Во всей этой свистопляске вокруг "Холилэнда" меня сильно удивляет один аспект. Все репортеры и публицисты, все эксперты и комментаторы, все художники и рядовые граждане, кому дают слово на радио, на телевидении, в газете, твердят, как сговорившись: комплекс "Холилэнд" – это "мифлецет" – монстр, чудовище. Несмотря на свои громадные размеры, это архитектурный провал, он закрывает горизонт, он уродует пейзаж… Эта позиция подается как нечто само собой разумеющееся.

Господа, о чем кейс "Холилэнд"? Это что – искусствоведческий архитектурно-градостроительный спор, или же речь идет все же о коррупции в сфере строительства?

Если это об архитектуре, то нужно выполнить элементарное правило и дать слово представителям разных точек зрения. Ну не может быть, чтобы все как один были против этого стиля, этого взгляда, этой градостроительной школы.

О чем шумите вы, народные витии? Знаете, и я люблю просторы, пейзажи, виды и парки. В Лондоне меня больше Вестминстерского аббатства, Тауэра и Букингемского дворца поразили огромные парки в центре города. Сколько романов и статей о столице туманного Альбиона я прочел – ни один автор не смог заострить мое внимание на этих громадных площадях, засаженных платанами. Про туман писали все, про платаны – кто?

И вместе с тем я – за строительство небоскребов. За строительство в высоту. Парадоксальным образом именно возведение многоэтажных домов оставляет больше места для парков и скверов. Я не против пасторальных коттеджей и домиков – но не следует отвергать и небоскребы. Особенно – в такой тесной стране, как Израиль. Не надо строить дома на морском берегу, но почему нельзя – на холмах? Что это – весь израильский народ вдруг уподобился маленькому герою из песни Вилли Токарева: "Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой…"


"Холилэнд" – чудовищное строение? Не знаю. Мне он таким не показался. Архитектура, прочел я где-то, это застывшая в камне музыка. Ни в музыке, ни в архитектуре я не специалист. Говорю только о своих ощущениях. Не вызывает у меня "Холилэнд" эстетического неприятия. И я знаю, что я не одинок. Неоднократно я возил в столицу своих гостей – и каждый раз, увидев на холме этот комплекс, они поднимали фотоаппараты и щелкали без остановки. И никто не сказал: "Какое чудовище!"

А из эфира, с телеэкранов, со страниц газет: "мифлецет, чудовище, монстр". Какие мы чувствительные. Рафинированные эстеты. Прямо как та вдовушка с ямочками из чеховского водевиля: "Медведь, бурбон, монстр!" И чуть не единогласно: "Нужно снести!" Нет ни одного голоса за "Холилэнд". Вот это меня и смущает. Прежде чем определиться, я хочу выслушать и другую сторону. Должны же быть какие-то доводы и у нее! Ведь кто-то же спроектировал этот комплекс! Пусть попробуют оправдаться. Чувствуется направляющая рука в СМИ, которая намеренно дает слово представителям только одной школы.

Слышали рассказы о том, как в начале 20 века парижане восприняли возведение Эйфелевой башни? Вспомните страны, где возвели или возводят грандиозные сооружения. Почему там можно, а в Израиле – зась? Меня не покидает ощущение, что во всей этой кампании есть грязная политическая подоплека. В Восточном Иерусалиме евреям строить нельзя. Несмотря на то, что евреи жили там все время, несмотря на то, что есть в пределах стен Старого города стены Еврейский квартал. Есть разрушенные еврейские храмы. Есть древние и новые еврейские кладбища. Нельзя. Потому что нужно отдать это арабам. Восточный Иерусалим - арабский. На севере столицы (район Рамат-Шломо) строить нельзя. Потому что арабы хотят и эти места забрать себе. И на юге (район Гило) евреям строить нельзя. Тот же довод. Теперь и на западе столицы (район "Холилэнда") строить нельзя? Ах, это уродует пейзаж. Какое-то избирательное неприятие любого строительства для евреев. Почему-то никого не беспокоит, что идет бесплановый, уродующий пейзажи, превращающий целые районы в трущобы арабский незаконный самострой в столице Израиля.

10 лет назад в Холоне велась общественная кампания против строительства высоких зданий в районе "Хет-300" (возле торгового центра). Главный довод был: в такие дома обычно вселяется малоимущее, социально слабое население, район превратится в трущобы, и цены на наши квартиры упадут. Слава Богу, новоявленные враги урбанизации не победили, не смогли остановить проект, и теперь район "Хет-300 в Холоне" – самый престижный. Несмотря на большое число высоких зданий. И цены на старые квартиры вокруг торгового центра выросли за последние 5 лет на 50 процентов.

