Разрастается и так уже нешуточный скандал с тысячами секретных военных документов, которые «утекли» из штаба Центрального военного округа в газету «Гаарец». Журналист Ури Блау, с которым ШАБАК заключил своего рода джентльменское соглашение по принципу: «Верни колбасу – я все прощу», вернул не более одного процента из находящихся в его распоряжении материалов. Сам он находится в Лондоне, откуда возвращаться в Израиль пока не собирается. Переговоры ШАБАКа с его уполномоченным ни к чему не привели.

Между тем помощник юридического советника правительства Раз Низри заявил, что скандал имеет более чем просто юридическое значение, поскольку среди пресловутых документов находятся и планы реагирования ЦАХАЛа на различные угрозы, а также дислокация армейских подразделений в мирное и военное время. «Речь идет о материалах, которые могут поставить под угрозу жизнь многих людей. Нет нужды в большом воображении, чтобы представить себе последствия, если эти документы попадут в руки врага», - заявил Низри.

Учитывая важность материалов, которые являются мечтой для любой из вражеских разведок, а также тот факт, что обладатель их находится в данный момент вне зоны досягаемости израильских спецслужб, глава ШАБАКа Дискин намекает на то, что жизнь самого Ури Блау находится в нешуточной опасности. Кроме того, сам факт обладания секретными документами является уголовным преступлением, говорит Низри, уточняя, что журналисту ясно объяснили этот факт при заключении договоренности, а потому никакой речи не может идти о незнании закона и добросовестном поведении со стороны последнего.

Кроме того, доводы адвоката Анат Кам в защиту своей клиентки поднимают серьезные вопросы о невыносимой проницаемости высших армейских структур и штабов. Вспомним хотя бы историю менее чем годовой давности о солдате с личным пистолетом Габи Ашкенази и разбойных нападениях с кражами оружия на территории генштаба. Как могла 19-летняя девушка, даже если отвлечься от ее декларируемых «пацифистских» взглядов, вынести совершенно секретные материалы за пределы штаба военного округа? Как могла военная цензура неоднократно пропускать публикации в газете, основанные на совершенно секретных материалах? И наконец – почему Служба общей разведки месяцами договаривалась через адвокатов с журналистом о возврате документов, на которые тот не имел никакого права? Одно дело свобода прессы; и совершенно другое – уголовное преступление, которое угрожает безопасности самого государства и его граждан.