен была допрошена в полиции в минувший вторник и факт ее допроса стал достоянием общественности, профессиональный юрист Эхуд Ольмерт не сидел, сложа руки. Он успел тщательно продумать линию самозащиты. Можно было успеть предпринять и иные - более действенные шаги, направленные на то, чтобы многократно усложнить дальнейший ход полицейского расследования. Общеизвестно, что адвокаты в Израиле подкованы гораздо лучше, чем следователи полиции и сотрудники прокуратуры. И если полиция опасается, что какие-то лица, причастные к новому делу, попытаются ускользнуть от правосудия либо сговориться между собой относительно дальнейшей дачи показаний, генеральный инспектор Коэн может спать спокойно: это наверняка уже сделано.Таким образом, в настоящий момент люди из близкого окружения Ольмерта бегут наперегонки с полицией: кто первым доберется до источников и документов, которые определят исход расследования.
Как мы уже сообщали, 4 мая на допросе в полиции Шула Закен воспользовалась правом на молчание. Случайно ли?Результатом сокрытия полицией фактов стала индустрия слухов и домыслов, один чудовищнее другого. Нет сегодня в стране семьи или трудового коллектива, где не обсуждали бы следствие по новому делу главу правительства, лихорадочно пытаясь "вычислить", какие подозрения выдвинуты относительно Ольмерта на сей раз. Коррупционные скандалы до смерти надоели всем - левым и правым, верующим и светским, "зеленым" и аполитичным. Страна, в которой пышным цветом процветают взяточничество и протекционизм, нежизнеспособна. Нет у нее будущего, потому что никакой - даже самый яркий и самобытный талант - никогда не пробьется сквозь плотный заслон "блатных".