Квартиры в "Холилэнде" приобретают люди "денежные", желающие жить недалеко от торгового центра "Малха". Не будь этого комплекса, они бросились бы покупать квартиры в соседних районах - и цены (и без того высокие) взлетели бы до небес. Возведение "Холилэнда" помогло удержать цены там в мыслимых рамках. Да, квартиры все равно не дешевые, но как бы подорожали, если бы не было проектов типа "Холилэнд".

В тесном Израиле нужно строить в высоту. Строить большие комплексы. Обязывая застройщиков благоустраивать вокруг, предусматривать подземные стоянки для машин, проводить дороги, озеленение. Застройщик "Холилэнда" нарушил эти правила? Заставьте. Давайте говорить об этом.

Хотите о коррупции? Давайте поговорим. Но учтите, что я мало доверяю полиции. Как любые правоохранительные органы в любой стране, наши стражи порядка не любят работать, облегчают себе жизнь, первым делом хватают и сажают. Посидит в тесной камере – начнет давать признательные показания. А то бегай, ищи улики. Факт: в Израиле 90 процентов арестов заканчивается ничем. Дело не доходит до суда.

Хотя в деле "Холилэнда" я не сомневаюсь, что были взятки. Во-первых, о том, что не все чисто в этом проекте еще в 2005 году впервые написал Йоав Ицхак. Этот журналист не раз доказывал, что его расследования основательны, он не выдвигает напрасных обвинений. Ицхак – самый смелый, самый принципиальный из небольшого числа честных израильских журналистов. Он борется с коррупцией власти, а не использует свое перо для преследования политиков, с чьей позицией он не согласен. Последних как раз в Израиле много. Йоав Ицхак заплатил за свою принципиальную позицию, при Шароне его уволили из газеты "Маарив", придравшись к какой-то второстепенной неточности в одной из статей-исследований. Йоав Ицхак заслуживает отдельного большого очерка. И если он написал что-то на своем сайте "NEW1", можно не сомневаться, что так оно и есть.

Вторая причина, почему я убежден, что без взяток здесь не обошлось. В Израиле невозможно без "смазки" продвинуть ни один крупный проект, невозможно заставить крутиться колеса тяжелой бюрократической машины. Законодательство таково, что любую заявку рассматривают 10 комиссий, каждая комиссия имеет право рассматривать заявку полтора года – и наивный застройщик может ждать до греческих календ. (А учтите еще обжалование решений комиссий в судах разных инстанций, вплоть до Верховного). И те же комиссии могут рассмотреть заявку на ближайшем своем заседании. Нужно только "подмазать", кого следует. Люди, которых возмущает вид "Холилэнда", говорят: "Невозможно в такой короткий срок одолеть такой огромный проект без взяток". И вот здесь я им верю. Актуальные истории с попыткой возведения жилого квартала в Атлите ("соляной" кейс Данкнера), жилых зданий в Рамат-Гане (кейс мэра Цви Бара), "Холидэнда" и многих других, находящихся в производстве в Отделе по борьбе с мошенничеством, напоминают мне такую ситуацию: людей заперли в комнате, приставили строгих надзирателей, и теперь возмущаются тем, что те помочились в штаны; а если кто не помочился, то возмущаются тем, что надзиратели за мзду позволили им выйти в туалет.

Нетаниягу вчера (22 апреля) в интервью 2-му телеканалу рассказал, как планирует разрубить этот гордиев узел: максимально упростив порядок утверждения строительных проектов. Его оппоненты пугают: злоупотреблений будет еще больше. Во-первых, общее правило: чем меньше бюрократии, чем меньше зависимости от чиновников, тем меньше повода для коррупции, меньше соблазна. Нет людей, которые дают взятки из любви к этому делу. Дают - от безысходности. Во-вторых, наше спасение – гласность. Законопроект, который сейчас готовят по поручению Нетаниягу, должен предусмотреть полную прозрачность работы комиссий. Идеальных решений не бывает, но упрощение порядка – меньшее из зол.

