Музей Гуш-Катифа в Иерусалиме открылся всего два года назад. В самом центре Иерусалима экспозицию за это время посетило рекордное количество людей – почти 90 тысяч человек. Директор музея Шломо Вассертейль - сам бывший житель анклава в секторе Газа. Если бы ему, успешному бизнесмену, владельцу теплиц, где выращивали цветы и зелень, лет шесть назад сказали, что его жизнь изменится именно так, он бы, мягко говоря, не поверил. Теперь жизнь Шломо умещается в десяти фотографиях.

Слово самому Шломо Вассертейлю: "Четыре поколения людей получили травму, сравнимую с убийством. Среди моих друзей были те, кто прошел Катастрофу, они сказали, что это было страшнее. Но они могут поехать со своими внуками по местам памяти о своих предках в Европу. А куда могу поехать я? Нет ничего. Пустота".

За кадрами выселения евреев из Гуш-Катифа, обошедшими весь мир, остались маленькие личные трагедии каждого жителя этого некогда процветающего района. Депрессия, безысходность и полный упадок – вот, что произошло с теми, кто еще несколько лет назад был на переднем крае государственного сионизма.

Хаим Звулун только осенью прошлого года в буквальном смысле вышел из дома. Сегодня он владелец маленького ресторанчика в 50 метрах от музея своего бывшего дома. Четыре года депрессии, безработицы и вопросов самому себе, как жить дальше: "После выселения я год потратил на получение компенсации, потом первый раз в жизни поехал за границу. А потом три года я просто сидел дома. Я не мог найти работу, но старался смотреть в будущее с оптимизмом. Что там дом? Я потерял 15 лет жизни - чтобы вновь сделать то же самое, мне надо 20 лет. Сейчас мне 48. Что я успею?"

В рамках управления "Сэла" еще до размежевания был открыт центр психологической помощи. Туда могли звонить все жители Гуш-Катифа, испытывавшие психологические проблемы. Только статистики обращений нет. По мнению бывших поселенцев, она в общем-то и не нужна. Помочь им забыть все это просто невозможно.

Ицхак Цайг, несколько недель назад начал строительство нового дома в поселке Хафец Хаим. Сам он пока живет в Яд Биньямин, в двух караванах, превращенных в некое подобие большого дома. На стене в гостиной фотография дома в Гуш-Катифе. Фотографии в архиве подробно рассказывают о том, что было, и что стало.

Ицхак к психологам обращался: "Однажды утром ты просыпаешься в комнате и понимаешь, что все иначе. Дети живут где-то там, ты один, в пустом караване. У тебя нет семьи, нет ничего, и никто не знает, что с тобой делать! У меня было 15 дунамов парников, работники, трактора, производство - и вдруг пустота. Тишина. Жена сказала: Ицик, ты должен быть сильным, на тебя смотрят дети. Я ходил к психологу, помогло, наверное, немного. Но психолог не ищет работу и не возвращает прошлое".

Жизнь, конечно, продолжается. Новый дом, куда Ицхак надеется переехать в следующем году, будет красивым и уютным. Возможно, туда доедут вещи, хранящиеся уже 5 лет в этих контейнерах. Пока же Ицхак говорит, что намеренно объезжает эту улицу в поселке – видеть железные ящики тяжело. Просто тяжело...

Смотрите репортаж корреспондента Службы новостей 9-го канала Бориса Штерна.