Два с половиной года спустя после начала переговоров с ХАМАСом об освобождении Гилада Шалита оказалось, что принципиальные разногласия между сторонами по-прежнему не устранены, и Гилад Шалит - невзирая на географическую близость к дому - остается на расстоянии световых лет от желанной свободы. Для родителей Гилада наиболее мучительным стал последний (или, как сейчас выясняется, предпоследний) виток этих переговоров, которым в СМИ сразу дали интригующее название: "переговоры последнего шанса". Каждая минута длилась вечность, а неутешительные прогнозы комментаторов и "приближенных" лишь подливали масла в огонь. По возвращении из Каира Офер Декель и Юваль Дискин заявили, что ни о каком прогрессе говорить не приходится, а на следующий день был частично опубликован "звездный список" заключенных ХАМАСа, каждое имя в котором вызывает омерзение и ненависть в сердце любого израильтянина. Как и следовало ожидать, публикация списка вызывала бурю эмоций и шквал негодующих реакций, несмотря на то, что все указанные в нем имена уже циркулировали в израильских СМИ и ранее. И хотя список был преподнесен израильской публике как откровение, на самом деле неожиданностей в нем уже не было. Все знали, что на сей раз ХАМАС запросил самых "высокопоставленных" заключенных, боевых командиров, организаторов терактов и членов политического руководства организации. Так почему же публикация списка - эффектный, но в целом довольно пустой жест - вызвала столь бурную реакцию? Возможно, потому, что интенсивная деятельность переговорных команд и египетских посредников навела израильтян на мысль о том, что в Каире действительно идет диалог в классическом смысле этого слова. Однако на самом деле все это время стороны вели диалог сами с собой, но никак не друг с другом. В Израиле бились над философской темой "сколько стоит жизнь одного солдата?", а в ХАМАСе схлестнулись интересы тамошних "ястребов" и "голубей". Первые в лице Халеда Машаля и Ахмада Джаабари, командира "Батальонов Эзз ад-Дин аль-Кассам", считают, что после войны в Газе освобождение большого количества "высокопоставленных" заключенных стало особенно важным для закрепления чувства морального превосходства над сионистами, а также для улучшения позиций ХАМАСа на внутрипалестинских переговорах с ФАТХом. Последние, в число которых, как ни парадоксально, входят заместитель Машаля Муса Абу-Марзук и бывший премьер Исмаил Хания, готовы поступиться несколькими именами и пойти на компромисс в вопросе условий освобождения заключенных ради скорейшего подписания перемирия (о котором, несмотря на продолжение ракетного обстрела Юга Израиля, мало кто вспоминает - не до того, видимо). Ведь без официального перемирия контрольно-пропускные пункты останутся закрытыми, а все те деньги, которые были обещаны палестинскому народу на конференции доноров в Шарм аш-Шейхе, останутся в банковских сейфах. Пока суд да дело, Машаль и Джаабари, которому ради такого торжественного случая выдали специальное разрешение на выезд из Газы через КПП Рафиах (не стоит забывать, что речь идет об архитеррористе, за которым израильские спецслужбы гоняются уже долгие годы) при поддержке иранских "старших товарищей" однозначно берут верх над своими более прагматичными и менее идейными коллегами. Отсюда - и "ужесточение" позиций, которое на самом деле является основной линией ХАМАСа. Представители этой организации винят в "ужесточении" позиций Израиль - мол, им обещали освободить всех, кого просили, и отпустить по домам, а не депортировать в Газу или Сирию, но в последний момент пошли на попятный. Опять же - речь идет о первоначальной позиции Израиля, которая заключается в том, что террористов, чьи руки обагрены кровью, не освобождают (за исключением разве что Самира Кунтара, но кто об этом сегодня помнит?!), и никакого ужесточения здесь не было, равно как не было и смягчения. Пока стороны продолжают говорить не друг с другом, а сами с собой, отголоски будут доноситься до широкой публики, которая будет интерпретировать каждую из сторон по-своему: ХАМАС - в свою пользу, а Израиль - в свою. Кроме того, даже когда речь идет о реальных переговорах, стороны продолжают говорить на разных языках: в Израиле считают дни, которые прошли со дня захвата Гилада Шалита, и показывают трогательные кадры из его детства. В ХАМАСе делают акцент на героизме и самопожертвовании "палестинских сыновей". В Израиле говорят о гуманизме и цене человеческой жизни - в ХАМАСе заявляют, что любовь и преданность родине стоит больше человеческой жизни. Если опираться на эти аксиомы, то шансы на возвращение Гилада Шалита сегодня невелики. Остается лишь одна надежда - для обоих режимов вопрос заключения сделки является политическим. А политика, как и Фортуна, изменчива. Каждая из сторон может пойти на компромисс, если в данный конкретный момент это послужит ее интересам. К сожалению, для Гилада более чем за1000 дней этот момент так и наступил...