Сегодня название Гандамак мало что значит для западного человека. А ведь эта крошечная афганская деревушка когда-то "прославилась" тем, что во время Первой англо-афганской войны в январе 1842 года здесь произошло самое крупное поражение, которое потерпели вооруженные силы западного мира на Востоке.

Ход той войны викторианской эпохи во многом напоминает то, свидетелями чему мы являемся сегодня. В 1839 году англичане завоевали Афганистан. Причиной этого было сомнительное сообщение о "русской опасности", якобы угрожавшей этой стране. Из России туда отправился караван с товарами, а группа амбициозных ястребов в британском правительстве постаралась создать впечатление, будто речь идет о полномасштабном вторжении Москвы. Это привело к вовлечению Соединенного Королевства в совершенно ненужный и дорогостоящий конфликт, которого вполне можно было избежать.

Поводом для начала войны стала командировка в 1837 году поручика Виткевича в качестве русского резидента при захватившем власть в Кабуле Дост-Мухаммеде. С первого взгляда цель казалась совсем простой и достижимой без кровопролития: Кабул был занят спустя несколько месяцев и на трон посажен податливый монарх Шуджа-шах. Затем, однако, начался мятеж, который практически свел на нет первые успехи. Сначала выступили пуштуны в Кандагаре и Хелманде, затем волнения распространились на север и достигли столицы.

Потом произошло то, что должно заставить всех нас насторожиться и осознать, как скверно могут разворачиваться события для тех, кто решил завоевать эту страну. Настоящий мятеж против англичан разразился и в Кабуле, были убиты два высокопоставленных дипломата, и сохранение присутствия Британии в Афганистане стало практически невозможным. Началась всеобщая эвакуация, и не менее 18 тысяч сотрудников Ост-Индской компании и примерно половина сопровождавшего их обслуживающего персонала были перебиты стрелками, поджидавшими англичан в засадах на заснеженных перевалах и узких горных дорогах. Это произошло в тот момент, когда обессиленные люди пытались выбраться из ледяного ада в разгар афганской зимы...

Около 50 оставшихся в живых добрались, наконец, до Гандамака и застряли там. Еще в конце 1970-х годов в каменистых осыпях вокруг деревушки можно было обнаружить остатки британского оружия той эпохи. И даже теперь окрестные холмы усыпаны костями погибших здесь англичан. В живых остался только Томас Сутер, который и рассказал обо всем произошедшем. Сегодня можно увидеть довольно четкие параллели между событиями 1842 года и тем, что делается в этих местах теперь. Даже одна из главных военных баз НАТО в Афганистане названа именем того чудом уцелевшего солдата - Кэмп Сутер.

Для викторианской Англии Гандамак стал символом самого крупного поражения, которое когда-либо знала империя, - но и примером невероятного мужества ее солдат. В то время пользовалось большой популярностью полотно Уильяма Барнса Уоллена "Последний оплот" (1898). На нем группа изнуренных, но полных решимости воинов 44-го пехотного полка плечом к плечу отражают атаку во много раз превосходящих их по численности пуштунов. Это была одна из самых известных картин того времени.

А для афганцев название этой деревни стало символом свободы и решимости отстаивать свою независимость перед лицом любого зарубежного вторжения. Скорее всего, совсем не случайно также, что квартал, где расположены дипломатические миссии, назван в честь одного из лидеров тогдашнего сопротивления и очевидца поражения британских войск при Гандамаке - Вазира Ахбар Хана.

Примерно две недели назад автор этих строк находился в Афганистане в поисках материала для книги о поражении 1842 года - и чуть было не разделил судьбу своих соотечественников викторианской эпохи...

Гандамак находится у отрогов горной цепи, ведущей к пещерному комплексу Тора Бора и границе с Пакистаном. Этот регион всегда считался центром движения "Талибан". Я старался передвигаться по пути отступления британских войск той эпохи, и люди опытные посоветовали мне не приближаться к деревне без сопровождения местных жителей, лояльных центральному правительству. Так что я пустился в путь в обществе одного из племенных вождей, который занимает пост министра спорта в правительстве Карзая. Это Анвар Хан Джигдалек, подлинный человек-гора, бывший чемпион по рестлингу, прославившийся также как бесстрашный полевой командир моджахедов, сражавшихся против советского вторжения в 80-е годы.

