- Ситуация сегодня выглядит так, как будто операция "Литой свинец" еще не закончена. ХАМАС продолжает обстрелы, мы отвечаем. - Быть может, операция "Литой свинец" еще не закончена. И война с террором еще не завершена. Это зависит от ХАМАСа - если он прекратит обстреливать Израиль, а мир остановит контрабанду оружия, то мы сможем жить спокойно. Если ХАМАС продолжит обстрелы или не станет мешать другим стрелять, и мы увидим, что контрабанда продолжается, то я намерена проводить военные операции, пока это не прекратится. Такова наша цель, в этом суть борьбы с террором. С террором не договариваются, его нужно уничтожать.- Как Вы представляете себе окончательный вариант решения палестино-израильского конфликта? Он включает в себя возможность демонтажа поселений в Иудее и Самарии?- Это неизбежно. Более того, те, кто сегодня, перед выборами, говорят о своей готовности к мирным переговорам, при которых все останется на своих местах, проявляют неуважение интеллектуальным способностям общества. Это неверно. Это глупости. Но, к сожалению, я хорошо знакома с некоторыми из тех, кто делает подобные высказывания, и они сами в это не верят. Поэтому есть два варианта: первый - на следующий после выборов день они ничего не станут делать, и тогда возникнут программы на французском, арабском, английском и нам это будет навязано. Есть люди, которые предпочитают, чтобы им навязывали, диктовали. Некоторые члены Ликуда говорят: "Пускай кто-то другой это делает". Когда это делает кто-то другой, приходится платить гораздо дороже. Потребуется демонтировать гораздо больше поселений, а ущерб будет обширнее. Я предпочитаю проводить эти процессы самостоятельно.- Сказываются ли на нынешнем положении Кадимы ошибки, которые сделал Ольмерт во время Второй ливанской?- Я считаю, что меньше, чем раньше. Думаю, что люди, которые смотрят на партию Кадима, в основном, присматриваются ко мне. Кроме того, у нас отличная команда. Но выборы эти - практически выборы персональные. И выбор идет между Биби и мной. Даже если оглянуться на Вторую ливанскую войну, то решения, которые принимала я, не вызывают у меня сомнений или раскаяния. Это были правильные решения. Во время войны и после нее я вела себя правильно. Но и правительство Израиля, и глава правительства предприняли шаги для исправления ошибок и проблем, возникших во время войны. Армия также многое исправила. Думаю, это также понятно сейчас нашему обществу.- По вашему мнению, делает ли Ольмерт все возможное для победы Кадимы на выборах?- Я не могу пожаловаться на Ольмерта в политических вопросах. Я знаю, что есть сплетни, негативная атмосфера, но у меня ничего к нему нет личного. Все активисты Кадимы работают сегодня в полную силу, сейчас есть ощущение, что все, чего можно достичь, уже очень близко, и все очень к этому стремятся.- Вы говорите, что разрыв сокращается, и сегодня речь идет о преимуществе в несколько голосов. Если вам не повезет, и разрыв не будет ликвидирован, сможет ли Кадима пережить оппозицию?- Я знаю многих, которые похоронили Кадиму еще до того, как она была создана, говорили, что это партия одного человека, Арика Шарона, а когда он заболел, что она не выживет, что у нее две головы - Ольмерт и Ливни, тогда я решила не баллотироваться. Потом говорили - партия не переживет Ольмерта, она не сможет выжить. Но мы провели праймериз, и я была избрана. Сегодня - это гонка голова к голове. У Кадимы - глубокое содержание, центр - это вещь неслучайная. Центр - это идеология, она состоит из необходимости реагировать на угрозы безопасности, это касается и вопросов национальных. Это считается прерогативой правых, но для меня - это неотъемлемая часть существования государства. А с другой стороны, готовность вести мирные переговоры, осмысленные и упорядоченные. И с этой идеологией мы представляем большую часть общества государства Израиль, и как партия мы будем там, где должны быть для того, чтобы отстаивать наши принципы. - Три года назад, когда Кадима только родилась как партия, Вы говорили о новой политике, об открытых праймериз. Что заставило отказаться от этой идеи?- К сожалению, устав партии Кадима, который мы составили еще тогда, когда были частью Ликуда, включал праймериз другого типа. И возможности изменить его просто не было. И я тогда думала, что десятки тысяч человек, которые будут выбирать - этого достаточно, это хорошо. Сегодня я думаю, что система праймериз очень проблематичная. Приводят людей, только для того, чтобы они проголосовать за того или иного кандидата. Если выбирать между двумя плохими вариантами, то нужно выбрать один - или абсолютно открытые праймериз, или какой-то другой вариант. То, что мы видим сегодня в партиях, проблематично. Но такова внутрипартийная демократия. - Вы говорите, что время секторальных партий прошло. Но тем не менее факт остается фактом - большинство русскоязычной общины голосуют за Либермана, большинство восточной - за ШАС. Может быть, изнутри общины видно то, что не видно снаружи, и в секторальных партиях есть необходимость?- Я знаю, что происходит потом в правительстве, когда есть секторальные партии. Идея правительства состоит в том, чтобы заботиться обо всем обществе, принимать бюджеты согласно нуждам, проводить долгосрочные реформы. Запас стабильности должен составлять минимум четыре года. Когда имеются секторальные партии, то в бюджете вы видите заботу не о благе общества, а только о благе сектора. Каждый входит в кабинет с различными планами и программами. Я бы очень хотела увидеть в этом государстве то, что есть в любой деловой компании: сидит совет директоров - правительство компании и думает о благе всей фирмы, а не только ее частей и подразделений. И поэтому я понимаю, почему люди голосуют за эти секторальные партии, но я считаю, что это плохо для государства. Если такая партия как Кадима приходит и говорит всем секторам: мы считаем себя ответственными за каждого из вас. И если бы люди нам доверили, мы бы доказали свою состоятельность. Я собираюсь это сделать. Я верю, что в следующий раз голосующих за секторальные партии станет меньше.- Как бывший министр абсорбции, с Вашей точки зрения, допустила ли Кадима ошибки по отношению к репатриантам, и если да, то какие?- Кадима сделала одну очень серьезную ошибку: в нашем списке на 6-м месте на выборах в прошлый Кнессет была Марина Солодкина, в качестве не единственного, но основного представителя репатриантов. Я верю, что Кадима как партия, и говорю это без всякой связи с тем, являетесь Вы репатриантом, или нет, - Кадима, как партия по определению представляет и репатриантов. Но через минуту после выборов, когда вы составляете правительство, берете кого-то, кто был выше в списке, и кого-то, кто был ниже в списке, переступив через представителей репатриантов - я думаю, что это было очень неправильно, очень проблематично. Это не личный вопрос по отношению к Марине. Но это был очень неверный поступок. Мол, мы хотим получить ваши голоса, но вам нет места в правительстве. Я заявляю вам абсолютно открыто - я это исправлю.