Как будто в бурях кайф какой! (Литературная гостиная)
Для начала анекдот из застойных времен. В дачном поселке под Москвой стоит роскошная дача Леонида Утесова, над входом – плакат: «Нам песня строить и жить помогает». Напротив – жалкая избушка малоизвестного поэта-песенника, покосившаяся, неухоженная. И над ней плакат: «А где мне взять такую песню?»
Советский народ таким образом переосмысливал многие популярные песни и стихи. Но сегодня разговор пойдет не об анекдотах.
Сегодня мы поговорим о народном сотворчестве. Об одном удивительном явлении, когда люди переписывали популярные песни.
Тут я остановился в нерешительности: с какого примера начать, какого принципа придерживаться? Начать с самого старого куплета? С самой известной песни?
Да, вот хорошая идея – привязаться к начальному анекдоту, точнее, к процитированной песне из кинофильма «Веселые ребята». С процитированной строкой обошлись анекдотично. А вот во что превратились следующие слова песни:
[b]И любит кашу директор столовой,
и любят кашу обжоры повара.[/b]
В таком варианте мы распевали этот марш в пионерских лагерях.
Официальное радио внушало нам:
[i]Чтобы тело и душа были молоды,
были молоды,
ты не бойся ни жары и ни холода…[/i]
А мы, пионеры, весело распевали:
[b]Чтобы тело и душа
были как лапша…[/b]
Отмечу, что это был еще самый невинный вид издевательства над песенной поэзией.
Став постарше, мы цинично выводили свой вариант песни из кинофильма «Три танкиста»:
[b]Три танкиста выпили по триста,
а четвертый выпил девятьсот[/b].
Вот такое балагурство. Как сказал бы партийный функционер из отдела пропаганды: «Это вовсе не невинные шуточки!»
И все же предыдущие примеры покажутся дружеской шуткой по сравнению с тем, во что превратили песню, которую напевает Максим из «Трилогии» его имени:
Крутится-вертится дворник седой,
крутится-вертится на мостовой,
крутится-вертится – хочет узнать,
Чья это лошадь успела нас-ть.
Я знаю, что в компьютерном пространстве не принята самоцензура, слова тут появляются в первозданном виде, в чем мать родила, но мне трудно перестраиваться, поэтому я стараюсь не эпатировать читателей. Тем более, что дальше попадаются еще более грубые слова.
Кстати, в стихотворении, на которое была написана музыка, стоит: «Крутится, вертится шарф голубой». А то из песни непонятно: Если это земной шар, то почему он крутится не под ногами? Если воздушный – то почему он хочет упасть?
Тут я сделаю остановку для важного замечания. Во избежание недоразумений необходимо подчеркнуть, что перевирали не самые плохие песни, напротив, самые популярные, которые у всех на слуху. Не исключено, что самим перевиральщикам эти песни были по душе. Они любили эту песню, ее мелодию, ее слова. Та или иная строка казалась неудачной – и, любя, хотели поправить.
В 1930-х годах была популярна песня [i]На рыбалке у реки
тянут сети рыбаки…[/i]
Вот ее народный вариант:
[b]На рыбалке у реки,
кто-то стибрил сапоги,
я не тибрил, я не брал,
я за сторожа стоял.[/b]
(Цензурировано мной: в оригинале повторяющийся дважды глагол происходит не от итальянской реки Тибр, а от итальянского же города Пиза).
Здесь я немного отвлекусь. В Ташкенте один талантливый поэт прочел мне стихотворение, которое, не будь в нем похабного «итальянского» слова, я назвал бы поэтическим шедевром:
[b]Мы с кирюхой у реки
Работали на «дизеле».
Мы с кирюхой мудаки –
У нас «дизель» спи-ли.[/b]
Мой умный компьютер-полиглот и всезнайка подчеркнул красной волнистой линией несколько терминов, как бы говоря: «Всех этих слов на русском нет». Поясняю для компьютера и для части молодых читателей: «Кирюха» - это друг. «Дизель» - это трактор. «Мудаки» - это чудаки на букву «м» (См. Шукшин, «Калина красная»). Перечтите станс еще раз. Оцените звукопись, богатую рифму (вторая и четвертая строки), драматичнейшую ситуацию и согласитесь, что перед нами – настоящая поэзия.
Это было отступление, возвращаемся на столбовую дорогу моего повествования.
