Все пути ведут в… тупик
Хотят того в Вашингтоне или нет, но Тегеран находится на пороге создания ядерного оружия. Могут ли Соединенные Штаты обуздать Иран? И какую политику им избрать в создавшейся ситуации?
На протяжении нескольких месяцев в середине 60-х годов президент США Линдон Джонсон и его команда в сверхсекретной обстановке обсуждали возможность нанесения удара по Китаю. Режим в этой стране стоял на пороге создания ядерной бомбы, и, учитывая воинственную демагогию Мао, у американцев были все основания для опасений. Рассматривались всевозможные сценарии, включая сближение с Советским Союзом. Сама мысль о том, что в руках сумасшедшего Мао вот-вот появится атомная бомба, вызывала дрожь в Белом доме. Однако не в меньший ужас приводила Джонсона и его окружение мысль о том, что, подвергнув атаке Китай, США будут неизбежно втянуты в новую глобальную войну в Азии с непредсказуемыми последствиями.
В конечном счете, было принято решение отказаться от военного варианта и проводить политику сдерживания, стараясь обуздать наиболее опасные поползновения коммунистического режима в Пекине и одновременно пытаться с помощью дипломатии сосуществовать с ним.
Эта стратегия, как показала история, оказалась эффективной. На протяжении последних пяти десятилетий американцы были больше обеспокоены миллиардным долгом Китаю, чем его ядерным арсеналом. Китай, хотя и превратился в мощного потенциального соперника, перестал быть прямой угрозой безопасности США. Сегодня этот режим вполне предсказуем и не представляет опасности для Америки.
Нынешняя администрация США стоит перед той же дилеммой, перед которой стояла администрация Линдона Джонсона в 60-е годы. Только на этот раз речь идет не о Китае, а об Иране, чья агрессивная идеология и риторика в сочетании с будущим ядерным арсеналом представляют непосредственную угрозу жизненно важным интересам США и Запада в целом. Наиболее опытные и авторитетные американские политики, как, например, Збигнев Бжезинский, убеждены, что стратегия, сработавшая в годы холодной войны, сработает и на этот раз, когда США вынуждены противостоять теократии, возглавляемой иранскими муллами. Авторы редакционной статьи в журнале Foreign Affairs под названием «После того как у Ирана будет бомба», предлагают гипотетический сценарий развития событий. За основу они берут предпосылку, что Иран в конечном итоге создаст ядерное оружие, и никто не сможет помешать ему в этом.
Пока же администрация принимает меры сдерживания, дабы быть готовой к непредсказуемому развитию событий. Речь идет о развертывании дополнительных противоракетных систем и увеличении военно-морских сил в Персидском заливе. Это выглядит как подготовка к будущему раунду холодной войны с Ираном, в случае, когда санкции не дадут желаемого эффекта (если будут приняты вообще). Предполагается, что ядерное сдерживание будет основано на угрозе ответного ядерного удара, если режим «выйдет из-под контроля».
Тем не менее Белый дом отрицает, что взял курс на ядерное сдерживание. «США намерены предотвратить обретение Ираном ядерного оружия. Точка», - заявил во время недавнего визита в Израиль вице-президент Джо Байден.
США дают понять, что само появление на политической авансцене ядерного Ирана для них неприемлемо. Впрочем, в начале 60-х годов ядерный Китай был еще более неприемлем для Америки. Уже в наше время Джордж Буш неустанно повторял, что Америка не станет «мириться» с ядерной Северной Кореей. И тем не менее, несмотря на риторику, он был вынужден смириться с тем, что эта страна станет ядерной державой. Осознав это, Белый дом разработал стратегию ядерного сдерживания, включавшую в себя перехват северокорейских судов с ядерным оборудованием и попытки блокировать распространение Пхеньяном ядерных технологий, которые он продавал своим «клиентам» и союзникам.
Казалось бы, такая стратегия вполне может быть применима и к ядерному Ирану. Однако любопытно, что в споре вокруг иранской ядерной программы ни одна из сторон не испытывает полной уверенности в своей правоте.