Итак, мы покинули Кабул, проехали мимо испещренных пулями казарм НАТО, построенных на месте военного городка британских войск той самой эпохи, и направились в сторону унылых и таких безрадостных гор с их гнетущими перевалами, связывающими район столицы с Хайберским проходом. В Сароби мы свернули с главного пути и вскоре оказались на территории "Талибана". Тут к нам присоединились пять грузовиков со старыми боевыми товарищами Анвар Хана, вооруженными автоматами и гранатометами. Это был наш эскорт.

У Джигдалека, в тот самый день 12 января 1842 года, две сотни обмороженных британских солдат оказались лицом к лицу с несколькими тысячами пуштунов. Вскоре те взяли в плен двух офицеров. В конечном счете, только 50 англичанам удалось ускользнуть под покровом темноты и совершить свой последний переход до Гандамака. К счастью, наше "вступление" в деревню произошло довольно спокойно - и даже к радости местных жителей.

Дело в том, что это был первый визит моего доброго ангела на родину после назначения на министерский пост. Для нас тотчас накрыли столы и устроили празднество в стиле Великих Моголов - в абрикосовом саду. Мы сидели на знаменитых афганских коврах рядом с журчащими потоками в ирригационных арыках, под сетками для подпорки виноградных лоз и ветвей уже цветущих гранатовых деревьев, и наслаждались бесконечными переменами блюд. Кебабы с разной начинкой и рис с ароматом малины стояли перед каждым из нас...

Почти в 5 часов вечера, когда были доедены индийские пшеничные лепешки наан, наши хозяева решили, что уже поздно ехать в Гандамак. Вместо этого они предложили совершить экскурсию в близлежащий город Джелалабад. Там мы узнали, что только чудом не попали в самое пекло. Оказывается, в тот день произошло крупное столкновение между правительственными войсками, с одной стороны, и группой местных жителей и боевиками "Талибана", с другой. Другими словами, наше обжорство спасло нас от крупных неприятностей...

Бой разразился на том самом месте последнего сопротивления англичан около 170 лет назад. Такое впечатление, что в Афганистане некоторые эпизоды из истории Британской империи повторяются почти с завидным и сверхъестественным постоянством...

На следующее утро я оказался на заседании местной джирги, то есть ассамблеи местных племенных старейшин. На нее прибыли и почтенные старцы из Гандамака. Встреча проходила под белым флагом примирения, и на ней обсуждалось то, что произошло накануне. Это была типичная история, в духе всего того, что я слышал о политике нынешнего правительства страны. Инцидент в этом районе стал лишним доказательством того, как взрывчатая смесь коррупции и некомпетентности проложила путь для возвращения еще недавно всеми ненавидимого режима талибов.

Старейшины рассказали мне, что в прошлом году сюда пришли правительственные войска, чтобы сжечь урожай опиумного мака. Их командиры пообещали жителям полную компенсацию потерь - и те разрешили им сделать это. Но никаких денег они так и не получили. Перед началом нового посевного сезона представители местного населения прибыли в Джелалабад и поинтересовались у административных органов, могут ли они им помочь в выращивании других сельскохозяйственных культур. Было дано множество обещаний - и на этом все закончилось.

В результате отчаявшиеся сельчане вновь посадили мак и попросили власти не мешать им - иначе им придется защищаться с оружием в руках. Ведь у всех дети, которых нужно кормить. Когда в окрестностях появились правительственные стражи порядка, то есть примерно во время нашего пребывания в Джигдалеке, местные жители уже поджидали их. Мало того, они обратились за помощью к главарям талибов. Мне сказали, что во время столкновения погибли девять полицейских, еще 10 попали в плен, а шесть единиц их техники были уничтожены...