Из рассказа замечательного писателя и публициста Ильи Зверева (Изольда Юдовича Замберга) я узнал, что в годы войны популярную тогда фронтовую песню пели так:
[b]Ты меня ждешь,
а сама с лейтенантом живешь…[/b]
В рассказе Зверева это исполнял заведомо отрицательный герой. (Рассказ написан лет 50 назад).
А эту фразу иначе как садистской не назовешь:
Бьется в тесной печурке Лазо…
За такое можно было и в ГУЛАГ загреметь.
В 60-х какой-то остряк переиначил популярную песню о столице нашей родины Москве:
[b]Здесь живут мои друзья,
я им должен три рубля,
они как звери смотрят на меня.[/b]
Благословенные времена, когда три рубля были большие деньги. Бутылка «столичной» плюс закуска…
Следующий пассаж тоже, если не ошибаюсь, из кино:
На палубу вышел небритый еврей,
в глазах у него помутилось,
увидел на палубе много курей –
упал, сердце больше не билось.
Явно антисемитская версия, привожу только для того, чтобы отвести доводы антисемитов, будто это безродные космополиты поганили хорошие русские песни.
А вот совсем неполитичная обработка, просто кто-то решил позубоскалить:
[b]Калош, калош, куда плывешь,
где твой хозяин…[/b]
Привет вечно молодой Эдите Пьехе.
Не знаю оригинал песни, которая в народном варианте стала звучать вот так:
Зиганшин буги, Зиганшин рок,
Зиганшин скушал свой сапог!
Появились эти строки после подвига Зиганшина и троих его товарищей, которые 49 дней дрейфовали на барже по океану и, не имея продовольствия, питались кирзовыми сапогами.
Не могу поклясться, но, кажется, нижеследующее одностишье – мое собственное творение:
Опустилась без меня жена…
Это я так отреагировал на песню Пахмутовой в исполнении Майи Кристалинской. Там еще что-то поется про Экзюпери.
Цитата из энциклопедии: «Вершиной певческого искусства Кристалинской считается песня «Нежность» (А. Пахмутова, Н. Добронравов).
Оговорюсь еще раз: Если кто-то заявит свое право на этот «шедевр», спорить не буду, охотно уступлю авторство. Тем более, что жена моя не опустилась, и она вовсе не без меня, и не собирается быть без меня (не собирается от меня уходить или меня бросать – во всяком случае, так она заявляет).
Перед самой перестройкой в Ташкенте один знакомый режиссер поставил грандиозный махровопропартийный спектакль. Вскоре после премьеры задули совершенно новые ветры, ветры перемен (сейчас кое-кто в этой фразе ставит в слове «ветры» ударение на последнем слоге, опошляя всю революционную эпоху Горбачева-Ельцина), и тот режиссер так оправдывался передо мной за свой выбор: «Понимаешь, я поставил спектакль только потому, что пьесу по книге дорогого вождя написал Лев Ошанин. А это мой любимый поэт. Я с детства люблю его песню: «Путь далек у нас с тобою…»
Я человек сдержанный, никак не отреагировал на эту режиссерскую попытку оправдаться, но про себя вспомнил, как студентами пели эту песню, издеваясь над ней:
[b]Солдаты, в путь
(на карачках),
В путь
(на карачках)…[/b]
Ладно, этот режиссер ничего не потерял. Другой мой знакомый лет десять писал героическую поэму о Фиделе Кастро, закончил ее, поставил последнюю точку, лег, удовлетворенный, спать, сказав себе перед этим: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» А наутро все газеты и радио сообщили, что коммунизм был тупиковой ветвью человечества, и нужно брать курс на капитализм. Вот это трагедия (опять я сбился с главной темы).
Когда говорят: «Слова (музыка) народная», то имеется в виду, что автор просто неизвестен. Не бывает так, чтобы какой-то народ собрался и вместе, кагалом, стал бы что-то сочинять. Даже если это еврейский народ. У каждой строчки, у каждой музыкальной фразы есть автор. Просто имя его забылось. А вот у следующей строки автор известен. Это Владимир Винокур, еврей с русским именем, так пошутил над песней своего славянского друга с хорошим еврейским именем Льва Лещенко:
Из полей доносится «Налей!»