Сторонники дипломатического подхода признают, что три раунда переговоров, инициированных Советом безопасности ООН, не смогли заставить Иран отказаться от своих целей. Даже если администрация сумеет добиться введения санкций против Стражей исламской революции, это не сможет (что признают даже сторонники санкций) остановить процесс обогащения урана, который полным ходом идет в Иране.
Те, кто выступают за нанесение военного удара в случае провала политики санкций, также находятся во власти сомнений. Они признают, что ликвидация иранских ядерных объектов - задача крайне трудная, а ответная реакция Тегерана непредсказуема. Ее последствия могут оказать обвальный эффект на мировую экономику и международную систему безопасности, что проявится как в волне террора, так и в закрытии Ормузского пролива и резком скачке цен на нефть.
В то же время бездействие только ослабляет американские позиции и лишает США сдерживающей силы. Даже нынешняя администрация осознает, что не может оставаться пассивной в ситуации постоянного провокационного поведения Ирана, раз за разом испытывающего американское терпение.
В Пентагоне и спецслужбах выказывают озабоченность бездействием администрации. Здесь указывают, что президент Обама и его окружение так и не определили порог, за которым Иран неизбежно обретет ядерное оружие. По их словам, подобная нерешительность предшествовала 2006 году, когда, однажды проснувшись, Буш обнаружил, что Северная Корея, включенная им в «ось зла», уже провела ядерные испытания.
Каковы же аргументы в пользу сдерживания, предусматривающего, что США откажутся от применения силы и, смирившись с существованием ядерного Ирана, постараются держать его под контролем?
Главный аргумент - это надежда на то, что природа режима претерпит изменения. Если Китай и Россия кардинальным образом изменились за прошедшие десятилетия, то же может произойти и с иранским режимом, полагают сторонники такого подхода. Обладание ядерным оружием, с этой точки зрения, возлагает на государство огромную ответственность, побуждает к сдержанности и осмотрительности. И, напротив, упреждающая атака на страну, пытающуюся получить в свое распоряжение атомную бомбу, может только усилить ее радикализм.
Выступая в университете Оклахомы, Бжезинский заявил, что не только иранская бомба, но и превентивная атака на Иран «обернется ужасным бедствием» для всего цивилизованного мира, не готового к таким испытаниям. По его словам, ядерное сдерживание в случае с Исламской республикой может оказаться конструктивным. «Иранский режим может быть опасен и агрессивен по своей природе, но история еще не знала случая, чтобы тот или иной опасный и агрессивный режим совершал акт самоубийства», - сказал Бжезинский.
Однако в уже упомянутой выше статье в Foreign Affairs ее авторы Джеймс Линдсей и Рэй Такей считают, что не все так просто. Иран, по их мнению, представляет иной случай, нежели ядерные коммунистические державы, с которыми США пришлось столкнуться во время холодной войны и американская стратегия в отношении которых оказалась оправданной. Причина - в иной, теократической природе иранского режима и его чаяниях. Авторы статьи рекомендуют Обаме провести три «красные линии»:
- недопустимость развязывания Ираном военных действий против других государств с помощью конвенциального оружия;
- недопустимость распространения Ираном ядерного оружия, материалов или технологий;
- недопустимость усиления поддержки Ираном террористических группировок.
В случае перехода Тегераном этих «красных линий» реакция США должна быть самой жесткой, включая «военные действия с использованием всех необходимых средств», в том числе и ядерного оружия, полагают авторы статьи.
Это выглядит весьма логичным, но вызывает встречный вопрос: почему Иран должен бояться американского «возмездия», если США уже однажды проводили «красную черту», требуя от Тегерана отказаться от ядерного оружия, а потом благополучно «забыли» о ней? Напротив, логично предположить, что если США уступили, когда у иранцев еще не было атомной бомбы, то они тем более уступят, когда она уже есть.
