Угодно ль на себя примерить? (События недели глазами публициста)
Когда полтора года назад журналист в Ираке швырнул ботинком в президента США Джорджа Буша, это послужило поводом для всеобщего веселья. Телеканалы раз за разом показывали эти кадры, газеты публиковали карикатуры, инцидент смаковали радиоведущие, стендаписты всех стран изгалялись над Бушем. Так называемая либеральная пресса задавала тон, ей слепо следовали наивные и невинные.
Тот журналист при Саддаме не посмел бы даже сказать про своего властителя неодобрительное слово, а сказав, угодил бы в тюрьму; за брошенный ботинок был бы расстрелян. Я тогда написал: самая главная заслуга Буша – что в Ираке журналисты могут остаться в живых после того, как бросят ботинком в официального гостя своего правительства.
Когда какой-то нефтемагнат предложил купить этот ботинок за миллион долларов (по сути – выдать премию преступнику) – это опять вызвало всеобщее веселье.
Ладно, ботинок, это не опасно, можно посмеяться, покуражиться.
Но потом еще один герой ударил тяжелым на сей раз предметом по лицу премьер-министра Италии Сильвио Берлускони. Премьер мог остаться без глаза, потерял зубы, ему пришлось делать пластическую операцию. Но и в этот раз все было подано как недоразумение. Из-за того, что последствия все же были тяжелыми, открыто злорадствовать, потешаться никто не решался, правда, намекали, что поведение Берлускони вызывает справедливое недовольство в широких массах.
А вот теперь бросили ботинком в председателя Верховного суда Израиля Доррит Бейниш.
Но почему-то никто не хочет превратить это в забавный инцидент. Почти все политики осудили этот поступок, назвали его очень тяжким – тем самым предопределяя будущий приговор Пинхасу Коэну. Президент Перес из Германии звонит: "Как здоровье пострадавшей?" Премьер Нетаниягу из Польши: "Не сильно ли ее ушибли?" Уже аналитик по вопросам суда и права государственьного радио Моше Негби (все комментарии которого почему-то всегда оказываются в пользу ультралевых) взволнованным голосом заявил, что демократия в Израиле под угрозой. Негби потребовал у прокуратуры незамедлительно возбудить уголовное дело по выявлению и преследованию в судебном порядке всех, кто когда-либо подстрекал к насилию против председателя Верховного суда (то есть - всех, кто посмел подвергнуть критике хоть какой-либо вердикт Бейниш). В таком случае надо начать с бывшего министра Йоси Сарида – помнится, еще будучи депутатом, он подверг критике решение Верховного суда, не оправдавшее его ожиданий.
А если за два эти брошенные в Доррит Бейниш ботинка предложить два миллиона шекелей? Предложившего тут же обвинят в оказании содействия преступнику после совершения преступления и потянут в суд в кандалах.
Защита "своего" судьи начинается не с того момента, когда на него нападают. Нередко не успеешь с защитой – первое же нападение может оказаться смертельным, как в случае с Рабиным. Защита начинается с того, что признают и внушают всем, что в принципе неприемлемо нападение на любого политика, судьи, общественного деятеля.
Не надо наивно полагать, что бросать ботинки, бить тяжелыми предметами в лицо, стрелять будут только в ваших политических противников.
Пинхас Коэн заслуживает строго наказания. Но такого же строго наказания, такого же осуждения – не только в суде, но и в прессе, такому же остракизму следовало подвергнуть и иракского журналиста, и итальянского драчуна. Если вы не хотите сделать это ради Буша или Берлускони – сделайте это ради Бейниш и других своих протеже.
Нужно было уже первый брошенный в Ираке ботинок в президента расценить как очень серьезный поступок, назвать его своим именем: преступление. Нужно было поднять кампанию, чтобы этот человек оказался за решеткой на много лет.
Убежден – Коэн не бросил бы ботинки в судью, если бы не увидел, как весело посмеялась над тем прецедентом наша же израильская пресса.
О бедном писателе замолвите слово…
В Кнессете зреет новый закон, призванный помочь израильскому писателю.
Во время последней Недели книги две крупнейшие израильские книжные сети – "Стеймацкий" и "Цомет сфарим" провели торговое мероприятие (мивцу) – 4 книги за 100 шекелей. То бишь, книга за четвертак. Читатели от этого, конечно, выиграли, зато проиграли писатели, авторы книг. Заголосили инженеры человеческих душ - парламентарии их услышали и решили помочь. Да делают, как всегда, неумно, неумело: сетям запретят снижать цену книги, скажем, ниже 35 шекелей или сорока.
