Готовя материалы к этой публикации в пробежке по Интернету я углядела запись в одном из ЖЖурналов: "грядет главное балетное событие сезона в Израиле - к нам приезжает театр Эйфмана". Приезжает - да, "главное" - сильное преувеличение.Спектакли балетных ансамблей Даниэля Эзралоу, Таньи Перез, Хофеша Шехтера, "Ла-Ла-Степс - куда "главнее". Хотя бы потому, что они гастролируют в Израиле редко, в отличии от санкт-петербургского театра Бориса Эйфмана, который ежегодно, подобно Деду Морозу, прибывает к нам зимой. В нынешнем январе - уже в 9-й раз. Для многих до сих пор главное - это "свое", это бывше-родное, это чтобы имя было русское, тельняшка - полосатая. "Эйфман" - конечно, не совсем русское, но оттуда, российское. Это - неприятие другой жизни и другой культуры, это "мы не хотим быть как они", притом, что Эзралоу приезжал из США, Перез - из Мексики, а Шехтер - из Англии.Это аншлаги на концерты Гараняна и Спивакова - замечательных исполнителей, и полное незнание и нежелание знать имена тех, кто выступает в Израиле в течение года на многочисленных фестивалях. Театр Эйфмана - это красиво, узнаваемо и ожидаемо. Хрупкие, из ломаных линий составленные балерины-стрекозы кордебалета грозят кулаками танцовщикам-кузнечикам на фоне огромной люстры или Адмиралтейской иглы. И еще в точных количествах-пропорциях добавлено петербужской истории-истерии, драмы, театра, костюмов. И музыка - Рахманинов, Скрябин, Чайковский - положенный "главному" событию аккомпанемент. Искусная рука искусного мастера точно смешивает русскую балетную и музыкальную классику, и публика послушно идет уже в 9-й раз на Эйфмана - как дети за дудочкой крысолова, позабыв о западных соблазнах балетного абонемента. Позабыв о том, что в театре Эйфмана условностей куда больше, чем балета: движение ради красоты самого движения и свободы тела задвинуто на задний план, у рампы - своеобразная трактовка и иллюстрация отношений хореографа к великим литературным произведениям. Всего Эйфманом на сегодняшний день создано более 40 балетных постановок. Вот наиболее "литературные": "Поединок" (1980) по рассказу Куприна на музыку Хачатуряна, "Тереза Ракен" по роману Эмиля Золя, "Двенадцатая ночь, или Что угодно" (1984) , "Мастер и Маргарита" (1987), "Пиноккио" (1989), "Идиот" по мотивам Ф.М. Достоевского на музыку Шестой симфонии Чайковского, "Дон Кихот, или Фантазии безумца" (1994) на музыку Минкуса, "Карамазовы" (1995) по роману Ф.М. Достоевского на музыку Рахманинова, Рихарда Вагнера и Мусоргского, "Дон Жуан и Мольер", "Анна Каренина" по Л.Н. Толстому, "Чайка" по А.П. Чехову на музыку Рахманинова и А.Н. Скрябина, а сейчас Борис Эйфман ставит "Онегина". Первым из девяти гастрольных спектаклей в Израиле был балет "Красная Жизель". Тогдашние первые впечатления - ошеломляющие. Потом привозили "Чайковского", "Дон Кихота"", "Русского Гамлета", "Кто есть кто?". На балет шли, точно зная, что увидим и потихоньку разочаровываясь. Прошлогодняя "Анна Каренина" отличалась в лучшую сторону, хореография обновилась, а досужие разговоры пресыщенных балетоманов о том, как станцевать паровоз, забыты (зато сейчас живо обсуждается, как изобразить в танце монолог про людей, птиц, львов и куропаток). Так что не случайно в добавку к "Чайке" в начале января продюсеры снова привозят "Анну Каренину". Интервью маэстро практически больше не дает. Надоело, что понятно. Все журналисты спрашивают одно и то же, все давно описано."Вы все одинаковы" - раздраженно выговорил мне как-то еще года четыре назад Борис Яковлевич на очередном интервью в тель-авивском центре сценических искусств. Тут же был задан неконвенциональный, выходящий за рамки обычных обговоренных вопрос (Эйфман охотно признавался в своем интересе к Израилю, Иерусалиму и местной публике), и меня с позором, криками и раздраженным топаньем ног выгнали из комнаты. Потом впустили, маэстро извинился и кофе мы пили уже совсем мирно, но без вопросов. Эти личные воспоминания к гению Эйфмана отношения не имеют, балет лучше видеть, чем читать его репортерские описания, так что напомню о том, что в ближайшие гастроли театр Эйфмана привозит в Израиль "Чайку", поставленную в январе 2007 года к 30-летию труппы и "Анну Каренину", премьера которой прошла в марте 2005 года. "Чайка" поставлена на музыку Рахманинова и Скрябина по мотивам пьесы Антона Павловича - немного российской фамильярности для колера. Спектакль, выдвинутый на соискание национальной театральной премии "Золотая Маска" в номинации "Лучший спектакль года в балете", будет показана в Иерусалиме, Тель-Авиве и Хайфе (Тель-Авив - в понедельник, 5 января, вторник, 6 января и среду 7 января в 21.00 в Центре сценических искусств; Иерусалим - воскресенье, 11 января в " Биньяней ха-Ума"; Хайфа - понедельник, 12 января, "Центр Конгрессов"."Анну Каренину" по роману Толстого на музыку Чайковского можно будет посмотреть только в Тель-Авиве. За постановку балета "Анна Каренина" Борису Эйфману присуждена престижная награда международного балетного конкурса "Benois de la Dance" в номинации "лучший хореограф года". (Центр сценических искусств - четверг, 8 января, 21.00; пятница, 9 января. 13.00; суббота, 10 января, 21.00).
"Многое из того, что волновало Чехова более века назад, оказалось близким и природе балетного театра и моим размышлениям о нашей жизни", - сказал Борис Эйфман.