В действительности администрация США уже приступила к политике сдерживания, и усиление военно-морского присутствия в Персидском заливе призвано удержать Иран от нападения на одно из соседних с ним государств. Если от Ирана будет исходить ядерная угроза, США, в свою очередь, могут раскрыть «ядерный зонтик» над дружественными странами. Министр обороны США Роберт Гейтс намекнул на такой вариант, стремясь успокоить Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты, испытывающие возрастающее беспокойство в связи с перспективой создания Ираном своей «бомбы». Гейтс выступил в защиту введения санкций. «Я думаю, что шансы на успешное развитие событий в этом случае большие, чем в других», - дипломатично сказал он.
При этом большую часть времени Гейтс посвятил разъяснению необходимости усиления противоракетной обороны для защиты от иранских ракет.
К сожалению, есть сомнения и в том, что США удастся нейтрализовать иранскую ракетную угрозу. Аналитики в сфере безопасности не без оснований опасаются, что иранцы могут передать «грязную ядерную бомбу» террористическим группировкам, с тем чтобы отвести от себя обвинение в использовании неконвенционального оружия.
Еще один аргумент против надежности политики сдерживания огласил бывший советник по национальной безопасности Брент Скаукрофт, работавший у президентов Джеральда Форда и Джорджа Буша-старшего. «Попытки обуздать Иран не изменят отношения к этому государству со стороны других стран региона, - предупредил он. - После того как иранцы получат в свое распоряжение ядерное оружие, в регионе начнется гонка вооружений». Ведущие государства Ближнего Востока, прежде всего Турция, Саудовская Аравия и Египет, начнут быстрыми темпами создавать собственное ядерное оружие, и остановить этот процесс будет уже невозможно, предупредил он. Бездействие США они расценят как несостоятельность американской политики сдерживания, и это не только подорвет стабильность в регионе, но и отразится на геополитической ситуации в других взрывоопасных регионах, в частности, на Дальнем Востоке, где неуверенность США усилит безнаказанность Северной Кореи и лишит Японию и Южную Корею веры в своего главного союзника.
Дэвид Зангер,
The New York Times
Перевод Давида Маркова
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
На протяжении нескольких месяцев в середине 60-х годов президент США Линдон Джонсон и его команда в сверхсекретной обстановке обсуждали возможность нанесения удара по Китаю. Режим в этой стране стоял на пороге создания ядерной бомбы, и, учитывая воинственную демагогию Мао, у американцев были все основания для опасений. Рассматривались всевозможные сценарии, включая сближение с Советским Союзом. Сама мысль о том, что в руках сумасшедшего Мао вот-вот появится атомная бомба, вызывала дрожь в Белом доме. Однако не в меньший ужас приводила Джонсона и его окружение мысль о том, что, подвергнув атаке Китай, США будут неизбежно втянуты в новую глобальную войну в Азии с непредсказуемыми последствиями.
В конечном счете, было принято решение отказаться от военного варианта и проводить политику сдерживания, стараясь обуздать наиболее опасные поползновения коммунистического режима в Пекине и одновременно пытаться с помощью дипломатии сосуществовать с ним.
Эта стратегия, как показала история, оказалась эффективной. На протяжении последних пяти десятилетий американцы были больше обеспокоены миллиардным долгом Китаю, чем его ядерным арсеналом. Китай, хотя и превратился в мощного потенциального соперника, перестал быть прямой угрозой безопасности США. Сегодня этот режим вполне предсказуем и не представляет опасности для Америки.
Нынешняя администрация США стоит перед той же дилеммой, перед которой стояла администрация Линдона Джонсона в 60-е годы. Только на этот раз речь идет не о Китае, а об Иране, чья агрессивная идеология и риторика в сочетании с будущим ядерным арсеналом представляют непосредственную угрозу жизненно важным интересам США и Запада в целом. Наиболее опытные и авторитетные американские политики, как, например, Збигнев Бжезинский, убеждены, что стратегия, сработавшая в годы холодной войны, сработает и на этот раз, когда США вынуждены противостоять теократии, возглавляемой иранскими муллами. Авторы редакционной статьи в журнале Foreign Affairs под названием «После того как у Ирана будет бомба», предлагают гипотетический сценарий развития событий. За основу они берут предпосылку, что Иран в конечном итоге создаст ядерное оружие, и никто не сможет помешать ему в этом.
