Не часто шедевры классической музыки в исполнении всемирно известного музыканта можно услышать в Израиле в столь необычных местах. Концерты одного из лучших скрипачей современности состоятся не в центральных концертных залах, а в колокольной пещере Бейт Гуврин, а также в монастырях и церквях. Организаторы и сам музыкант намерено выбрали эти места, так как уверены, что для слушателей это редкая возможность погрузиться в романтическую атмосферу и насладиться уникальной акустикой.

В преддверии столь необычных гастролей Сергей Стадлер – ректор Санкт-Петербургской консерватории имени Римского-Корсакова Сергея Стадлера дал интервью.

- Сергей Валентинович, как началась ваша музыкальная дорога?

- Мои родители – музыканты, и я тоже начал заниматься музыкой, это само собой разумелось. Скрипка – это всегда выбор родителей. Потому что заниматься на скрипке начинают в пять лет, а в пять лет ребенок еще не может ничего о себе сказать или понять.

- Первые уроки, первые педагоги вас не отвратили от музыки?

- У нас так издавна было устроено, что школа при консерватории, а я именно эту школу заканчивал, была приспособлена для подготовки профессиональных кадров. Она так задумана. Это в районной школе дети себя пробовали, искали себе занятий, развлекались – и не всегда находили себя потом в профессиональной музыке.

У меня все было иначе. Я занимался музыкой с далеким прицелом – и жил нормальной жизнью, то есть – не так, как в музыкальном концлагере...

- ...и даже спортом занимались? Играли в футбол?

- Ну, футбол – это уже другое, я не играл в футбол по своим причинам, но жил вполне приемлемой и разнообразной жизнью. Детство, можно сказать, у меня было.

- Сергей Валентинович, вы – музыкант с большим опытом конкурсной борьбы. Вы умели выигрывать, ваша слава началась с громких побед на международных конкурсах. Как вы относитесь к музыкальным конкурсам?

- Я на самом деле много играл на конкурсах, ушел из конкурсной жизни, из «большого спорта» в 1982 году, после конкурса Чайковского, и могу сказать, что на каком-то историческом этапе именно этот путь – через конкурсы - был единственным, позволяющим выйти на большую концертную эстраду. И - я думаю – он был и самым честным. Для музыканта, который хочет быть артистом, выйти к залу со своей судьбой и темой, это важный путь. Теперь имеет место некая существенная девальвация - в мире существует около 400 международных конкурсов, это значит, что ежедневно, а в воскресенье даже два раза, на сцене появляется человек, получивший первую премию. А в концертной практике – вот ведь парадокс!- мы сейчас довольно редко слышим выдающихся, больших музыкантов. Есть хорошие, много профессиональных. А вот больших, выходящих из ряда вон - практически нет.

-Как у вас складываются отношения с критикой?

- У меня в этом вопросе очень простая позиция. Я критику не читаю. Это как примерно профессор Преображенский не читал никаких газет. И другим не рекомендовал. Я бы сказал так: намечается отсутствие критики. Ее демонтаж. Ее сила выдыхается. Ее мастера отмирают, как мамонты. Критикой зовут особый жанр, в котором совершенно не ценится профессиональное знание. Умение писать о предмете. Нужны бойкость и скандальность. Хлесткие фразы. Были дни, когда назавтра после концерта в «Карнеги-холл» рецензия в «Нью-Йорк-таймс» могла создать исполнителю будущее, а могла и уничтожить его. Теперь все иначе. Критика не влияет на продажу билетов, на разговоры вокруг того или иного артиста. Забота критики – сообщить, что был концерт. Причем отрицательные рецензии читаются с большим интересом. Они создают напряжение. Они вроде бы даже ценнее. Хвалебные просто не работают. То есть – ты пишешь хорошо, значит, ты не разбираешься. Я лично знаю редакторов, которые, отправляя корреспондента на концерт, настоятельно советуют написать ругательную статью. Тогда газета выглядит непримиримее, сильнее, жестче – и ярче... Это ход, определенные коды, я понимаю. Но как можно такими вещами пользоваться?! Где их место в художественном процессе?

- Господин Стадлер, мы живем в дни попсы. Она захлестывает. Классику изгоняют. Весьма, надо сказать, успешно прячут ее от глаз и ушей народа. Это страшно? Вам - страшно?

- Не без того. Некоторые даже с удовольствием участвуют в этом процессе. Кажется, Денис Мацуев играл с Ларисой Долиной в каком-то концерте, думаю, такое как раз из этой оперы – некоторым любой пиар к месту, в радость.

- Кабалье пела с Басковым...