Майя Плисецкая еще в конце 70-х годов предлагала Борису Эйфману поставить "Чайку" в московском Большом театре. Но тогда он сделал выбор в пользу постановки балета "Идиот" по повести Достоевского. "Чайка" не самый востребованный хореографами сюжет; до недавних пор широко известен был лишь спектакль Майи Плисецкой, все-таки поставленный ею же в 1980-м году - по сути, бенефис великой балерины. Но четыре года назад "Чайку" поставил в Гамбурге хореограф Джон Ноймайер. А в Петербурге 12 января 2007 года Борис Эйфман представил свою балетную версию великой пьесы на сцене того же Александринского театра, где 110 лет провалилась премьера Чеховской "Чайки".

В "Чайке", по словам балетмейстера, пришла пора "новых хореографических форм. "Чайка" - балет типично эйфмановский: духовность, взвинченность, акробатизм, круги и шеренги. Из всей массы чеховских образов в спектакле Эйфмана выделена четверка главных героев, а действие перенесено в балетный зал: Аркадина - балерина императорских театров, Нина Заречная начинает карьеру танцовщицы, Тригорин - признанный хореограф, Треплев - экспериментатор. Как и прежде, Эйфман собрал партитуру из мелких кусочков одиннадцати сочинений Рахманинова плюс немного Скрябина.

Балет получился актерским - Борис Эйфман верен традициям изображения в балете сильных страстей. Сам Эйфман определил свою "Чайку" как спектакль "о поиске новых форм, об истинных и мнимых ценностях, о любви и карьере". Похоже, вняв чеховскому герою, Эйфман решил, что в балете "нужны новые формы", и включил в свой спектакль хип-хоп, для чего пригласил танцовщика из Парижа, но, судя по слухам, классика его танцовщикам удается лучше.