Пока же администрация принимает меры сдерживания, дабы быть готовой к непредсказуемому развитию событий. Речь идет о развертывании дополнительных противоракетных систем и увеличении военно-морских сил в Персидском заливе. Это выглядит как подготовка к будущему раунду холодной войны с Ираном, в случае, когда санкции не дадут желаемого эффекта (если будут приняты вообще). Предполагается, что ядерное сдерживание будет основано на угрозе ответного ядерного удара, если режим «выйдет из-под контроля».
Тем не менее Белый дом отрицает, что взял курс на ядерное сдерживание. «США намерены предотвратить обретение Ираном ядерного оружия. Точка», - заявил во время недавнего визита в Израиль вице-президент Джо Байден.
США дают понять, что само появление на политической авансцене ядерного Ирана для них неприемлемо. Впрочем, в начале 60-х годов ядерный Китай был еще более неприемлем для Америки. Уже в наше время Джордж Буш неустанно повторял, что Америка не станет «мириться» с ядерной Северной Кореей. И тем не менее, несмотря на риторику, он был вынужден смириться с тем, что эта страна станет ядерной державой. Осознав это, Белый дом разработал стратегию ядерного сдерживания, включавшую в себя перехват северокорейских судов с ядерным оборудованием и попытки блокировать распространение Пхеньяном ядерных технологий, которые он продавал своим «клиентам» и союзникам.
Казалось бы, такая стратегия вполне может быть применима и к ядерному Ирану. Однако любопытно, что в споре вокруг иранской ядерной программы ни одна из сторон не испытывает полной уверенности в своей правоте.
Сторонники дипломатического подхода признают, что три раунда переговоров, инициированных Советом безопасности ООН, не смогли заставить Иран отказаться от своих целей. Даже если администрация сумеет добиться введения санкций против Стражей исламской революции, это не сможет (что признают даже сторонники санкций) остановить процесс обогащения урана, который полным ходом идет в Иране.
Те, кто выступают за нанесение военного удара в случае провала политики санкций, также находятся во власти сомнений. Они признают, что ликвидация иранских ядерных объектов - задача крайне трудная, а ответная реакция Тегерана непредсказуема. Ее последствия могут оказать обвальный эффект на мировую экономику и международную систему безопасности, что проявится как в волне террора, так и в закрытии Ормузского пролива и резком скачке цен на нефть.
В то же время бездействие только ослабляет американские позиции и лишает США сдерживающей силы. Даже нынешняя администрация осознает, что не может оставаться пассивной в ситуации постоянного провокационного поведения Ирана, раз за разом испытывающего американское терпение.
В Пентагоне и спецслужбах выказывают озабоченность бездействием администрации. Здесь указывают, что президент Обама и его окружение так и не определили порог, за которым Иран неизбежно обретет ядерное оружие. По их словам, подобная нерешительность предшествовала 2006 году, когда, однажды проснувшись, Буш обнаружил, что Северная Корея, включенная им в «ось зла», уже провела ядерные испытания.
Каковы же аргументы в пользу сдерживания, предусматривающего, что США откажутся от применения силы и, смирившись с существованием ядерного Ирана, постараются держать его под контролем?
Главный аргумент - это надежда на то, что природа режима претерпит изменения. Если Китай и Россия кардинальным образом изменились за прошедшие десятилетия, то же может произойти и с иранским режимом, полагают сторонники такого подхода. Обладание ядерным оружием, с этой точки зрения, возлагает на государство огромную ответственность, побуждает к сдержанности и осмотрительности. И, напротив, упреждающая атака на страну, пытающуюся получить в свое распоряжение атомную бомбу, может только усилить ее радикализм.
