Как голосуют страны на "Евровидении"
Сегодня вечером состоится финал конкурса «Евровидение». В рамках данного события творческий коллектив консалтинговой компании "Дымшиц и партнеры" заинтересовал не музыкальный его аспект, а социо-культурно-политический – известно, что баллы и, соответственно, места исполнители на конкурсе «Евровидение» получают исходя из результатов SMS-голосования в той или иной «голосующей» стране, а также данная оценка корректируется мнением «профессионального» жюри. Об этом пишет newsmusic.ru.
В связи с такой системой оценки часто приходится слышать мнение, что собственно к качеству выступления, песни, музыки, исполнения такое голосование не имеет никакого отношения. Что, мол, страны голосуют за своих «соседей» и «друзей», а не за хорошие или плохие песни. И даже ведущие – представители разных стран, которые объявляют результаты «своего» голосования, часто недвусмысленно улыбаются, когда высокая оценка уходит «соседу».
Другими словами, среди зрителей распространено мнение, что голосование на «Евровидении» отражает, в основном, культурное, политическое, историческое, языковое и другое единство или близость тех или иных стран, а не реальные музыкальные пристрастия зрителей. Что же по этому поводу говорит сухая статистика?
Если взять все оценки, которые разные страны поставили участникам конкурса и провести их кластерный анализ (то есть попытаться найти страны, которые голосовали похожим образом, и по этому признаку объединить их в отдельные группы – кластеры), то можно увидеть, что действительно существуют группы стран-«соседей», оценки которых из года в год оказываются весьма близкими между собой. Очевидно, это можно объяснить как похожими музыкальными пристрастиями людей, живущих по соседству, так и желанием поддержать соседа вне зависимости от его музыкальных талантов. Скорее всего, конечно, работают оба эти фактора, и грань между ними довольно тонка. Обратимся к конкретным примерам.
При рассмотрении результатов кластерного анализа музыкальных пристрастий разных стран (по их оценкам различных участников конкурса в 2007, 2008 и 2009 годах), сразу бросаются в глаза три сравнительно устойчивые группы стран, которые из года в год голосуют очень похоже – это, во-первых, страны бывшей Югославии – Сербия, Македония, Хорватия, Босния и Герцеговина, Словения, Черногория. Во-вторых, страны бывшего СССР или точнее страны, находящиеся на европейской части Российской Империи в ее дореволюционных границах. Хотя здесь уже не все так просто. Если из «семьи» югославских стран более или менее заметно выбивается только Босния и Герцеговина, то среди стран бывшего СССР группировке по схожести оценок в той или иной степени поддаются только Россия, Белоруссия, Украина, Молдова. Причем Молдова попадает в эту группу, несмотря на то, что три года подряд вопреки музыкальному здравому смыслу ставит 12 баллов Румынии (которая в ответ честно ставит 12 баллов Молдове) – но в остальном голосование Молдовы пока еще такое же, как у России.
Эстония, Латвия, Литва – легко группируются друг с другом, а вот будут ли их оценки ближе к «восточно-славянско-имперскому» кластеру, к которому помимо перечисленных стран часто примыкает еще и Польша с Израилем, или они окажутся более солидарны со своими северными соседями – Финляндией, Швецией, Норвегией – этот момент предсказать довольно сложно. Тем не менее, следует заметить, что в самостоятельный кластер прибалтийские страны не объединились – если Эстония чаще тяготеет к «скандинавскому блоку», то Литва и Латвия в своих оценках ближе к Беларуси, Украине, России. Закавказский блок стран – участниц бывшего СССР – Грузия, Азербайджан и Армения – на протяжении последних трех лет вообще не примыкают ни к какому кластеру и не группируются внутри себя, голосуя в целом весьма самобытно.
Третья группировка, на которую следует обратить внимание – это «скандинавская семья», состоящая из Швеции, Дании, Норвегии и Финляндии (последняя, несмотря на довольно долгий срок, проведенный в составе Российской Империи, все же больше похожа по своим оценкам конкурсантов «Евровидения» на своих скандинавских соседей, чем на бывших соседей по империи). К этой группе также примыкает Исландия.
Также часто похожим образом голосуют Греция и Кипр, что объяснимо – в участие в голосовании принимает только греческая половина острова в Средиземном море. Близки музыкальные пристрастия Франции и Бельгии, что можно объяснить пересечением языкового и социо-культурного пространства. Ожидаемо похоже голосуют Испания и Португалия.