Теперь я провожу вполне явные аналогии между проблемами НАТО в Афганистане и положением, в котором оказались британские предшественники этой организации в середине позапрошлого столетия. И тогда, и теперь дело было совсем не в отрицании ценностей западной цивилизации как таковых. Это антипатия местного населения к чужеземцам, захватившим их страну и навязывающим свои порядки.

В течение веков афганцы отвергали иностранное вмешательство в свои дела или правителей, воспринимавшихся как марионетки чужестранцев. И тогда, и сейчас последние оказывались слабыми и продажными, неспособными к управлению этой проблемной страной. Они всегда были вынуждены потакать как своим "кукловодам", так и коренному населению, чтобы сохранить хотя бы видимость законности, солидности в его глазах.

И как прежде, так и в наши дни пока что мало явных признаков улучшения положения во всех областях при режиме, который насадил и поддерживает Запад. Несмотря на миллиарды долларов, вложенных союзниками в экономику Афганистана и благоустройство страны, улицы Кабула выглядят хуже, чем в самом захудалом провинциальном городишке соседнего Пакистана. Система здравоохранения находится в ужасном положении: при возникновении любой более или менее серьезной проблемы людям приходится лететь в соседнюю Индию.

И 170 лет назад, и сегодня присутствие в стране огромного и хорошо оплачиваемого контингента иностранных войск приводит к повышению цен на предметы первой необходимости, жилье - и вообще на все. И материальное благосостояние народа продолжает падать. Афганцы чувствуют, что они становятся не богаче, а беднее с каждым днем. И как тогда, союзники пытаются продемонстрировать силу, чтобы спасти лицо перед всеобщим отступлением. Как в уже далеком 1842-м, их карательные операции не достигли почти никаких серьезных целей - разве что еще больше сплотили против них местное население.

В то же время пока еще не слишком поздно сделать выводы из ошибок англичан, совершенных 170 лет назад. В тот период британские чиновники продолжали расточать призрачный оптимизм, тогда как мятежники подходили к столице все ближе и ближе. Англичане верили, что в любом случае найдется военное решение всех проблем - нужно лишь набрать побольше местных жителей в армию. И тогда они оставят у власти марионеточный режим и вернутся домой с лаврами победителей. Однако со временем они поняли, что остается только договариваться и достигать компромисса с врагом. Но к этому моменту пришельцы уже успели потерять влияние на ход событий, и инсургенты предлагали им лишь безоговорочную капитуляцию...

Вот и сегодня нет однозначного военного решения проблемы Афганистана. Даже если будет приведен в исполнение нынешний план модернизации армии численностью в полмиллиона человек, которая получит более совершенное вооружение и технику, нет никакой гарантии, что она обеспечит безопасность дискредитировавшего себя режима или сможет укрепить его. Ведь каждый день, даже несмотря на военное могущество США, угроза терроризма становится все явственнее, а территория, подконтрольная правительству, сокращается как шагреневая кожа...

Итак, единственное решение проблемы - начать поиск политического урегулирования, пока у нас еще есть силы заниматься этим. Причем в той или иной форме нам придется вести переговоры и с "Талибаном". Иначе нас, скорее всего, ожидает печальный финал по типу предыдущего. Ветеран того военного конфликта Джордж Лоуренс выступил с провидческим предостережением, опубликованным в The Times of London как раз незадолго до вступления Британской империи во Вторую англо-афганскую войну 1870-х годов. "Выросло новое поколение англичан, которое, вместо того чтобы учиться на ошибках прошлого, горит желанием втянуть нас в запутанные конфликты этой несчастной страны, - писал он. - Конечно, мы можем избежать теперь поражения на поле боя, однако это еще не значит, что мы преуспеем там на политическом поприще".

Уильям Долримпл

The New York Times

Перевод Семена Цура

Статья опубликована в Jerusalem Post, полный дайджест материалов которой читайте в газете "Новости недели"

Иллюстрация: картина Уильяма Барнса Уоллена "Последний оплот"