Ицхак Рабин – каким мы его не знали
После убийства премьер-министра Ицхака Рабина сторонники левого лагеря попытались превратить его в самого настоящего идола. Портреты Рабина, размеров которых не постыдился бы и Чаушеску, вывешивались на конференциях партии Труда. На автомашинах расклеивались разнообразные вариации наклеек: "Друг, тебя не хватает". Годовщина гибели премьера превратилась в самый настоящий рабиновский фестиваль, который пресса начинает за неделю до дня злодейского убийства и тянет сколько возможно. А выражение "наследие Рабина" стало чуть ли не общим местом в статьях левых публицистов, которые имеют в виду, что главной идеей этого наследия являются территориальные уступки Израиля, создание палестинского государства и чуть ли не всепрощающее отношение к террористам.
Ицхак Рабин не обладал литературным талантом, столь часто встречающимся у генералов и политических деятелей. Он участвовал в исторических событиях, определивших будущее государства Израиль: война за Независимость, расстрел активистов ЭЦЕЛа на "Альталене", Шестидневная война, операция по освобождению заложников в Энтеббе. Рабину было что рассказать, но за всю свою жизнь он выпустил только одну книгу. Статей практически не писал, а свои взгляды формулировал, в основном, в интервью и речах, тексты которых сегодня труднодоступны для широкой публики. Все это дало замечательную возможность тем, кто, апеллируя к памяти погибшего премьера, использует сегодня его имя для придания большего авторитета своим собственным взглядам. Но в изданной в Израиле 600-страничной книге Рабин вовсе не выглядит таким уж сизокрылым голубочком, каким нам его пытаются представить. Книга "Ицхак Рабин, глава правительства Израиля. Этапы жизненного пути в документах" посвящена первым 45 годам Рабина. В ней описывается жизнь Рабина от рождения и до Шестидневной войны, когда он занимал пост начальника Генштаба ЦАХАЛ. Автор книги - Ямима Розенталь впервые приводит в ней 200 архивных документов, остававшихся до сих пор неизвестными широкой публике.Например, книга описывает, как в апреле 1956 года генерал Ицхак Рабин предложил главе правительства и министру обороны Давиду Бен-Гуриону использовать вероятную войну с Иорданией для трансфера арабов Иудеи и Самарии. "Я считаю, что большинство можно выселить, - сказал Рабин. - Если бы их было меньше, сделать это было бы легче, но в принципе проблема поддается решению. Это будет выглядеть не особо гуманно, но война вообще имеет мало общего с гуманизмом". Теперь понятно, почему премьер-министр Рабин сделал Ганди - пламенного сторонника трансфера, своим советником по борьбе с террором и поддерживал с ним дружеские отношения до конца жизни.Через 11 лет, уже будучи начальником Генштаба ЦАХАЛа, Рабин получил возможность частично осуществить задуманное. В докладной записке правительству, посвященной обстановке в Иудее и Самарие и поданной сразу же после победы в Шестидневной войне, Рабин писал: "Мы не хотели бы вновь взрывать мост Алленби. Тем, кто хочет бежать, следует предоставить такую возможность. По моим данным, намечается массовое бегство, по крайней мере, 100 тысяч из примерно миллиона арабов".
В отношении территориальных уступок Рабин занимал однозначную позицию, выступая против передачи Голанских высот Сирии и западной части Синайского полуострова Египту - даже в обмен на мирный договор. На одном из последних заседаний Генштаба под руководством Рабина Ариэль Шарон и другие генералы высказывались за сохранение военного контроля над всеми территориями, завоеванными в ходе Шестидневной войны. По их мнению, только так можно обеспечить безопасность государства. "Удерживать территории исключительно с целью торга на будущих переговорах - значит подписать себе смертный приговор", - сказал тогда Шарон. Какая, однако, эволюция произошла во взглядах Шарона, разрушившего с тех пор целый город (Ямит) и цветущий край (Гуш-Катиф) и превратившегося в еврейского Герострата. Рабин ответил тогда Шарону, что он выступает против промежуточного решения. И тут же добавил, что, по его мнению, увеличение арабского сектора на миллион человек представляет не меньшую угрозу, чем изменение границ.