Можно найти еще какие-нибудь небольшие группы, но основной интерес все-таки представляет нахождение ответа на другой вопрос – по какой причине страны разбились на подобные группы? Что все-таки оказалось первичным – музыкальные пристрастия или добрососедские отношения? Для этого нужно решить обратную задачу – посчитать, сколько раз за три года каждая страна из перечисленных выше кластеров поставила своих соседей по кластеру на первое, второе и т. д. место. За каждое первое место, отданное соседу по кластеру, будем присваивать стране 12 баллов, за каждое второе – 10 и т. д., потом просуммируем полученные баллы по кластеру и разделим на количество стран-участниц кластера и стран-участниц конкурса из данного кластера в конкретном году – получим «Коэффициент добрососедства данного кластера».
Наибольшими «Коэффициентами добрососедства» (после абсолютного показателя Молдова-Румыния, а также показателя Кипр-Греция, который тоже был бы равен 12, если бы Кипр не только голосовал, но и пел) обладают «югославский» и «восточно-славянско-имперский» блоки (последний включает еще и Израиль). То есть эти страны голосуют в большей степени исходя из добрососедских отношений, чем из качества выступления. В «югославском» блоке несколько в стороне стоит Босния-Герцеговина, за которую все югославские страны всегда с удовольствием голосуют, а вот ее голосование часто не похоже не голосование соседей. В «восточно-славянско-имперском» блоке обращает на себя внимание Израиль, оценки которого на удивление похожи на те, которые выставляют Россия, Украина, Беларусь, Польша, Молдова и примыкающие к ним Латвия и Литва. Это единство только на первый взгляд выглядит удивительным. Очевидно, что это отдельная очень интересная тема, заслуживающая глубокого изучения. Ведь можно было бы ожидать единства оценок всего постсоветского пространства – но Армения, Грузия, Азербайджан, а также Эстония – голосуют год от года весьма независимо от какого-либо кластера, а вот оценки географически далекого, не совсем постсоветского и совсем не славянско-имперского Израиля уже третий год похожи на оценки Польши, России, Украины, Беларуси, Молдовы и отчасти Латвии и Литвы. Не имеем ли мы здесь дело с генетической памятью удивительного музыкального феномена, который можно обобщенно назвать «местечковый фольклор», на основе которого и было воздвигнуто в ХХ веке гигантское здание советской эстрады такими великими композиторами, музыкантами и исполнителями как Виктор Белый, Исаак Шварц, Исаак и Максим Дунаевские, Матвей Блантер, Леонид Утесов, Марк Бернес, Эдди Рознер, Иосиф Кобзон, и многими другими?
В связи с такой системой оценки часто приходится слышать мнение, что собственно к качеству выступления, песни, музыки, исполнения такое голосование не имеет никакого отношения. Что, мол, страны голосуют за своих «соседей» и «друзей», а не за хорошие или плохие песни. И даже ведущие – представители разных стран, которые объявляют результаты «своего» голосования, часто недвусмысленно улыбаются, когда высокая оценка уходит «соседу».
Другими словами, среди зрителей распространено мнение, что голосование на «Евровидении» отражает, в основном, культурное, политическое, историческое, языковое и другое единство или близость тех или иных стран, а не реальные музыкальные пристрастия зрителей. Что же по этому поводу говорит сухая статистика?
Если взять все оценки, которые разные страны поставили участникам конкурса и провести их кластерный анализ (то есть попытаться найти страны, которые голосовали похожим образом, и по этому признаку объединить их в отдельные группы – кластеры), то можно увидеть, что действительно существуют группы стран-«соседей», оценки которых из года в год оказываются весьма близкими между собой. Очевидно, это можно объяснить как похожими музыкальными пристрастиями людей, живущих по соседству, так и желанием поддержать соседа вне зависимости от его музыкальных талантов. Скорее всего, конечно, работают оба эти фактора, и грань между ними довольно тонка. Обратимся к конкретным примерам.
При рассмотрении результатов кластерного анализа музыкальных пристрастий разных стран (по их оценкам различных участников конкурса в 2007, 2008 и 2009 годах), сразу бросаются в глаза три сравнительно устойчивые группы стран, которые из года в год голосуют очень похоже – это, во-первых, страны бывшей Югославии – Сербия, Македония, Хорватия, Босния и Герцеговина, Словения, Черногория. Во-вторых, страны бывшего СССР или точнее страны, находящиеся на европейской части Российской Империи в ее дореволюционных границах. Хотя здесь уже не все так просто. Если из «семьи» югославских стран более или менее заметно выбивается только Босния и Герцеговина, то среди стран бывшего СССР группировке по схожести оценок в той или иной степени поддаются только Россия, Белоруссия, Украина, Молдова. Причем Молдова попадает в эту группу, несмотря на то, что три года подряд вопреки музыкальному здравому смыслу ставит 12 баллов Румынии (которая в ответ честно ставит 12 баллов Молдове) – но в остальном голосование Молдовы пока еще такое же, как у России.
