Командор (памяти Виктора Польского)
Виктор Польский… Командор.
Так называли его в Москве шестидесятых-семидесятых. Он ушел от нас 14 мая 2010 года и унес частичку той жизни, которую называли «московским отказом», той жизни, в которой главным была борьба с советской властью за выезд евреев из страны. Он был одним из тех, кто пробил железную стену, открыв дорогу алие как 70-х, так и 90-х.
1967 год. Мы не отходим от приемников, пытаясь выловить информацию несмотря на глушилки.
…Тиранский пролив закрыт для израильского судоходства…
…Все на грани войны… …и война!
…Вранье в советских газетах…
И победа! Гордость распирает грудь…
Как отдаленное эхо тех событий – песня, в то время написанная Виктором…
Мы песню сложили о нашей земле, Которую видели только во сне. Но есть, существует такая земля, И имя ее – Иудея моя.
Им был написан текст не одной песни. В начале 80-х они вошли в пластинку с песнями московских евреев в исполнении американца Теодора Бикеля.
Все, что ни делал Виктор, было окрашено его талантом и пронизано динамизмом.
1967 год был богат событиями. Одним из них была первая Международная книжная ярмарка в Сокольниках. Там была представлена книга Леона Уриса «Эксодус»… Книга исчезла с полки…
Она была распотрошена, разрезана на части, поделена между «переводчиками»… Виктор Польский, Давид Драбкин, Леня Липковский, Боря Подольский, Володя Престин… Переведенная и размноженная книга несколько лет путешествовала, передавалась из рук в руки.
Начало было, как у всех – закончил с отличием Московский инженерно-физический институт. Но шел 1953 год – в аспирантуру не взяли, дали распределение в Норильск. Из-за отказа ехать по распределению – попал под суд, должен был «загреметь». К счастью, Сталин умер. Виктор устроился в конструкторское бюро Электролампового завода и через несколько лет защитил диссертацию.
В бюро работало много евреев. Там-то и начали обсуждать еврейские проблемы – и на работе, и в свободное время. Главный вопрос – кто мы и где наша страна.
А в самом конце 60-х ситуация необъяснимым образом изменилась, появилась надежда на выезд. В 1970 году Польский с семьей тоже подает документы и вскоре получает отказ.
Синагога на улице Архипова. Суббота… Переулок заполнен народом. Виктор всегда в центре плотной группы евреев. Это те, кого волнует судьба Израиля, кто думает об отъезде, или уже подал документы и получил отказ.
За годами год проходит,
Приближая час свидания.
Как тоскливо сердце ноет
В этом зале ожидания.
24 февраля 1971 года 09.00 по московскому времени в стране, где страх сковал языки, в самом центре Москвы, напротив Кремля, сошлись в приемной Президиума Верховного Совета СССР сорок человек и среди них Виктор Польский. Сорок советских евреев, безоружных и ничем не защищенных, в отчаянной решимости бросили вызов "Голиафу". Единственное требование - дать ответ каждому относительно его судьбы. Здание приемной было окружено автобусами и милицией. Люди отказывались освободить помещение. Только после обещания дать ответ в течение недели в 19.00 они покинули приемную.
Противостояние КГБ и евреев продолжалось.
Май 1972 года. Приезд Никсона в Москву был отмечен массовым отключением телефонов у евреев-активистов. Но этого властям показалось мало... Рано утром того же дня звонок в дверь оповестил о приходе милиции... Формальный суд и арест на 15 суток. Камера предварительного заключения и голодовка.
И в дальнейшем приезд любого иностранного высокопоставленного гостя или любая международная конференция или универсиада сопровождались превентивными арестами.
Борьба стала повседневностью. Связь с другими городами страны, с международными организациями, семинары, передача текущей информации за границу – так проходила жизнь.
В 1974 году КГБ решил использовать дорожный инцидент для обвинения Польского в уголовном преступлении. В начале марта ночью подвыпившая девица бросилась под машину Виктора. Благодаря многолетнему опыту вождения ему удалось затормозить, девушка упала и сломала бедренную кость. Приехавший фельдшер скорой помощи зафиксировал ее показания. Попытка самоубийства.