Проблема есть. Книжные сети берут себе половину цены. Остальная половина с трудом покрывает издательские расходы. А писателю остается шиш.
Страна маленькая, не развернешься. Книги издаются малым тиражом, не то, что в США или России. В результате один экземпляр здесь обходится в три-четыре раза дороже, чем там.
Меньше читателей, соответственно, малые доходы, низкие гонорары. Пресса приводит такой расклад: в среднем одну книгу писатель пишет два года. В лучшем случае он получает за нее 20 тысяч шекелей, иными словами – меньше тысячи за месяц работы. А с этого еще нужно платить налоги
.
Нисколько не сомневаюсь, что очередная законодательная инициатива либо кончится ничем, либо только усугубит ситуацию. Книготорговцы уже предупреждают: если Кнессет запретит снижать цену на книги, их вообще перестанут покупать. И писателям не поможем, и читателей потеряем. Негативный опыт уже есть – депутаты пытались защитить нас от больших банковских сборов, закончилось тем, что с нас драть стали в два-три раза больше.
Особняком стоит проблема русскоязычных писателей – у них читателей еще меньше. Миллион русскоязычных – звучит громко, однако многие из них приехали сюда детьми, выросли здесь, по-русски они пока еще говорят (если это еще можно назвать русским языком: "Завтра я еду на эзрахи" – то есть наша дочь-военнослужащая поедет в штатском, а не в форме, и ей нужно дать денег на автобус), но уже не читают. Как и во всякой общине, половина вообще не читает, уперлась в телеэкран, в российские каналы, из оставшихся еще половина принципиально ничего израильского не читает, ей достаточно дешевых книг, импортируемых по морю из России.
Многие готовы читать, да не могут себе позволить еще одну статью расходов в без того напряженном семейном бюджете.
А если отнять тех, кто сам пишет (такие тоже очень редко читают других) – вот и останется с гулькин нос.
Конечно, есть мэтры, которые сумели пробиться на российский рынок, но почему-то есть ощущение, что и они не очень жируют.
Если законодатели действительно хотят помочь писателям, то действовать должны с умом.
Я уже выдвигал идею: государство поддерживает творческих людей тем, что оплачивает рекламу их книг, спектаклей, концертов. Это - гарантия того, что полученные деньги человек не пропьет, не потратит на что-то другое.
Нужно освободить писательский труд от налога. Черт знает что! Тратишь 15-20 тысяч на издание книги, в лучшем случае вернешь расходы – и с этих расходов еще должен платить налоги (налоговики складывают гонорар с зарплатой с твоей службы, получается ого-го сколько!) И тут же облагают максимальным налогом.
Нужно разрешить писателю продавать свои книги где угодно, без получения особого разрешения от местных властей. Тем самым снизить зависимость от книжных сетей.
Никогда не предложу в порядке защиты "своего производителя книг" наложить налог на ввозимую книжную продукцию. Хотя на первый взгляд мера справедливая. Мне кажется, что это будет нечестно, будто я боюсь вступить в открытую конкуренцию с писателями из России.
Часть пишущих на иврите получает от государства деньги и проводит уроки литературы в школах. Ясно же, что о книгах, литературе даже посредственный писатель расскажет ученикам лучше, чем замученный уроками, проверками, планами учитель. Но на русско-пишущих этот проект не распространяется – а почему? И не только в школах – можно выступать в клубах-матнасах. Это был бы неплохой источник заработка. Помнится, в СССР такая практика существовала. Я сам по путевке Союза писателей ходил выступать перед трудовыми коллективами. (До сих пор помню встречу с работницами швейной фабрики имени 8 марта. В зале были одни представительницы прекрасного пола и один мужчина, кажется, закройщик. Тему выбрал – Ахматова, Цветаева, Ахмадулина. Надеюсь, те передовицы до сих пор помнят ту нашу встречу).
Конечно, во всех этих случаях придется создавать комиссии, а это – бюрократия, волокита…
Выход – максимально облегчить выдачу путевок, налоговых льгот, средств на рекламу. Формальности свести к минимуму. Конечно, есть риск, что за помощью потянутся массы графоманов. Но если все злоупотребления положить на одну чашу весов, а всю возможную выгоду – на другую, эта вторая, хорошая чаша перевесит. Даже если из двадцати пишущих только два окажутся хорошими писателями, а еще один – очень хорошим. Остальные 17 следует признать неизбежными производственными расходами.
Поймите, писатели не подачки просят, не пособий – писатели предлагают контракт, договор. Государство выделяет деньги, писатели со своей стороны берут обязательство сеять разумное, доброе, вечное. И в результате будет меньше преступлений, за которые общество очень дорого расплачивается. Когда человек читает книгу, он не пьет, не насилует, не убивает.