Из высказываний Рабина на заседаниях Генштаба, правительства и комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне за те 8 лет, в течение которых он занимал посты начальника военной разведки, заместителя начгенштаба и главы Генерального штаба, ясно можно заметить, что он стремился к военному противостоянию с Сирией. Рабин считал, что только под угрозой военных действий или же после них сирийский режим прекратит поддержку обосновавшихся в Дамаске палестинских террористических организаций.
На протяжении всей службы в ЦАХАЛе Рабин прочно занимал позиции ястреба. В своем первом же выступлении перед офицерами ЦАХАЛа в качестве начальника генштаба (январь 1964-го) Рабин заявил, что только военная мощь является залогом мира: "Время работает на нас. Если возникнет непосредственная угроза агрессии, ЦАХАЛ будет в состоянии нанести превентивные удары с воздуха, на море и на суше. Согласие политического руководства на этот шаг обеспечит половину победы в будущей войне".
Как же Рабин дошел до подписания ословских соглашений? Думается, эволюция воинственного генерала началась сразу же после его ухода из армии. Левый истеблишмент начал перемалывать - и перемолол ястреба Рабина, как многих до него и многих после. Для того чтобы получить самый престижный пост в израильской дипломатии - посла в Вашингтоне, Рабин смягчил свои позиции. В декабре 1967 года, перед уходом из армии и назначением послом в Вашингтоне, Рабин уже поддерживает идею создания независимого палестинского государства. В беседе с главой правительства Леви Эшколем Рабин сказал, что эта идея имеет дополнительные преимущества, так как Израиль получает свободу маневра. По словам Рабина, из-за того, что присоединение к Израилю "территорий" практически невозможно, остается два варианта - возвращение территорий королю Хусейну или создание палестинского государства. Но так как возвращать некому, остается второй вариант. Отсюда до Осло - уже рукой подать.И, тем не менее, из песни слов не выкинешь. Книга Ямимы Розенталь документально свидетельствует - долгие годы ни кто иной, как Ицхак Рабин поддерживал идею трансфера арабов. Поэтому, когда сегодня левые публицисты кричат о "наследии Рабина", мы имеем полное право спросить у них - а что же вы, господа хорошие, имеете в виду? Уж не насильственную ли высылку арабского населения из Эрец Исраэль?
Ицхак Рабин не обладал литературным талантом, столь часто встречающимся у генералов и политических деятелей. Он участвовал в исторических событиях, определивших будущее государства Израиль: война за Независимость, расстрел активистов ЭЦЕЛа на "Альталене", Шестидневная война, операция по освобождению заложников в Энтеббе. Рабину было что рассказать, но за всю свою жизнь он выпустил только одну книгу. Статей практически не писал, а свои взгляды формулировал, в основном, в интервью и речах, тексты которых сегодня труднодоступны для широкой публики. Все это дало замечательную возможность тем, кто, апеллируя к памяти погибшего премьера, использует сегодня его имя для придания большего авторитета своим собственным взглядам. Но в изданной в Израиле 600-страничной книге Рабин вовсе не выглядит таким уж сизокрылым голубочком, каким нам его пытаются представить. Книга "Ицхак Рабин, глава правительства Израиля. Этапы жизненного пути в документах" посвящена первым 45 годам Рабина. В ней описывается жизнь Рабина от рождения и до Шестидневной войны, когда он занимал пост начальника Генштаба ЦАХАЛ. Автор книги - Ямима Розенталь впервые приводит в ней 200 архивных документов, остававшихся до сих пор неизвестными широкой публике.Например, книга описывает, как в апреле 1956 года генерал Ицхак Рабин предложил главе правительства и министру обороны Давиду Бен-Гуриону использовать вероятную войну с Иорданией для трансфера арабов Иудеи и Самарии. "Я считаю, что большинство можно выселить, - сказал Рабин. - Если бы их было меньше, сделать это было бы легче, но в принципе проблема поддается решению. Это будет выглядеть не особо гуманно, но война вообще имеет мало общего с гуманизмом". Теперь понятно, почему премьер-министр Рабин сделал Ганди - пламенного сторонника трансфера, своим советником по борьбе с террором и поддерживал с ним дружеские отношения до конца жизни.Через 11 лет, уже будучи начальником Генштаба ЦАХАЛа, Рабин получил возможность частично осуществить задуманное. В докладной записке правительству, посвященной обстановке в Иудее и Самарие и поданной сразу же после победы в Шестидневной войне, Рабин писал: "Мы не хотели бы вновь взрывать мост Алленби. Тем, кто хочет бежать, следует предоставить такую возможность. По моим данным, намечается массовое бегство, по крайней мере, 100 тысяч из примерно миллиона арабов".