"Выбор "Чайки" для меня не случайность. Моему театру в этом году исполняется 30 лет, и, думая о своей работе, я всегда размышляю об этой пьесе, в центре которой искусство и люди искусства, сцена и повседневность, проблема долголетия в искусстве, проблема, над которой задумывается каждый работающий в искусстве, - творец и его миссия. Я думаю, все эти вопросы волновали Чехова. И я не скрою, что они волнуют меня. Конечно, эту пьесу невозможно было перевести на язык балета, досконально следуя тексту, но я попытался перенести её на балетную сцену, сохраняя дух "Чайки".В нашем театре требуется особая координация, особая техника, особый стиль. Способность танцовщика выразить эмоцию телом. В классическом театре более важна внешняя сторона, графика хореографии. Там нужен профессионализм. В нашем театре этого недостаточно. Наши артисты должны выразить не только возможности человеческого тела, но и глубину духа".Балет "Анна Каренина" поставлен Эйфманом по роману Толстого, весьма неоднозначно принятом в год выхода в 1877 году. Одни считали его "барским", другие - порнографическим, Достоевский пришел в восторг, а санкт-петербургский балетный классик через 130 лет прочитал Толстого по-своему, опуская сцены описаний сельскохозяйственных нововведений Левина и оставив только сюжет развития отношений внутри любовного треугольника Каренин - Анна - Вронский. "Ищите женщину" -Эйфман последовал этому завету, использовав музыку Чайковского - "всегда эмоционального, всегда театрального, его музыка - на века". Как и "Чайка", "Анна Каренина" - литературна. "Движение тела - более откровенное, чистое, искреннее и совершенно иное искусство по сравнению с литературой. Слово и движение - разные стороны искусства. Слово выражает эмоции на другом уровне. Поэтому нельзя сказать, что мой балет - это иллюстрация романа или "станцованная" книга. Это абсолютно самостоятельное произведение. Можно сказать, что мой балет - это эмоциональное потрясение после прочтения романа, которое я выразил в языке тела и в хореографии. Балет - это особая область реализации психологических драм, возможность проникнуть в подсознание. Каждый новый спектакль - поиск неведомого".Спектакль за спектаклем Эйфман создал уникальный русский балетный театр, не отвергая всего, что было. Классика - основа основ Эйфмана. Неудивительно, что после стольких лет занятия собственным театром, он решил создать в Петербурге Академию танца. Приведу его слова, ибо они доказывают, что Эйфман - человек одержимый и наши репортерские укусы ему нипочем. "Здесь, на Петроградской стороне будет построено абсолютно новое учебное заведение - школа-интернат для детей-сирот, для детей из подворотен, которые обделены вниманием взрослых. Они могут быть потеряны для страны. Мы будем отыскивать таких детей по всей России, заглядывать в каждый уголок, чтобы подбирать заброшенных, но талантливых детей, способных к занятиям балетом. Привезем их в Петербург, поместим на полный пансион при Академии танца и будем не только учить профессии, но и воспитывать будущих деятелей культуры новой России.

Мне бы хотелось, чтобы наша академия воспитывала не только универсальных профессионалов, но и творческих лидеров балетного искусства. Обратите внимание, сегодня их почти нет ни в одном театре России. Нам обещано, что Академию танца мы откроем 1 сентября 2010 года.

Дворец танца - второй по очереди реализации наш проект, он много лет был в замороженном состоянии. Сейчас ситуация резко изменилась к лучшему. Речь в первую очередь идет о большой территории в исторической части Петербурга (бывшего института ГИПХ).

Сегодня большой участок набережной в центре города - за забором с колючей проволокой и находится в ужасающем антисанитарном состоянии. Это немыслимая ситуация: рядом с Петропавловской крепостью, напротив Ростральных колонн - химическая свалка. Поэтому решается вопрос не о строительстве театра для Эйфмана, а о реконструкции архиважной территории и превращении ее в один из центров бизнеса, туризма и культуры нашего города".