В книге Джона Голсуорси "Верность" бакалейщик по имени Гилман признается, что не питает особых симпатий к иудеям, как он их называет. Причины этого достаточно показательны. "Они тяжелее работают, - огорченно говорит герой написанной в 1922 году пьесы. - Они более трезвы; они честны; и они повсюду. Я ничего не имею против них, но факт остается фактом - так они преуспевают".

Другими словами, евреи имеют деловую хватку, как пишет историк Джерри Мюллер в своем дающем пищу для размышлений сборнике очерков "Капитализм и евреи". "У евреев особые отношения с капитализмом, потому что они особенно хороши в этом, - пишет Мюллер, еврей по национальности, который преподает в Американском католическом университете в Вашингтоне. - Для евреев финансовый успех стал источником как гордости, так и смятения, как благословения, так и проклятия".
Этому предмету редко уделяют должное внимание в почитаемых кругах. Однако уважение к рыночной экономике уходит корнями глубоко в еврейскую традицию и помогает объяснить выдающуюся роль еврейских банкиров, от Мейера Амшеля Ротшильда до Ллойда Бленкфайна.

В сжатой прозе, свободной от малопонятных академических терминов, Мюллер говорит о факторах, благодаря которым евреи приобрели то, что он называет "черты поведения, благоприятствующие успеху в капиталистическом обществе".

Талмуд "полон дебатов о финансовых делах, в том числе о контрактах, правонарушениях и ценах", пишет он. Изучение Талмуда также развило уважительное отношение к образованию. Другими факторами являются еврейское рассеяние, поскольку далекие друг от друга общины завязывали коммерческие связи. Все эти элементы создали некий "культурный капитал", утверждает Мюллер.
В отличие от христианства, иудаизм никогда не идеализировал бедность и не запрещал давать деньги взаем под проценты. Евреям средневековой Европы во многих местах запрещалось владеть землей, и в связи с этим они были вынуждены жить в гетто. Правительства и профессиональные гильдии запрещали им заниматься многими ремеслами. Поэтому государства и католические власти активно обращались к ним как к заимодавцам.

Чтобы защитить заимодавцев-христиан, французские и английские монархи обходили запрет церкви на "ростовщичество", создавая законную фикцию, согласно которой они официально рассматривались как евреи, отмечает Мюллер.

Ассоциация евреев с ростовщичеством, усиленная созданием литературных образов, таких как Шейлок в "Веницианском купце" Шекспира, породила неприязнь к ним и антисемитские стереотипы, которые существуют и сегодня.

Капитализм всегда представлял собой силу, способную изменить общество. Выдающаяся роль евреев в его прорыве, как реальная, так и воображаемая, послужила причиной возникновения реакционной волны антисемитизма, которая достигла трагического крещендо в конце XIX - начале XX веков. Такую же роль сыграла причастность евреев к "антитезе" капитализма - коммунистической идеологии, которая обещала стереть антисемитизм с лица земли, "уничтожив сами корни капитализма". Результатом стал "диалект бедствия", как называет его Мюллер.

Антисемитизм крайне правого крыла провел евреев к крайне левому, что позднее подогрело страхи о том, что они были агентами революции насилия. Евреи подвергались преследованиям как со стороны нацистов, так и со стороны советской власти.

Дилемма была четко сформулирована в комментарии московского раввина по поводу Льва Троцкого, атеиста с еврейским именем Лейб Бронштейн: "Революцию сделали Троцкие, а платить по счетам будут Бронштейны".

Амбивалентное отношение евреев к капитализму стало темой известной лекции, прочитанной в 1972 году экономистом Милтоном Фридманом. В своей книге Мюллер отводит значительное место обзору этой лекции. Фридман был прав, пишет автор, в своем заявлении о том, что капитализм был благом для евреев. Он был не прав в своем обобщающем выводе о том, что евреи по меньшей мере в течение столетия оказывали противодействие капитализму и искали путей его ослабления.
Мюллер приходит к выводу, что симпатии евреев к социализму были лишь временными. Их связь с рыночной экономикой оказалась более глубокой и долговечной, пишет он в своей убедительной работе.

В качестве доказательства Мюллер приводит факт, что Израиль превратился из страны с социалистической экономикой в "центр энергии предпринимательства". Это отражает изменение отношения сионистов к капитализму, и траекторию этого изменения иллюстрирует жизнь управляющего Банком Израиля Стенли Фишера. В юности Фишер был волонтером в кибуце, приехавшим из Родезии. Затем он работал экономистом в Массачусетском технологическом институте, Всемирном банке и, наконец, в Международном валютном фонде. Неслучайно то, что Фишер помог вывести Израиль из мирового финансового кризиса быстрее, чем его коллеги в других странах. В эпоху, когда слишком много еврейских имен ассоциируются с капиталистическими эксцессами (или хуже того), Фишер служит напоминанием о том, почему талант к пониманию и уважению свободных рынков, истоки которого, вероятно уходят во времена Талмуда, является в большей степени благословением, чем проклятием.

Калев Бен-Давид


Bloomberg

Перевод Леона Черновицкого

Полный дайджест публикаций Jerusalem Post читайте в газете "Новости недели"