Совсем недавно одна юная особа шокировала меня народным вариантом любимой с детства песенки:
[b]В лесу стояла елочка,
а рядом старый пень
и пень просил у елочки
чего-то целый день.[/b]
Упомянутая девушка спела таким образом всю песню, я ее не запомнил. Дальше идут такие же скабрезности.
Говорят, что нижеследующее рубаи, скроенное из какой-то песенки, намекает на особые отношения между знаменитыми спортсменами:
[b]На московском стадионе
Начинается игра.
На воротах стоит Хомич,
На других – его жена.[/b]
Я ничего про это не знаю, просто доходили какие-то непроверенные слухи. Может, не песня отражала действительность, а слух пустили после этой песенки.
Высоко поэтичную строку «Мишка, Мишка, где твоя улыбка» народ «спустил» на землю: «Мишка, Мишка,
где твоя сберкнижка?»
(А это откуда – "8 марта близко-близко, не подведи меня сберкнижка"?)
Я верю, что число анекдотов является неоспоримым рейтингом популярности человека. Сейчас про Аллу Пугачеву анекдотов не сочиняют, а когда-то ее имя гремело. Среди прочего утверждали, что она, якобы, пела:
[b]Я так хочу,
я все лето не кончала
И к тому ж еще зачала.
И вот - аборт![/b]
И строку «Вся жизнь впереди, надейся и жди» мгновенно переделали:
[b]Вся жизнь впереди,
Разденься и жди,[/b]
добавив тем самым драматизма и действия.
В 70-х, когда в очередной раз обострились отношения с Китаем, была популярна песня «Листья желтые над городом кружатся…».
Чуть-чуть подправили, и получилось грозное «кассандрино» предупреждение советскому народу:
Лица желтые над городом кружатся…
Намекали на то, что очень скоро над каждым городом СССР будут кружить китайские самолеты с желтолицыми пилотами.
Справедливости ради следует отметить… (Какая великолепная фраза! Позволяет построить мостик от одной темы к другой. И звучит-то как благородно и изящно: Справедливости ради…. Чувствуете, как автор живота не пожалеет ради торжества справедливости). Итак, нужно отметить, что переиначивали и зарубежные песни. Они это тем более заслужили, что народ в массе своей не понимал, о чем там поется: «Бесаме муче» превратилось в «Без сала мучась». (Сразу встает образ солдата-украинца из ограниченного контингента войск, введенного в Афганистан: "Який же афганец ни йист сала?).
И страдали от народного самоуправства не только песни, но и высокая поэзия, в основном – хрестоматийная. Вот яркий пример: «Товарищ, верь, взойдет она,\Звезда пленительного счастья», претерпело такую метаморфозу:
Товарищ, верь, придет она,
На водку старая цена,
И на закуску будет скидка:
Ушел на пенсию Никитка.
Для молодежи поясняю: имеется в виду Никита Сергеевич Хрущев. Когда его скинули, народ радовался, надеясь на перемены к лучшему. Напрасно надеялись. Пришли времена, и появился анекдот, в котором переиначивается знаменитый лозунг КПСС:
«В нашей стране все делается на благо человека», - говорит А.
Б. отмахивается: «Чепуха».
А: «Серьезно, все делается на благо человека».
Б. «Отстань».
А (горячась): «Я даже знаю этого человека!»
Внес свою скромную лепту в коверкание классики и ваш покорный слуга (еще можно сказать: «автор этих строк»). Я со школьной скамьи не понимал один пассаж из лермонтовского «Паруса»:
Под ним волна светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой,
А он, мятежный, просит бури,
как будто в бурях есть покой.
Я подозревал, что слово «покой» здесь появилось совершенно случайно, притянуто за уши, чтобы послужить рифмой к слову «золотой». Это несовершенство не давало мне покоя (извините за игру слов), меня долго мучило, и в конце концов я его подправил, сделал более логичным:
[b]А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях кайф какой![/b]
Было это лет тридцать назад, но и сейчас, вчитываясь, вглядываясь и вслушиваясь в свой вариант, я считаю его более совершенным, чем оригинал.
Тем, кто сочтет критику классика кощунством: Рекомендую почитать обстоятельную критику стихотворения Пушкина у Марины Цветаевой в книге «Мой Пушкин».
