В то время как Иерусалим является официальной столицей страны, Тель-Авив, отмечающий в этом году свое столетие, убежден, что все главное сосредоточено в нем.Глядя на фотографии неплодородных песчаных дюн, бывших на месте нынешнего Тель-Авива всего сто лет назад, и сравнивая их с картинками сегодняшнего наполненного энергией города, я понимаю гражданскую гордость четырехсот тысяч жителей этого города.Тель-авивцы всегда жалуются на проблемы городских дорог и отсутствие парковочных мест. Этим Большой апельсин напоминает Большое яблоко. Кстати, 1977 год вошел в местную историю не потому, что тогда был создан фонтан "Агам", а потому что тель-авивская баскетбольная команда "Маккаби" одержала убедительную победу над московским ЦСКА в финальном поединке чемпионата Европы. Именно тогда наш знаменитый игрок Таль Броди произнес знаменитую фразу со своим американским акцентом: "Анахну аль а-мапа ве-анахну нишарим аль а-мапа!" ("Мы - на карте, и мы остаемся на карте!").Как жительница Иерусалима я считаю Тель-Авив городом, который можно либо любить, либо ненавидеть. Я отношусь к последней категории. Я считаю "город без остановки" (или "город без перерыва") слишком жарким, слишком влажным и слишком переполненным собою. Тем не менее, посещение этого города является обязательным для каждого туриста, который стремится понять сложный характер страны и увидеть ее в ракурсе, не слишком часто используемом в западных средствах массовой информации.На протяжении всех лет, проведенных в Израиле, я приезжала в Тель-Авив больше для работы, чем для удовольствия. Тель-авивцы бывают в шоке, когда узнают, что те из иерусалимцев, кто живет в районе улицы Эмек-Рефаим, могут наслаждаться ночной жизнью или кафе. (Но название улицы - Долина призраков - не появится в Тель-Авиве даже и через миллион лет, не говоря уже о столетии.)Мы с моей подругой не ложились спать всю ночь. Она переехала из района Неве-Цедек, как только жить там стало модно. Выросшая в мошаве и переехавшая в большой город после службы в армии, она являла собой Тель-Авив в миниатюре. "Здесь просто можно быть самим собой, - любила она повторять мне. - Здесь можно делать все, что тебе заблагорассудится".И она делала все, что ей заблагорассудится, подобно другим жителям Тель-Авива, одеваясь по последней моде и ходя на пляж, "чтобы развеяться" и, возможно, кого-то встретить. Я всегда шутила, что эти два города настолько непохожи, что по дороге из одного в другой испытывала потребность предъявить заграничный паспорт проезжая Шаар а-Гай, находящийся на полпути между официальной и неофициальной столицей. Однако проезд через КПП на шоссе 443 уже не кажется столь забавным. При всем своем веселом характере Тель-Авив испытал теракты не менее страшные, чем Иерусалим. И нельзя не думать о том, что если бы палестинцы в Газе и в Иудее и Самарии сосредоточили свои усилия на строительстве своего государства, а не на разрушении нашего, нам всем было бы веселее праздновать эту столетнюю годовщину.Мои немногочисленные воспоминания о Тель-Авиве переплетаются с историей страны. Одной из самых запоминающихся моих поездок было посещение Тель-Авива во время войны в Персидском заливе 1991 года. Певец и автор текстов песен Иегуда Поликер, который выпустил тогда новый альбом, согласился дать интервью только при условии, что я приеду в Тель-Авив и встречусь с ним. Это не было выходкой суперзвезды. Он принципиально отказывался покидать город (подобно многим другим его жителям) лишь потому, что на него падали ракеты Саддама. Наша беседа-интервью была настолько приятной (и длинной), что спустя шесть лет, когда мы случайно оказались в одном такси в Тель-Авиве, мы смогли продолжить ее с того места, на котором она была прервана (то есть с гордого обсуждения наших кошек). Во время этого военного посещения я единственный раз в жизни почувствовала себя ультрамодной. Редакция газеты Jerusalem Post выдала своим сотрудникам сумки из брезента, сшитые по размеру коробки от противогаза. Моя сумка была настолько "в струе", что незнакомые люди в свойственной только израильтянам манере подходили ко мне на улице и умоляли ее продать. Возможно, в обстреливаемых ракетами "скад" городских джунглях остались только немодные сумки.

Я была в Тель-Авиве также во время выборов 1996 года, когда ликуднику Биньямину Нетаниягу удалось немного обойти Шимона Переса из партии "Авода". На следующее утро Северный Тель-Авив, где я останавливалась, казалось, был в шоке. В моем иерусалимском районе, после двух взрывов автобусов восемнадцатого маршрута, люди считали победу "Ликуда" более вероятной.Убийство Ицхака Рабина в Тель-Авиве стало частью нашей коллективной памяти. Сейчас площадь, где было совершено это убийство, названа его именем; тогда она называлась площадью Царей Израиля.Выстрелы, прозвучавшие в 1995 году, были предупреждением.
Иерусалимцы могут смотреть свысока на жителей Тель-Авива и наоборот, но небеса помогают нам помнить, что эти два города, как и все остальные израильские города, нуждаются друг в друге, чтобы почувствовать свою завершенность.Лиат Коллинз,Перевод Леона ЧерновицкогоПолный выпуск дайджеста материалов Jerusalem Post читайте в газете "Новости Недели"