За Польским установлена круглосуточная слежка. У подъезда постоянно дежурят… Бюрократическая машина завертелась. Вызовы в прокуратуру, снятие показаний... Понятно: посадят и надолго.
Именно в это время в американском Конгрессе проходило обсуждение поправки Джексона-Ваника о режиме наибольшего благоприятствования в торговле с СССР. Это, безусловно, помогло, как и демонстрации в поддержку Виктора по всему миру… Какие-то невидимые нам колесики завертелись, шестеренки цепляли зубчатые передачи, какие-то ниточки дергались и что-то сдвинулось с места.
Суд... Этот суд был в своем роде необычным. В зал были допущены семья, друзья, два американских адвоката (!) и даже Сахаров.
Приговор суда был неправдоподобным – штраф 100 рублей.
И практически сразу – разрешение на выезд…
В Израиле, параллельно с общественной деятельностью и борьбой за выезд оставшихся в отказе друзей, Польскому удалось реализовать свой научный и инженерный потенциал. Прекрасное образование, врожденный организаторский талант, инициативность, харизматичность. Он начал работать на одном из заводов авиационной промышленности – сначала рядовым инженером, а затем – руководителем группы по разработке приборов ночного видения. На основе этой разработки и благодаря его энтузиазму удалось добиться разрешения на строительство отдельного завода в Кацрине, и Виктор был назначен главным до инженером. Завод существует сих пор.
А человек ушел… Человек, до последнего мгновения жаждавший жить, творить, радоваться жизни…
Трудно найти слова лучшие, чем у А.Фета:
Не жизни жаль, с томительным дыханьем.
Что жизнь и смерть?
А жаль того огня, Что просиял над целым мирозданьем
И в ночь идет, и плачет, уходя...
Семья и друзья
Редакция ZMAN.com скорбит в связи с кончиной Виктора Польского и выражает искренние соболезнования его родным.
Так называли его в Москве шестидесятых-семидесятых. Он ушел от нас 14 мая 2010 года и унес частичку той жизни, которую называли «московским отказом», той жизни, в которой главным была борьба с советской властью за выезд евреев из страны. Он был одним из тех, кто пробил железную стену, открыв дорогу алие как 70-х, так и 90-х.
1967 год. Мы не отходим от приемников, пытаясь выловить информацию несмотря на глушилки.
…Тиранский пролив закрыт для израильского судоходства…
…Все на грани войны… …и война!
…Вранье в советских газетах…
И победа! Гордость распирает грудь…
Как отдаленное эхо тех событий – песня, в то время написанная Виктором…
Мы песню сложили о нашей земле, Которую видели только во сне. Но есть, существует такая земля, И имя ее – Иудея моя.
Им был написан текст не одной песни. В начале 80-х они вошли в пластинку с песнями московских евреев в исполнении американца Теодора Бикеля.
Все, что ни делал Виктор, было окрашено его талантом и пронизано динамизмом.
1967 год был богат событиями. Одним из них была первая Международная книжная ярмарка в Сокольниках. Там была представлена книга Леона Уриса «Эксодус»… Книга исчезла с полки…
Она была распотрошена, разрезана на части, поделена между «переводчиками»… Виктор Польский, Давид Драбкин, Леня Липковский, Боря Подольский, Володя Престин… Переведенная и размноженная книга несколько лет путешествовала, передавалась из рук в руки.
Начало было, как у всех – закончил с отличием Московский инженерно-физический институт. Но шел 1953 год – в аспирантуру не взяли, дали распределение в Норильск. Из-за отказа ехать по распределению – попал под суд, должен был «загреметь». К счастью, Сталин умер. Виктор устроился в конструкторское бюро Электролампового завода и через несколько лет защитил диссертацию.
В бюро работало много евреев. Там-то и начали обсуждать еврейские проблемы – и на работе, и в свободное время. Главный вопрос – кто мы и где наша страна.