Искусство доведения до абсурда

Раз уж заговорили об экологии. Рассмешила меня эта вчерашняя акция с массовым выключением света в День Земли. Нет, я не циник, который готов высмеять любую положительную инициативу. Я защитник окружающей среды по призванию (и в молодости даже три года проработал в государственной инспекции по охране природы). Ровно в 8 часов вечера, как только мэр нашего города Рон Хульдаи обратно отсчитал: "…три, два, один!" – мы с женой выключили свет в комнате и досмотрели телепередачу в темноте. А смех у меня вызвало поведение городских властей, как всегда исказивших суть этой акции. Как работает муниципалитет? С 5 часов вечера в этом огромном здании на улице Ибн-Гвироль почти никого не бывает, и понятно, что с наступлением темноты в муниципалитете почти нет светящихся окон. Но вчера все окна не то чтобы горели – пылали, как Стожары; будто во всех кабинетах не только забыли выключить свет, но включили все осветительные приборы.

Подозреваю, что вчера за время с наступления темноты и до 8 часов вечера здание муниципалитета "употребило" рекордное количество энергии. По сигналу Хульдаи здание в одну секунду "погасло". Ясно, что комендант просто опустил рубильник. На электростанции с удовлетворением отметили резкое падение потребления энергии в Тель-Авиве. Надо теперь подсчитать, сколько электричества сожгло, ожидая обратного отсчета, здание муниципалитета за три часа с 5 до восьми, и сколько город сэкономил за тот час, который длилась акция. И постарайтесь не рассмеяться.

У нас в доме экономят энергию каждый день, не дожидаясь кампаний и отмашек мэра. Выключаем свет в комнате, из которой выходим, выключаем телевизор, который никто не смотрит, и так далее. Так поступаем мы, взрослые, так приучили детей (не всегда они это делают – но стараются).

Как мне знакомы чинуши, которые в своем административном рвении доводят до абсурда любую самую хорошую идею.

Целомудренная сестра таланта

Заглянул в отклики на мою предыдущую статью; откликнуться хочу на один комментарий. Laz Itin, Sydney, Australia, не имея претензий к содержанию, выдвигает их к форме: он требует от меня краткости, лаконичности. Его большая (полстранички в газете) статья "утомляет".

С упреками в многоречивости сталкивался еще 400 лет назад Уильям Шекспир. И ответил своим оппонентам в трагедии "Гамлет": Заглавный герой там бросает любителям краткости: "Вы из тех, кто не может читать ничего длиннее надписи на кольце". (Кстати, самая короткая надпись на кольце, которую я видел, состоит из трех букв: "л,ю,б" – читая их по кругу получаешь слово: "Люблю").

Дорогой Laz Itin! Видимо, в вопросе, который я затронул в предыдущей статье, у нас с вами взгляды совпадают, мы понимаем друг друга с полуслова, и достаточно было бы обменяться тезисами из трех фраз. Так я и поступил бы, пиши вам частное письмо. Вообще истинные друзья это те, которые гуляют молча, только изредка один роняет слово, другой кивает – и у них полная гармония. Но Интернет-мир состоит не из одних единомышленников. Разумеется, не лелею мечту переубедить своих оппонентов, но тех, кто еще не составил своего мнения, надеюсь по крайней мере заинтересовать, показать, что есть и такая позиция, как у меня.

Отклики свидетельствуют, что многие выносят из прочитанного совершенно не то, что имел в виду автор. Вот пример: в рубрике "Прогулки с ивритом" моя фразу: "Новый анекдот" (на перевод) один из читателей понял так: "Совершенно новый, только что изобретенный" – и стал над этим потешаться, не поленился, достал из шкафа книгу, где этот анекдот уже был напечатан, указал год издания, место, автора, страницу… Разумеется, моя фраза означала – "новый в рамках рубрики". Когда учительница математики в школе говорит ученикам: "Решаем новый пример", - она не имеет в виду, что этот пример она только что составила, что никто никогда этот пример не решал – ни в параллельном классе час назад, ни в прошлом году тогдашние ее ученики. Слово "новый" в этом контексте означает: "новый для данного случая, в данных обстоятельствах". Как бы там ни было, чтобы не смущать того читателя и максимально исключить разночтения, я теперь пишу: "Следующий анекдот на перевод". В ущерб краткости – но в угоду особо придирчивым. А в статьях стараюсь изложить свою мысль как можно внятнее, приводя примеры, сравнения – ведь мы пишем не только для единомышленников, понимающих нас с полуслова.

И завершу афоризмом собственного изготовления: "Краткость – целомудренная сестра таланта, нельзя ее насиловать". А вообще вопрос длительности текста, соотношение с ретардацией, время, протекающее в романе и в голове у читателя, время на сцене (если речь идет о театре) и в зале – это любопытнейшая тема, и подробно стоило бы поговорить об этом в нашей "Литературной гостиной".

23 апреля 2010 г.