Те, кто первым прочел этот мой опус, добавили в мою коллекцию несколько переделок. Вот что написал мне Юра Фридман:
"Прочитал Вашу старую статью "Как будто в бурях кайф какой!"
Могу кое-что добавить для Вашей коллекции.
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит, как хозяин -
Если он, конечно, не еврей.
Была песня А.Городницкого "Над Канадой, над Канадой..." :
Над Канадой небо сине,
Меж берёз дожди косые...
Хоть похоже на Россию,
Только всё же - не Россия.
Во времена "дружбы" с китайцами - перефразировали:
Над Китаем небо сине,
Меж трибун вожди косые...
Хоть похоже на Россию,
Только всё же - не Россия.
Песня Пахмутовой на стихи Добронравова "Когда мы влюблены" с соответствующим рефреном пелась:
В "Агдам" мы влюблены (был такой дешевый портвейн "Агдам").
С уважением Ю. Фридман"
Кто-то еще прислал:
"Там где пехота не пройдет
Где бронепоезд не промчится,
Турист на пузе проползет
И ничего с ним не случится".
Внимательно вглядываясь в переделки, человек с острым поэтическим слухом заметит, что они очень часто выгодно отличаются от оригинала. В них богаче рифма, они остроумнее, звучнее, изящнее.
Естественно, возникает вопрос: почему у народа-дилетанта получается лучше, чем у поэтов-профессионалов?
Одно из объяснений: поэты ищут слова для своих мыслей и чувств. Народ пишет так, как ложатся слова. Как они рифмуются. Народ не связывает свое творчество мыслями.
Поэты могут растерянно спросить: А как же нам писать? Как слова ложатся, подгоняя под них смысл, или – искать слова к своим мыслям?
Мой совет – пишите, как пишет народ. То есть – как слова ложатся. Поверьте мне: есть и было немало талантливейших поэтов, которые так и поступали. От искусства для вечности останутся только метафоры, сказал поэт. От поэзии для вечности, возможно, останутся, несколько сладостных строк.
Кроме того, народ не знает цензуры. Даже когда цензура отменена, она есть в самом писателе-профессионале – внутренняя.
Учитесь у народа. Он не мудрствует лукаво. Трудно произнести «Шарф голубой», так и запели: «шар голубой».
Разумеется, я вспомнил далеко не все «перепевки», буду признателен тем, кто вспомнит и другие и выставит на всеобщее обозрение, тем самым пополнив мою коллекцию.
Советский народ таким образом переосмысливал многие популярные песни и стихи. Но сегодня разговор пойдет не об анекдотах.
Сегодня мы поговорим о народном сотворчестве. Об одном удивительном явлении, когда люди переписывали популярные песни.
Тут я остановился в нерешительности: с какого примера начать, какого принципа придерживаться? Начать с самого старого куплета? С самой известной песни?
Да, вот хорошая идея – привязаться к начальному анекдоту, точнее, к процитированной песне из кинофильма «Веселые ребята». С процитированной строкой обошлись анекдотично. А вот во что превратились следующие слова песни:
[b]И любит кашу директор столовой,
и любят кашу обжоры повара.[/b]
В таком варианте мы распевали этот марш в пионерских лагерях.
Официальное радио внушало нам:
[i]Чтобы тело и душа были молоды,
были молоды,
ты не бойся ни жары и ни холода…[/i]
А мы, пионеры, весело распевали:
[b]Чтобы тело и душа
были как лапша…[/b]
Отмечу, что это был еще самый невинный вид издевательства над песенной поэзией.
Став постарше, мы цинично выводили свой вариант песни из кинофильма «Три танкиста»:
[b]Три танкиста выпили по триста,
а четвертый выпил девятьсот[/b].
Вот такое балагурство. Как сказал бы партийный функционер из отдела пропаганды: «Это вовсе не невинные шуточки!»
И все же предыдущие примеры покажутся дружеской шуткой по сравнению с тем, во что превратили песню, которую напевает Максим из «Трилогии» его имени:
Крутится-вертится дворник седой,
крутится-вертится на мостовой,
крутится-вертится – хочет узнать,
Чья это лошадь успела нас-ть.
Я знаю, что в компьютерном пространстве не принята самоцензура, слова тут появляются в первозданном виде, в чем мать родила, но мне трудно перестраиваться, поэтому я стараюсь не эпатировать читателей. Тем более, что дальше попадаются еще более грубые слова.