Эстония, Латвия, Литва – легко группируются друг с другом, а вот будут ли их оценки ближе к «восточно-славянско-имперскому» кластеру, к которому помимо перечисленных стран часто примыкает еще и Польша с Израилем, или они окажутся более солидарны со своими северными соседями – Финляндией, Швецией, Норвегией – этот момент предсказать довольно сложно. Тем не менее, следует заметить, что в самостоятельный кластер прибалтийские страны не объединились – если Эстония чаще тяготеет к «скандинавскому блоку», то Литва и Латвия в своих оценках ближе к Беларуси, Украине, России. Закавказский блок стран – участниц бывшего СССР – Грузия, Азербайджан и Армения – на протяжении последних трех лет вообще не примыкают ни к какому кластеру и не группируются внутри себя, голосуя в целом весьма самобытно.
Третья группировка, на которую следует обратить внимание – это «скандинавская семья», состоящая из Швеции, Дании, Норвегии и Финляндии (последняя, несмотря на довольно долгий срок, проведенный в составе Российской Империи, все же больше похожа по своим оценкам конкурсантов «Евровидения» на своих скандинавских соседей, чем на бывших соседей по империи). К этой группе также примыкает Исландия.
Также часто похожим образом голосуют Греция и Кипр, что объяснимо – в участие в голосовании принимает только греческая половина острова в Средиземном море. Близки музыкальные пристрастия Франции и Бельгии, что можно объяснить пересечением языкового и социо-культурного пространства. Ожидаемо похоже голосуют Испания и Португалия.
Можно найти еще какие-нибудь небольшие группы, но основной интерес все-таки представляет нахождение ответа на другой вопрос – по какой причине страны разбились на подобные группы? Что все-таки оказалось первичным – музыкальные пристрастия или добрососедские отношения? Для этого нужно решить обратную задачу – посчитать, сколько раз за три года каждая страна из перечисленных выше кластеров поставила своих соседей по кластеру на первое, второе и т. д. место. За каждое первое место, отданное соседу по кластеру, будем присваивать стране 12 баллов, за каждое второе – 10 и т. д., потом просуммируем полученные баллы по кластеру и разделим на количество стран-участниц кластера и стран-участниц конкурса из данного кластера в конкретном году – получим «Коэффициент добрососедства данного кластера».
Наибольшими «Коэффициентами добрососедства» (после абсолютного показателя Молдова-Румыния, а также показателя Кипр-Греция, который тоже был бы равен 12, если бы Кипр не только голосовал, но и пел) обладают «югославский» и «восточно-славянско-имперский» блоки (последний включает еще и Израиль). То есть эти страны голосуют в большей степени исходя из добрососедских отношений, чем из качества выступления. В «югославском» блоке несколько в стороне стоит Босния-Герцеговина, за которую все югославские страны всегда с удовольствием голосуют, а вот ее голосование часто не похоже не голосование соседей. В «восточно-славянско-имперском» блоке обращает на себя внимание Израиль, оценки которого на удивление похожи на те, которые выставляют Россия, Украина, Беларусь, Польша, Молдова и примыкающие к ним Латвия и Литва. Это единство только на первый взгляд выглядит удивительным. Очевидно, что это отдельная очень интересная тема, заслуживающая глубокого изучения. Ведь можно было бы ожидать единства оценок всего постсоветского пространства – но Армения, Грузия, Азербайджан, а также Эстония – голосуют год от года весьма независимо от какого-либо кластера, а вот оценки географически далекого, не совсем постсоветского и совсем не славянско-имперского Израиля уже третий год похожи на оценки Польши, России, Украины, Беларуси, Молдовы и отчасти Латвии и Литвы. Не имеем ли мы здесь дело с генетической памятью удивительного музыкального феномена, который можно обобщенно назвать «местечковый фольклор», на основе которого и было воздвигнуто в ХХ веке гигантское здание советской эстрады такими великими композиторами, музыкантами и исполнителями как Виктор Белый, Исаак Шварц, Исаак и Максим Дунаевские, Матвей Блантер, Леонид Утесов, Марк Бернес, Эдди Рознер, Иосиф Кобзон, и многими другими?