А в самом конце 60-х ситуация необъяснимым образом изменилась, появилась надежда на выезд. В 1970 году Польский с семьей тоже подает документы и вскоре получает отказ.
Синагога на улице Архипова. Суббота… Переулок заполнен народом. Виктор всегда в центре плотной группы евреев. Это те, кого волнует судьба Израиля, кто думает об отъезде, или уже подал документы и получил отказ.
За годами год проходит,
Приближая час свидания.
Как тоскливо сердце ноет
В этом зале ожидания.
24 февраля 1971 года 09.00 по московскому времени в стране, где страх сковал языки, в самом центре Москвы, напротив Кремля, сошлись в приемной Президиума Верховного Совета СССР сорок человек и среди них Виктор Польский. Сорок советских евреев, безоружных и ничем не защищенных, в отчаянной решимости бросили вызов "Голиафу". Единственное требование - дать ответ каждому относительно его судьбы. Здание приемной было окружено автобусами и милицией. Люди отказывались освободить помещение. Только после обещания дать ответ в течение недели в 19.00 они покинули приемную.
Противостояние КГБ и евреев продолжалось.
Май 1972 года. Приезд Никсона в Москву был отмечен массовым отключением телефонов у евреев-активистов. Но этого властям показалось мало... Рано утром того же дня звонок в дверь оповестил о приходе милиции... Формальный суд и арест на 15 суток. Камера предварительного заключения и голодовка.
И в дальнейшем приезд любого иностранного высокопоставленного гостя или любая международная конференция или универсиада сопровождались превентивными арестами.
Борьба стала повседневностью. Связь с другими городами страны, с международными организациями, семинары, передача текущей информации за границу – так проходила жизнь.
В 1974 году КГБ решил использовать дорожный инцидент для обвинения Польского в уголовном преступлении. В начале марта ночью подвыпившая девица бросилась под машину Виктора. Благодаря многолетнему опыту вождения ему удалось затормозить, девушка упала и сломала бедренную кость. Приехавший фельдшер скорой помощи зафиксировал ее показания. Попытка самоубийства.
За Польским установлена круглосуточная слежка. У подъезда постоянно дежурят… Бюрократическая машина завертелась. Вызовы в прокуратуру, снятие показаний... Понятно: посадят и надолго.
Именно в это время в американском Конгрессе проходило обсуждение поправки Джексона-Ваника о режиме наибольшего благоприятствования в торговле с СССР. Это, безусловно, помогло, как и демонстрации в поддержку Виктора по всему миру… Какие-то невидимые нам колесики завертелись, шестеренки цепляли зубчатые передачи, какие-то ниточки дергались и что-то сдвинулось с места.
Суд... Этот суд был в своем роде необычным. В зал были допущены семья, друзья, два американских адвоката (!) и даже Сахаров.
Приговор суда был неправдоподобным – штраф 100 рублей.
И практически сразу – разрешение на выезд…
В Израиле, параллельно с общественной деятельностью и борьбой за выезд оставшихся в отказе друзей, Польскому удалось реализовать свой научный и инженерный потенциал. Прекрасное образование, врожденный организаторский талант, инициативность, харизматичность. Он начал работать на одном из заводов авиационной промышленности – сначала рядовым инженером, а затем – руководителем группы по разработке приборов ночного видения. На основе этой разработки и благодаря его энтузиазму удалось добиться разрешения на строительство отдельного завода в Кацрине, и Виктор был назначен главным до инженером. Завод существует сих пор.
А человек ушел… Человек, до последнего мгновения жаждавший жить, творить, радоваться жизни…
Трудно найти слова лучшие, чем у А.Фета:
Не жизни жаль, с томительным дыханьем.
Что жизнь и смерть?
А жаль того огня, Что просиял над целым мирозданьем
И в ночь идет, и плачет, уходя...
Семья и друзья
Редакция ZMAN.com скорбит в связи с кончиной Виктора Польского и выражает искренние соболезнования его родным.