Кстати, в стихотворении, на которое была написана музыка, стоит: «Крутится, вертится шарф голубой». А то из песни непонятно: Если это земной шар, то почему он крутится не под ногами? Если воздушный – то почему он хочет упасть?
Тут я сделаю остановку для важного замечания. Во избежание недоразумений необходимо подчеркнуть, что перевирали не самые плохие песни, напротив, самые популярные, которые у всех на слуху. Не исключено, что самим перевиральщикам эти песни были по душе. Они любили эту песню, ее мелодию, ее слова. Та или иная строка казалась неудачной – и, любя, хотели поправить.
В 1930-х годах была популярна песня [i]На рыбалке у реки
тянут сети рыбаки…[/i]
Вот ее народный вариант:
[b]На рыбалке у реки,
кто-то стибрил сапоги,
я не тибрил, я не брал,
я за сторожа стоял.[/b]
(Цензурировано мной: в оригинале повторяющийся дважды глагол происходит не от итальянской реки Тибр, а от итальянского же города Пиза).
Здесь я немного отвлекусь. В Ташкенте один талантливый поэт прочел мне стихотворение, которое, не будь в нем похабного «итальянского» слова, я назвал бы поэтическим шедевром:
[b]Мы с кирюхой у реки
Работали на «дизеле».
Мы с кирюхой мудаки –
У нас «дизель» спи-ли.[/b]
Мой умный компьютер-полиглот и всезнайка подчеркнул красной волнистой линией несколько терминов, как бы говоря: «Всех этих слов на русском нет». Поясняю для компьютера и для части молодых читателей: «Кирюха» - это друг. «Дизель» - это трактор. «Мудаки» - это чудаки на букву «м» (См. Шукшин, «Калина красная»). Перечтите станс еще раз. Оцените звукопись, богатую рифму (вторая и четвертая строки), драматичнейшую ситуацию и согласитесь, что перед нами – настоящая поэзия.
Это было отступление, возвращаемся на столбовую дорогу моего повествования.
Из рассказа замечательного писателя и публициста Ильи Зверева (Изольда Юдовича Замберга) я узнал, что в годы войны популярную тогда фронтовую песню пели так:
[b]Ты меня ждешь,
а сама с лейтенантом живешь…[/b]
В рассказе Зверева это исполнял заведомо отрицательный герой. (Рассказ написан лет 50 назад).
А эту фразу иначе как садистской не назовешь:
Бьется в тесной печурке Лазо…
За такое можно было и в ГУЛАГ загреметь.
В 60-х какой-то остряк переиначил популярную песню о столице нашей родины Москве:
[b]Здесь живут мои друзья,
я им должен три рубля,
они как звери смотрят на меня.[/b]
Благословенные времена, когда три рубля были большие деньги. Бутылка «столичной» плюс закуска…
Следующий пассаж тоже, если не ошибаюсь, из кино:
На палубу вышел небритый еврей,
в глазах у него помутилось,
увидел на палубе много курей –
упал, сердце больше не билось.
Явно антисемитская версия, привожу только для того, чтобы отвести доводы антисемитов, будто это безродные космополиты поганили хорошие русские песни.
А вот совсем неполитичная обработка, просто кто-то решил позубоскалить:
[b]Калош, калош, куда плывешь,
где твой хозяин…[/b]
Привет вечно молодой Эдите Пьехе.
Не знаю оригинал песни, которая в народном варианте стала звучать вот так:
Зиганшин буги, Зиганшин рок,
Зиганшин скушал свой сапог!
Появились эти строки после подвига Зиганшина и троих его товарищей, которые 49 дней дрейфовали на барже по океану и, не имея продовольствия, питались кирзовыми сапогами.
Не могу поклясться, но, кажется, нижеследующее одностишье – мое собственное творение:
Опустилась без меня жена…
Это я так отреагировал на песню Пахмутовой в исполнении Майи Кристалинской. Там еще что-то поется про Экзюпери.
Цитата из энциклопедии: «Вершиной певческого искусства Кристалинской считается песня «Нежность» (А. Пахмутова, Н. Добронравов).
Оговорюсь еще раз: Если кто-то заявит свое право на этот «шедевр», спорить не буду, охотно уступлю авторство. Тем более, что жена моя не опустилась, и она вовсе не без меня, и не собирается быть без меня (не собирается от меня уходить или меня бросать – во всяком случае, так она заявляет).