В отношении территориальных уступок Рабин занимал однозначную позицию, выступая против передачи Голанских высот Сирии и западной части Синайского полуострова Египту - даже в обмен на мирный договор. На одном из последних заседаний Генштаба под руководством Рабина Ариэль Шарон и другие генералы высказывались за сохранение военного контроля над всеми территориями, завоеванными в ходе Шестидневной войны. По их мнению, только так можно обеспечить безопасность государства. "Удерживать территории исключительно с целью торга на будущих переговорах - значит подписать себе смертный приговор", - сказал тогда Шарон. Какая, однако, эволюция произошла во взглядах Шарона, разрушившего с тех пор целый город (Ямит) и цветущий край (Гуш-Катиф) и превратившегося в еврейского Герострата. Рабин ответил тогда Шарону, что он выступает против промежуточного решения. И тут же добавил, что, по его мнению, увеличение арабского сектора на миллион человек представляет не меньшую угрозу, чем изменение границ.
Из высказываний Рабина на заседаниях Генштаба, правительства и комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне за те 8 лет, в течение которых он занимал посты начальника военной разведки, заместителя начгенштаба и главы Генерального штаба, ясно можно заметить, что он стремился к военному противостоянию с Сирией. Рабин считал, что только под угрозой военных действий или же после них сирийский режим прекратит поддержку обосновавшихся в Дамаске палестинских террористических организаций.
На протяжении всей службы в ЦАХАЛе Рабин прочно занимал позиции ястреба. В своем первом же выступлении перед офицерами ЦАХАЛа в качестве начальника генштаба (январь 1964-го) Рабин заявил, что только военная мощь является залогом мира: "Время работает на нас. Если возникнет непосредственная угроза агрессии, ЦАХАЛ будет в состоянии нанести превентивные удары с воздуха, на море и на суше. Согласие политического руководства на этот шаг обеспечит половину победы в будущей войне".
Как же Рабин дошел до подписания ословских соглашений? Думается, эволюция воинственного генерала началась сразу же после его ухода из армии. Левый истеблишмент начал перемалывать - и перемолол ястреба Рабина, как многих до него и многих после. Для того чтобы получить самый престижный пост в израильской дипломатии - посла в Вашингтоне, Рабин смягчил свои позиции. В декабре 1967 года, перед уходом из армии и назначением послом в Вашингтоне, Рабин уже поддерживает идею создания независимого палестинского государства. В беседе с главой правительства Леви Эшколем Рабин сказал, что эта идея имеет дополнительные преимущества, так как Израиль получает свободу маневра. По словам Рабина, из-за того, что присоединение к Израилю "территорий" практически невозможно, остается два варианта - возвращение территорий королю Хусейну или создание палестинского государства. Но так как возвращать некому, остается второй вариант. Отсюда до Осло - уже рукой подать.И, тем не менее, из песни слов не выкинешь. Книга Ямимы Розенталь документально свидетельствует - долгие годы ни кто иной, как Ицхак Рабин поддерживал идею трансфера арабов. Поэтому, когда сегодня левые публицисты кричат о "наследии Рабина", мы имеем полное право спросить у них - а что же вы, господа хорошие, имеете в виду? Уж не насильственную ли высылку арабского населения из Эрец Исраэль?