Правда, бываю такие книги, что после них читателю хочется кого-то убить, по меньшей мере – самого автора… Но этими случаями должны заняться уже правоохранительные органы.
27.01.10
Тот журналист при Саддаме не посмел бы даже сказать про своего властителя неодобрительное слово, а сказав, угодил бы в тюрьму; за брошенный ботинок был бы расстрелян. Я тогда написал: самая главная заслуга Буша – что в Ираке журналисты могут остаться в живых после того, как бросят ботинком в официального гостя своего правительства.
Когда какой-то нефтемагнат предложил купить этот ботинок за миллион долларов (по сути – выдать премию преступнику) – это опять вызвало всеобщее веселье.
Ладно, ботинок, это не опасно, можно посмеяться, покуражиться.
Но потом еще один герой ударил тяжелым на сей раз предметом по лицу премьер-министра Италии Сильвио Берлускони. Премьер мог остаться без глаза, потерял зубы, ему пришлось делать пластическую операцию. Но и в этот раз все было подано как недоразумение. Из-за того, что последствия все же были тяжелыми, открыто злорадствовать, потешаться никто не решался, правда, намекали, что поведение Берлускони вызывает справедливое недовольство в широких массах.
А вот теперь бросили ботинком в председателя Верховного суда Израиля Доррит Бейниш.
Но почему-то никто не хочет превратить это в забавный инцидент. Почти все политики осудили этот поступок, назвали его очень тяжким – тем самым предопределяя будущий приговор Пинхасу Коэну. Президент Перес из Германии звонит: "Как здоровье пострадавшей?" Премьер Нетаниягу из Польши: "Не сильно ли ее ушибли?" Уже аналитик по вопросам суда и права государственьного радио Моше Негби (все комментарии которого почему-то всегда оказываются в пользу ультралевых) взволнованным голосом заявил, что демократия в Израиле под угрозой. Негби потребовал у прокуратуры незамедлительно возбудить уголовное дело по выявлению и преследованию в судебном порядке всех, кто когда-либо подстрекал к насилию против председателя Верховного суда (то есть - всех, кто посмел подвергнуть критике хоть какой-либо вердикт Бейниш). В таком случае надо начать с бывшего министра Йоси Сарида – помнится, еще будучи депутатом, он подверг критике решение Верховного суда, не оправдавшее его ожиданий.
А если за два эти брошенные в Доррит Бейниш ботинка предложить два миллиона шекелей? Предложившего тут же обвинят в оказании содействия преступнику после совершения преступления и потянут в суд в кандалах.
Защита "своего" судьи начинается не с того момента, когда на него нападают. Нередко не успеешь с защитой – первое же нападение может оказаться смертельным, как в случае с Рабиным. Защита начинается с того, что признают и внушают всем, что в принципе неприемлемо нападение на любого политика, судьи, общественного деятеля.
Не надо наивно полагать, что бросать ботинки, бить тяжелыми предметами в лицо, стрелять будут только в ваших политических противников.
Пинхас Коэн заслуживает строго наказания. Но такого же строго наказания, такого же осуждения – не только в суде, но и в прессе, такому же остракизму следовало подвергнуть и иракского журналиста, и итальянского драчуна. Если вы не хотите сделать это ради Буша или Берлускони – сделайте это ради Бейниш и других своих протеже.
Нужно было уже первый брошенный в Ираке ботинок в президента расценить как очень серьезный поступок, назвать его своим именем: преступление. Нужно было поднять кампанию, чтобы этот человек оказался за решеткой на много лет.
Убежден – Коэн не бросил бы ботинки в судью, если бы не увидел, как весело посмеялась над тем прецедентом наша же израильская пресса.
О бедном писателе замолвите слово…
В Кнессете зреет новый закон, призванный помочь израильскому писателю.
Во время последней Недели книги две крупнейшие израильские книжные сети – "Стеймацкий" и "Цомет сфарим" провели торговое мероприятие (мивцу) – 4 книги за 100 шекелей. То бишь, книга за четвертак. Читатели от этого, конечно, выиграли, зато проиграли писатели, авторы книг. Заголосили инженеры человеческих душ - парламентарии их услышали и решили помочь. Да делают, как всегда, неумно, неумело: сетям запретят снижать цену книги, скажем, ниже 35 шекелей или сорока.
Проблема есть. Книжные сети берут себе половину цены. Остальная половина с трудом покрывает издательские расходы. А писателю остается шиш.
Страна маленькая, не развернешься. Книги издаются малым тиражом, не то, что в США или России. В результате один экземпляр здесь обходится в три-четыре раза дороже, чем там.