Перед самой перестройкой в Ташкенте один знакомый режиссер поставил грандиозный махровопропартийный спектакль. Вскоре после премьеры задули совершенно новые ветры, ветры перемен (сейчас кое-кто в этой фразе ставит в слове «ветры» ударение на последнем слоге, опошляя всю революционную эпоху Горбачева-Ельцина), и тот режиссер так оправдывался передо мной за свой выбор: «Понимаешь, я поставил спектакль только потому, что пьесу по книге дорогого вождя написал Лев Ошанин. А это мой любимый поэт. Я с детства люблю его песню: «Путь далек у нас с тобою…»
Я человек сдержанный, никак не отреагировал на эту режиссерскую попытку оправдаться, но про себя вспомнил, как студентами пели эту песню, издеваясь над ней:
[b]Солдаты, в путь
(на карачках),
В путь
(на карачках)…[/b]
Ладно, этот режиссер ничего не потерял. Другой мой знакомый лет десять писал героическую поэму о Фиделе Кастро, закончил ее, поставил последнюю точку, лег, удовлетворенный, спать, сказав себе перед этим: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» А наутро все газеты и радио сообщили, что коммунизм был тупиковой ветвью человечества, и нужно брать курс на капитализм. Вот это трагедия (опять я сбился с главной темы).
Когда говорят: «Слова (музыка) народная», то имеется в виду, что автор просто неизвестен. Не бывает так, чтобы какой-то народ собрался и вместе, кагалом, стал бы что-то сочинять. Даже если это еврейский народ. У каждой строчки, у каждой музыкальной фразы есть автор. Просто имя его забылось. А вот у следующей строки автор известен. Это Владимир Винокур, еврей с русским именем, так пошутил над песней своего славянского друга с хорошим еврейским именем Льва Лещенко:
Из полей доносится «Налей!»
Совсем недавно одна юная особа шокировала меня народным вариантом любимой с детства песенки:
[b]В лесу стояла елочка,
а рядом старый пень
и пень просил у елочки
чего-то целый день.[/b]
Упомянутая девушка спела таким образом всю песню, я ее не запомнил. Дальше идут такие же скабрезности.
Говорят, что нижеследующее рубаи, скроенное из какой-то песенки, намекает на особые отношения между знаменитыми спортсменами:
[b]На московском стадионе
Начинается игра.
На воротах стоит Хомич,
На других – его жена.[/b]
Я ничего про это не знаю, просто доходили какие-то непроверенные слухи. Может, не песня отражала действительность, а слух пустили после этой песенки.
Высоко поэтичную строку «Мишка, Мишка, где твоя улыбка» народ «спустил» на землю: «Мишка, Мишка,
где твоя сберкнижка?»
(А это откуда – "8 марта близко-близко, не подведи меня сберкнижка"?)
Я верю, что число анекдотов является неоспоримым рейтингом популярности человека. Сейчас про Аллу Пугачеву анекдотов не сочиняют, а когда-то ее имя гремело. Среди прочего утверждали, что она, якобы, пела:
[b]Я так хочу,
я все лето не кончала
И к тому ж еще зачала.
И вот - аборт![/b]
И строку «Вся жизнь впереди, надейся и жди» мгновенно переделали:
[b]Вся жизнь впереди,
Разденься и жди,[/b]
добавив тем самым драматизма и действия.
В 70-х, когда в очередной раз обострились отношения с Китаем, была популярна песня «Листья желтые над городом кружатся…».
Чуть-чуть подправили, и получилось грозное «кассандрино» предупреждение советскому народу:
Лица желтые над городом кружатся…
Намекали на то, что очень скоро над каждым городом СССР будут кружить китайские самолеты с желтолицыми пилотами.
Справедливости ради следует отметить… (Какая великолепная фраза! Позволяет построить мостик от одной темы к другой. И звучит-то как благородно и изящно: Справедливости ради…. Чувствуете, как автор живота не пожалеет ради торжества справедливости). Итак, нужно отметить, что переиначивали и зарубежные песни. Они это тем более заслужили, что народ в массе своей не понимал, о чем там поется: «Бесаме муче» превратилось в «Без сала мучась». (Сразу встает образ солдата-украинца из ограниченного контингента войск, введенного в Афганистан: "Який же афганец ни йист сала?).
