Французский еженедельник "Courrier International" опубликовал статью известного болгарский политолога, председателя центра либеральных исследований в Софии, Ивана Крастева. В ней И. Крастев рассматривает российско-грузинскую войну в контексте европейской истории.Европа вступила в новый XIX век. Российско-грузинская война 8-12 августа 2008 г. сыграла роль машины времени, развеявшей ощущение "конца истории", которое формировало европейскую политику в 1990-е годы, и заменившей ее прежним геополитическим исчислением в современном обличии.Прежними методами, но не образца холодной войны. В самом деле, конфликт вокруг Южной Осетии и породил риторику возвращения холодной войны, но реальная констелляция власти и идеологии, которую он выявил, отличается от той, что была во времена конфронтации сверхдержав в течение четырех десятилетий после 1945 г. Это действительно путешествие во времени, а не просто обращение движения механизмов вспять.Именно этот исключительный элемент силовой конфронтации, не сопровождаемой развернутой идеологической поляризацией, и делает российско-грузинскую войну первой войной XIX века в Европе XXI века. Почти точное совпадение с 40-й годовщиной вторжения Красной Армии в Чехословакию в августе 1968 года, показательно. Вторжение возмездия в Грузию - это не новая версия того же самого; у него иные условия, мотивы, движущие убеждения и определяющие оправдания. Российская победоносная военная операция в Грузии знаменует попытку Москвы вновь занять центральное положение в европейской силовой политике. Это означает восстановление России в роли возрожденной державы XIX века, стремящейся бросить вызов порядку, установившемуся после холодной войны в Европе начала XXI века.Но, как показал в 1895 году Герберт Уэллс в романе о путешествии во времени, сиюминутное удовлетворение за счет мира прошлого или будущего может оказаться обманчивым, когда постепенно раскроются его более сложные стороны. "Новый XIX век" - это не просто копия старого. Возможно, Кремль из пятидневного конфликта вышел победителем, но в долгосрочной перспективе он может оказаться стратегически проигравшим в своих попытках восстановить "сферы влияния" в качестве определяющего свойства европейской политики.Супердержава, которую никто не хочетНо подчеркивать психологический аспект этой войны для россиян также означает акцентировать ее специфику как войны XIX века - потому что на карту был поставлен скорее вопрос национальных чувств, нежели национальной территории. Первый из них в политике XIX века играл почти ту же роль, что идеология в ХХ веке (то и другое служило и поводом и оправданием войн).Для Кремля ключевой подоплекой вторжения в Грузию после авантюры Саакашвили была решимость доказать себе и другим, что Россия снова стала великой державой. На самом деле, цель самого Саакашвили также можно расценивать как психологическую, равно как и территориальную: утвердить грузинский суверенитет на границе с Россией.В этом смысле причиной действий Кремля после 7-8 августа 2008 г. могла быть и продуманная политическая стратегия, и просто страх показаться слабым и незначительным. Но чувства XIX века, как и идеология ХХ века, могут быть также источником беспорядка во внешней политике. К тому же, и то и другое бессильно перед законом непредсказуемых последствий, с которым, вероятно, столкнется Россия после своей победоносной грузинской войны. Потому что здесь есть риск, что Москва, отпраздновав эту победу, окажется в большей стратегической изоляции - и от мира, и в рамках постсоветского пространства, - чем когда-либо, с тех пор как Владимир Путин пришёл к власти в 2000 г.То, что России не удалось убедить мир в легитимности своих действий в Грузии, должно заставить Москву пересмотреть свои планы возвращения на мировую арену. Россия - это возрожденная держава XIX века, которая пытается действовать в мире после ХХ века, где аргументы силы и мощи перестали быть единственным средством, определяющим статус и поведение великих держав. Отсутствие "мягкой силы" - "soft power" - особенно опасно для государства, которое жаждет ревизии мироустройства. Потому что если государство сегодня хочет изменить мировой порядок, оно должно быть в состоянии как положиться на существующую расстановку сил, так и захватить воображение международной общественности.Урок войны с Грузией для России состоит в том, что Россия не может стать великой державой в условиях XXI века, если она будет и дальше оставаться в сетях представлений XIX века о международной политике. России нужна новая машина времени. Впрочем, и всему остальному миру.