Меньше читателей, соответственно, малые доходы, низкие гонорары. Пресса приводит такой расклад: в среднем одну книгу писатель пишет два года. В лучшем случае он получает за нее 20 тысяч шекелей, иными словами – меньше тысячи за месяц работы. А с этого еще нужно платить налоги
.
Нисколько не сомневаюсь, что очередная законодательная инициатива либо кончится ничем, либо только усугубит ситуацию. Книготорговцы уже предупреждают: если Кнессет запретит снижать цену на книги, их вообще перестанут покупать. И писателям не поможем, и читателей потеряем. Негативный опыт уже есть – депутаты пытались защитить нас от больших банковских сборов, закончилось тем, что с нас драть стали в два-три раза больше.
Особняком стоит проблема русскоязычных писателей – у них читателей еще меньше. Миллион русскоязычных – звучит громко, однако многие из них приехали сюда детьми, выросли здесь, по-русски они пока еще говорят (если это еще можно назвать русским языком: "Завтра я еду на эзрахи" – то есть наша дочь-военнослужащая поедет в штатском, а не в форме, и ей нужно дать денег на автобус), но уже не читают. Как и во всякой общине, половина вообще не читает, уперлась в телеэкран, в российские каналы, из оставшихся еще половина принципиально ничего израильского не читает, ей достаточно дешевых книг, импортируемых по морю из России.
Многие готовы читать, да не могут себе позволить еще одну статью расходов в без того напряженном семейном бюджете.
А если отнять тех, кто сам пишет (такие тоже очень редко читают других) – вот и останется с гулькин нос.
Конечно, есть мэтры, которые сумели пробиться на российский рынок, но почему-то есть ощущение, что и они не очень жируют.
Если законодатели действительно хотят помочь писателям, то действовать должны с умом.
Я уже выдвигал идею: государство поддерживает творческих людей тем, что оплачивает рекламу их книг, спектаклей, концертов. Это - гарантия того, что полученные деньги человек не пропьет, не потратит на что-то другое.
Нужно освободить писательский труд от налога. Черт знает что! Тратишь 15-20 тысяч на издание книги, в лучшем случае вернешь расходы – и с этих расходов еще должен платить налоги (налоговики складывают гонорар с зарплатой с твоей службы, получается ого-го сколько!) И тут же облагают максимальным налогом.
Нужно разрешить писателю продавать свои книги где угодно, без получения особого разрешения от местных властей. Тем самым снизить зависимость от книжных сетей.
Никогда не предложу в порядке защиты "своего производителя книг" наложить налог на ввозимую книжную продукцию. Хотя на первый взгляд мера справедливая. Мне кажется, что это будет нечестно, будто я боюсь вступить в открытую конкуренцию с писателями из России.
Часть пишущих на иврите получает от государства деньги и проводит уроки литературы в школах. Ясно же, что о книгах, литературе даже посредственный писатель расскажет ученикам лучше, чем замученный уроками, проверками, планами учитель. Но на русско-пишущих этот проект не распространяется – а почему? И не только в школах – можно выступать в клубах-матнасах. Это был бы неплохой источник заработка. Помнится, в СССР такая практика существовала. Я сам по путевке Союза писателей ходил выступать перед трудовыми коллективами. (До сих пор помню встречу с работницами швейной фабрики имени 8 марта. В зале были одни представительницы прекрасного пола и один мужчина, кажется, закройщик. Тему выбрал – Ахматова, Цветаева, Ахмадулина. Надеюсь, те передовицы до сих пор помнят ту нашу встречу).
Конечно, во всех этих случаях придется создавать комиссии, а это – бюрократия, волокита…
Выход – максимально облегчить выдачу путевок, налоговых льгот, средств на рекламу. Формальности свести к минимуму. Конечно, есть риск, что за помощью потянутся массы графоманов. Но если все злоупотребления положить на одну чашу весов, а всю возможную выгоду – на другую, эта вторая, хорошая чаша перевесит. Даже если из двадцати пишущих только два окажутся хорошими писателями, а еще один – очень хорошим. Остальные 17 следует признать неизбежными производственными расходами.
Поймите, писатели не подачки просят, не пособий – писатели предлагают контракт, договор. Государство выделяет деньги, писатели со своей стороны берут обязательство сеять разумное, доброе, вечное. И в результате будет меньше преступлений, за которые общество очень дорого расплачивается. Когда человек читает книгу, он не пьет, не насилует, не убивает.
Правда, бываю такие книги, что после них читателю хочется кого-то убить, по меньшей мере – самого автора… Но этими случаями должны заняться уже правоохранительные органы.
27.01.10