И страдали от народного самоуправства не только песни, но и высокая поэзия, в основном – хрестоматийная. Вот яркий пример: «Товарищ, верь, взойдет она,\Звезда пленительного счастья», претерпело такую метаморфозу:
Товарищ, верь, придет она,
На водку старая цена,
И на закуску будет скидка:
Ушел на пенсию Никитка.
Для молодежи поясняю: имеется в виду Никита Сергеевич Хрущев. Когда его скинули, народ радовался, надеясь на перемены к лучшему. Напрасно надеялись. Пришли времена, и появился анекдот, в котором переиначивается знаменитый лозунг КПСС:
«В нашей стране все делается на благо человека», - говорит А.
Б. отмахивается: «Чепуха».
А: «Серьезно, все делается на благо человека».
Б. «Отстань».
А (горячась): «Я даже знаю этого человека!»
Внес свою скромную лепту в коверкание классики и ваш покорный слуга (еще можно сказать: «автор этих строк»). Я со школьной скамьи не понимал один пассаж из лермонтовского «Паруса»:
Под ним волна светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой,
А он, мятежный, просит бури,
как будто в бурях есть покой.
Я подозревал, что слово «покой» здесь появилось совершенно случайно, притянуто за уши, чтобы послужить рифмой к слову «золотой». Это несовершенство не давало мне покоя (извините за игру слов), меня долго мучило, и в конце концов я его подправил, сделал более логичным:
[b]А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях кайф какой![/b]
Было это лет тридцать назад, но и сейчас, вчитываясь, вглядываясь и вслушиваясь в свой вариант, я считаю его более совершенным, чем оригинал.
Тем, кто сочтет критику классика кощунством: Рекомендую почитать обстоятельную критику стихотворения Пушкина у Марины Цветаевой в книге «Мой Пушкин».
Те, кто первым прочел этот мой опус, добавили в мою коллекцию несколько переделок. Вот что написал мне Юра Фридман:
"Прочитал Вашу старую статью "Как будто в бурях кайф какой!"
Могу кое-что добавить для Вашей коллекции.
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит, как хозяин -
Если он, конечно, не еврей.
Была песня А.Городницкого "Над Канадой, над Канадой..." :
Над Канадой небо сине,
Меж берёз дожди косые...
Хоть похоже на Россию,
Только всё же - не Россия.
Во времена "дружбы" с китайцами - перефразировали:
Над Китаем небо сине,
Меж трибун вожди косые...
Хоть похоже на Россию,
Только всё же - не Россия.
Песня Пахмутовой на стихи Добронравова "Когда мы влюблены" с соответствующим рефреном пелась:
В "Агдам" мы влюблены (был такой дешевый портвейн "Агдам").
С уважением Ю. Фридман"
Кто-то еще прислал:
"Там где пехота не пройдет
Где бронепоезд не промчится,
Турист на пузе проползет
И ничего с ним не случится".
Внимательно вглядываясь в переделки, человек с острым поэтическим слухом заметит, что они очень часто выгодно отличаются от оригинала. В них богаче рифма, они остроумнее, звучнее, изящнее.
Естественно, возникает вопрос: почему у народа-дилетанта получается лучше, чем у поэтов-профессионалов?
Одно из объяснений: поэты ищут слова для своих мыслей и чувств. Народ пишет так, как ложатся слова. Как они рифмуются. Народ не связывает свое творчество мыслями.
Поэты могут растерянно спросить: А как же нам писать? Как слова ложатся, подгоняя под них смысл, или – искать слова к своим мыслям?
Мой совет – пишите, как пишет народ. То есть – как слова ложатся. Поверьте мне: есть и было немало талантливейших поэтов, которые так и поступали. От искусства для вечности останутся только метафоры, сказал поэт. От поэзии для вечности, возможно, останутся, несколько сладостных строк.
Кроме того, народ не знает цензуры. Даже когда цензура отменена, она есть в самом писателе-профессионале – внутренняя.
Учитесь у народа. Он не мудрствует лукаво. Трудно произнести «Шарф голубой», так и запели: «шар голубой».
Разумеется, я вспомнил далеко не все «перепевки», буду признателен тем, кто вспомнит и другие и выставит на всеобщее обозрение, тем самым пополнив мою коллекцию.