- Жаль, очень жаль! Она – грандиозная певица, зачем ей эти игры? Искусство музыки – великое искусство, его не надо поливать мутной водичкой. Многие менеджеры, многие международные и крупные авторитеты менеджмента тоже идут в этом строю. Играй концерт покороче, программу выбирай полегче.

- Грубо говоря – чтобы без Мессиана и Губайдулиной, и лучше – чтобы с полькой «Трик-трак»...

- Если грубо – то да, именно так. Чтобы не утомить и не оттолкнуть. А искусство – счастье труда духовного. Запись и живой концерт – совершенно разные вещи. Симфония Малера в записи и симфония в зале - это две разные симфонии. Телеканал не может заменить живое исполнение.

- Как вам нравится уровень сегодняшних музыкантов?

- Трудно ответить. Процесс воспитания молодого профессионала – и хрупкий, и длительный. Учатся музыке в среднем шестнадцать лет, одиннадцать в школе и пять в консерватории. Сейчас закончат те, кто поступил в 1994 году... Значит, мы имеем дело с музыкантами, вошедшими в профессиональную воду в «лихие девяностые», когда все было вроде дозволено, когда казалось, что впереди свободный космос. И это не оправдалось. Мир шел вперед, но и назад тоже. Личностей в искусстве музыки сегодня меньше, чем было двадцать-тридцать лет назад. Они есть – но их можно пересчитать без особого напряжения памяти. Вот недавно у нас играл Евгений Кисин. Это было блестящее, озаренное, истинно талантливое исполнение. Он сохранил свой дар – и преумножил его. Таких на планете совсем мало осталось...

- ... мировые концертные площадки заполонили парни и девушки-роботы, они играют быстро – но души в их игре нет…

- И поэтому личность на сцене - редкость. Вот объявлен концерт в Лондоне, в афише Репин, он заболел – приеду я, заболею я - приедет кто-то еще, и никто не отменит концерт, никто не сдаст билеты. Сыграют. Мир универсален. Музыка звучит. Фоном.

- Я недавно на одном из наших фестивалей познакомилась с виолончелистом из Англии, лауреатом конкурса Чайковского Александром Чаушьяном. Он рассказывает, что в Англии в залы ходят только пожилые люди. А что в России?

- Обобщать нельзя. Но эта тенденция повсеместна. Наши преданные слушатели в серьезном возрасте.

- Господин Стадлер, как живет сегодня музыкант в России?

- Были дни, когда можно было говорить, что музыканты бедствуют. После потрясений, после надломов думали, что культура не спорт, в помощи не нуждается. Теперь чуть иначе.

- С ноября 2009 вы ректор...

- Уже два года, как я ректор. Просто наименование было такое - и.о. Исполняющий обязанности. Выборы были прямые, тайные...
Люди пришли. И за меня был очень высокий процент. Мне оказали доверие. Многое менять, строить – в этих стенах никогда еще не было ремонта. У нас прекрасный зал – на 1700 мест. Он должен работать.

- Что вы сделали за последний год в Уральском оперном¸ где вы – главный дирижер-гость?

- Я люблю этот театр, горжусь его успехами. Мы сделали там неплохую «Хованщину» Мусоргского, «Каменный цветок» Прокофьева, этот балет как нельзя лучше подходит именно театру на Урале... И это – прекрасный балет!

- Вы бывали в Израиле, знакомы с нашей страной...

- Да, я много раз бывал – и очень люблю приезжать в Израиль! Ваша публика знает, на что именно она идет, что ей предстоит услышать, кого она услышит...Идут не потому, что билет дешевый, или - некуда больше пойти...Я ощущаю такое же единство с залом, какое ощущаю в России. У меня в Израиле много друзей, есть люди, с которыми меня связывает целая жизнь. Я люблю ваши города, люблю жить в Иерусалиме. Все важные святыни посетил – и не один раз.

- Что вы покупаете в Израиле?

- Разное. Вино... Очень уважаю израильское вино.

- Как выбирается гастрольная программа?

- Вместе с устроителями. В данном случае – с организаторами цикла «Жемчужины музыки». Я хотел Гайдна, Паганини, Вивальди.

- Есть люди прошлого, с которыми вы хотели бы провести вечер? Поговорить по душам?

- А что, у вас есть волшебная палочка? Да? О, их много. Даже слишком много. Наверное, прежде всего это композиторы. Мне всегда кажется, что у нас, наследников, есть предвзятое мнение о композиторах. Мы их как-то однобоко рисуем. Бетховен - бунт, Чайковский – застенчивость и вежливость...А - какие они были? Как это узнать?

- И – кого бы вы хотели повидать?

- Бетховена, Вагнера...Верди, Чайковского... Это бы было захватывающим приключением!

Концерты Сергея Стадлера в Израиле 23, 24, 30 апреля и 1 мая.