Выступая в университете Оклахомы, Бжезинский заявил, что не только иранская бомба, но и превентивная атака на Иран «обернется ужасным бедствием» для всего цивилизованного мира, не готового к таким испытаниям. По его словам, ядерное сдерживание в случае с Исламской республикой может оказаться конструктивным. «Иранский режим может быть опасен и агрессивен по своей природе, но история еще не знала случая, чтобы тот или иной опасный и агрессивный режим совершал акт самоубийства», - сказал Бжезинский.
Однако в уже упомянутой выше статье в Foreign Affairs ее авторы Джеймс Линдсей и Рэй Такей считают, что не все так просто. Иран, по их мнению, представляет иной случай, нежели ядерные коммунистические державы, с которыми США пришлось столкнуться во время холодной войны и американская стратегия в отношении которых оказалась оправданной. Причина - в иной, теократической природе иранского режима и его чаяниях. Авторы статьи рекомендуют Обаме провести три «красные линии»:
- недопустимость развязывания Ираном военных действий против других государств с помощью конвенциального оружия;
- недопустимость распространения Ираном ядерного оружия, материалов или технологий;
- недопустимость усиления поддержки Ираном террористических группировок.
В случае перехода Тегераном этих «красных линий» реакция США должна быть самой жесткой, включая «военные действия с использованием всех необходимых средств», в том числе и ядерного оружия, полагают авторы статьи.
Это выглядит весьма логичным, но вызывает встречный вопрос: почему Иран должен бояться американского «возмездия», если США уже однажды проводили «красную черту», требуя от Тегерана отказаться от ядерного оружия, а потом благополучно «забыли» о ней? Напротив, логично предположить, что если США уступили, когда у иранцев еще не было атомной бомбы, то они тем более уступят, когда она уже есть.
В действительности администрация США уже приступила к политике сдерживания, и усиление военно-морского присутствия в Персидском заливе призвано удержать Иран от нападения на одно из соседних с ним государств. Если от Ирана будет исходить ядерная угроза, США, в свою очередь, могут раскрыть «ядерный зонтик» над дружественными странами. Министр обороны США Роберт Гейтс намекнул на такой вариант, стремясь успокоить Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты, испытывающие возрастающее беспокойство в связи с перспективой создания Ираном своей «бомбы». Гейтс выступил в защиту введения санкций. «Я думаю, что шансы на успешное развитие событий в этом случае большие, чем в других», - дипломатично сказал он.
При этом большую часть времени Гейтс посвятил разъяснению необходимости усиления противоракетной обороны для защиты от иранских ракет.
К сожалению, есть сомнения и в том, что США удастся нейтрализовать иранскую ракетную угрозу. Аналитики в сфере безопасности не без оснований опасаются, что иранцы могут передать «грязную ядерную бомбу» террористическим группировкам, с тем чтобы отвести от себя обвинение в использовании неконвенционального оружия.
Еще один аргумент против надежности политики сдерживания огласил бывший советник по национальной безопасности Брент Скаукрофт, работавший у президентов Джеральда Форда и Джорджа Буша-старшего. «Попытки обуздать Иран не изменят отношения к этому государству со стороны других стран региона, - предупредил он. - После того как иранцы получат в свое распоряжение ядерное оружие, в регионе начнется гонка вооружений». Ведущие государства Ближнего Востока, прежде всего Турция, Саудовская Аравия и Египет, начнут быстрыми темпами создавать собственное ядерное оружие, и остановить этот процесс будет уже невозможно, предупредил он. Бездействие США они расценят как несостоятельность американской политики сдерживания, и это не только подорвет стабильность в регионе, но и отразится на геополитической ситуации в других взрывоопасных регионах, в частности, на Дальнем Востоке, где неуверенность США усилит безнаказанность Северной Кореи и лишит Японию и Южную Корею веры в своего главного союзника.
Дэвид Зангер,
The New York Times
Перевод Давида Маркова
Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"
