Решение Сари Нуссейбы, президента иерусалимского университета "Аль-Кудс", вступить в стройные ряды сторонников академического бойкота Израиля прогремело как гром среди ясного неба для многих израильтян. Ведь на протяжении долгих лет именно этот мягкий, улыбчивый человек считался одним из самых последовательных сторонников диалога с Израилем. Профессор философии Сари Нуссейба происходит из одного из наиболее аристократических иерусалимских мусульманских кланов. Семья отсчитывает свою хронологию в Иерусалиме с седьмого века, и на протяжении последних 150 лет обладает почетной должностью хранителей ключей от Храма Гроба Господня. Нуссейба получил образование в Оксфорде и Гарварде, успел побывать добровольцем в кибуце "Ха-Зореа", пожить в Лондоне и Абу-Даби. Один из авторов мирной инициативы "Аялон-Нуссейба", в поддержку которой выступили свыше 300.000 израильтян и палестинцев, он нередко вызывал гнев радикально настроенных кругов в ПА. Нуссейбу называли "пособником сионистов", обвиняли в том, что он собирается поступиться "исконно арабскими и мусульманскими землями", и призывали студентов в его университете "повлиять" на непокорного профессора.Академическое сотрудничество и диалог с израильской академией продолжался и в годы интифады, несмотря на сопротивление части преподавательского состава и студенческих профсоюзов. В 2003 году, когда выяснилось, что "стена безопасности" должна пройти в аккурат по центру кампуса, оставив столовую и библиотеку с одной стороны, а спортзал и лекционные залы с другой, Нуссейба возглавил акцию мирных протестов, которые в конце концов способствовали изменению контуров заградительных сооружений (весь университет остался "за стеной"). Благодаря его влиянию и авторитету порядок в университета сохранялся даже в самые непростые времена, когда в кампусах "Бир-Зейта" и "Ан-Наджаха" (университетов Рамаллы и Шхема) бушевало насилие. Сегодня Нуссейбе больше не приходится отстаивать свои непопулярные мнения на палестинской улице. В разгар операции "Литой свинец" он принял решение об объявлении академического бойкота израильским институтам и университетам сроком на шесть месяцев.- Почему вы, извечный оптимист и сторонник диалога с Израилем, пошли на этот шаг? Не означает ли это с вашей стороны признания правоты тех, кто изначально бойкотировал израильскую академию?- Я ни к кому не присоединялся и не признавал ничьей правоты. Не знаю, какую логику и какие обоснования используют мои коллеги в других палестинских униврситетах, я могу говорить только за себя. Я никогда не был популистом, и мое нынешнее решение основывается не на эмоциях, как это может показаться на первый взгляд. Для нас то, что произошло в Газе, стало той самой соломинкой, которая сломала шею верблюда, однако в основе этого шага лежит нечто большее. Я всерьез опасаюсь, что формула "два государства для двух народов", которую я поддерживаю и к реализации которой я стремлюсь, вскоре станет неактуальной, невозможной для осуществления. Я боюсь, что многие израильтяне и палестинцы не видят этого, и предпочитают жить сегодяшним днем, не задумываясь о будущем. Мне же оно представляется весьма мрачным. Мой сегодяшний шаг призван привлечь внимание к тому, что на самом деле происходит в нашем регионе.- Тогда почему бойкот только на шесть месяцев? Почему не на год, не на пять? Вы думаете, что ситуация изменится так стремительно?

- Да. Думаю, что если в ближайшее время не будет какого-то существенного прорыва, мы окажемся в принципиально иной действительности, в которой обоим народам будет навязано сосуществование друг с другом в рамках одного государства. В идеале, если бы вещи обстояли иначе, такая формула могла бы быть оптимальной, однако в сегодяшних реалиях один народ продолжит доминировать над другим и определять его судьбу. Если этот сценарий оправдается, то нам, палестинцам, потребуется смена стратегии. Тогда мы будем бороться не за право на самоопределение и независимость, а за равноправие и исчерпывающую реализацию гражданских прав. В таком случае говорить о бойкоте будет бессмысленно. Тогда мы, напротив, будем стремиться к интеграции на всех возможных уровнях.- Как к этому решению относятся ваши израильские коллеги, которые поддерживали вас и ваш университет в весьма непростые времена, например, в период возведения "стены безопасности" в районе Иерусалима? Насколько я помню, многие из них приходили на организованные вами акции протеста и публично выступали против раздела кампуса. Что они говорят вам сегодня? Что говорит ваш партнер по мирной инициативе "ха-Мифкад ха-Леуми" ("Национальный призыв") Ами Аялон?- Признаться, я не обсуждал с ними свое решение. Знаю, что оно не понравится многим из них, хотя наверняка найдутся те, кто поймут мою логику и мои побуждения. Израильтяне должны также отдавать себе отчет в том, что происходит. Я ожидал, что израильская академия более резко отреагирует на войну в Газе, но этого не произошло.- Вам наверняка известно, что в Израиле угрозу академического бойкота воспринимают очень болезненно - нередко как проявление антисемитизма...- Надеюсь, представители израильских академических кругов поймут, что мое решение было не личным, оно не направлено против них, и оно вызывано только крайним отчаянием, страхом за будущее. Да, я знаю, что я рискую многими связями, однако страх, что все мы можем оказаться у разбитого корыта, если не начнем немедленно действовать, - еще больше. - Что на самом деле подразумевает этот шаг? Полное прекращение существующих проектов?- Разумеется нет. Те проекты, которые уже существуют или должны начаться в ближайшее время, будут продолжаться как обычно, однако новые инициативы пока обсуждаться не будут. Вместе с тем, я хочу подчеркнуть, что академическая свобода в нашем университете - превыше всего. Если какой-то исследователь или студент пожелает вступить в совместный проект с израильскими исследователями, мы не будем этому препятствовать точно так же, как и раньше мы никого не заставляли заниматься совместными проектами с израильтянами. К сожалению, отделить политику от академической деятельности в современном мире.