Прокурор:

- Ваша честь, я готов представить двоих свидетелей, которые видели, как подсудимый взял эти деньги.

Адвокат:

- Ваша честь, я готов представить сто человек, которые НЕ видели, как мой подзащитный взял эти деньги.

(Анекдот)

Такое ощущение, что русскоязычные журналисты единогласны в своем вердикте: дело Задорова шито белыми нитками, и пожизненное заключение получил невиновный человек. В крайнем случае – "в этом деле много непонятного и странного".

Прямо новое дело Дрейфуса вкупе с делом Бейлиса. Кое-кто чуть ли не журналистскую карьеру и репутацию себе создал на этом убийстве. О политиках я уже не говорю – это их прямой хлеб.

И вот что хочется мне сказать по этому поводу. Не всегда нужно высасывать из пальца спекуляции, играя на чувствах "своего" читателя, в погоне за популярностью и рейтингом сеять подозрения, ненависть к правоохранительным органам, лишний раз ссоря граждан с представителями власти. Даже если есть десятки примеров незаконного привлечения – каждое следующее дело нужно рассматривать по существу. Никакая прошлая ошибка следователей не может быть свидетельством того, что и в этот раз они неправы. Как и прошлые успешные дела следователя не могут служить ему индульгенцией от будущих ошибок. Еще раз: каждое дело – по существу. Это должно быть делом чести для пишущего.

Рассмотрим сомнительные моменты в деле Задорова, которыми нас распаляют журналисты:

- из него выбили признание;

- на следственном эксперименте Задорову "подсказывали" куда идти, что показывать, что говорить;

- ленивые следователи схватились за первого попавшего им в руки и повесили на него убийство, это их обычная практика;

- следователи стремятся раскрыть дело любой ценой, иначе пострадает их карьера;

- мать убитой девочки не верит, что убийца – Задоров;

- следователи-изеры настроены против "русского" подозреваемого;

- следователи покрывают кого-то, кто является истинным убийцей;

- обвинение не смогло указать на убедительный мотив Задорова;

- какая-то школьница говорила что-то о сатанинской секте в той школе;

- нашли отпечатки чужой (не задоровской) обуви на унитазе;

- нет прямых улик виновности Задорова, только косвенные;
и так далее.

Начнем с последнего довода: нет прямой улики. В Израиле – и не только – судья при отсутствии прямой улики может вынести приговор по совокупности косвенных улик. Если их достаточно много, если они убеждают судью. Это именно такой случай, и вся наша критика просто не к месту.

Следователи ленивые, хватают первого попавшего и вешают на него. До Задорова был другой подозреваемый, садовник. Завуч сказала следователям, что видела его в то утро во дворе школы. Садовника привезли в полицию, стали допрашивать вначале как возможного свидетеля. Садовник сказал, что в тот день в школе не был (он вообще из другого населенного пункта). Следователи сразу заподозрили – раз врет, значит, есть что скрывать. Тут же объявили его подозреваемым и арестовали. Зачитали ему показания завуча, согласно которым он был в школе в день убийства. Садовник настаивал: не был, работал в другом городе. Назвал, где, перечислил людей, которые могут подтвердить его правоту. Проверили – да, есть алиби, садовник в момент убийства был очень далеко, а завуч потом призналась, что перепутала дни – садовник был в школе за день до того. Продержали садовника три дня и отпустили. И потом он в телеинтервью (сам видел) сказал: "Никто в полиции на меня не давил, не выбивал признания. Говорили вежливо. Разобрались – отпустили". Странно, почему следователи в том случае не действовали согласно приписываемому им стереотипу? Есть человек – чего церемониться? Вешай дело. Видимо, все же искали истину. Задорова задержали позже.

Одна из наших журналисток попыталась ошеломить прокурора доводами о сатанинской секте и отпечатке чужой обуви. Прокурор коротко ответила: "Это все ложь". Журналистка не стала приводить доказательств того, что это правда. Видимо, их у нее не было. Любопытно, сколько еще такой же лжи опубликовано в статьях об этом деле.

Особую активность среди интернет-читателей вызывает довод про извергов-"изеров", имеющих предрассудки против "русских". "Ты виноват уж в том, что говоришь на русском".

На мой взгляд, все эти упреки в предвзятости "изеров" в отношении "русских" разбиваются о такую небольшую деталь, что допрос вели в основном русскоязычные следователи, именно "наши", которых "бьют", люди, которые потом возвращаются домой и говорят с "русскими" и русскими женами на великом и могучем языке Пушкина, Толстого, Достоевского, Проханова и Быкова. Упрекая тех, кто получил признание Задорова, в неприязни к "русским", вы, пишущие мои собраться, подумали о том, что они ведь тоже – из "наших"? И читают, наверное, ваши статьи. Вы пытались связаться с ними? Задать им сакраментальные вопросы? Бросить им эти обвинения в "ксенофобии" в лицо?

Вот я сейчас, не отрываясь от клавиатуры, связываюсь по телефону с русскоязычным сотрудником следствия, имевшим отношение к этому расследованию. Спрашиваю его: на каком языке допрашивали Задорова?

- На русском, разумеется.

- Вопросы задавались только на русском?

- Следователей было несколько, и если кто-то задавал вопрос на иврите – его тут же переводили для Задорова на русский.

- Многих смущает, что на следственном эксперименте, записанном на видео, Задорова как бы подталкивали в нужную сторону.

- Все это глупости. "Шихзур" (следственный эксперимент) проводился следователем из другого округа, который не имел отношения к допросам, не знает ничего о деталях расследования – таково правило, "ноhаль миштарти"; его кандидатура утверждается начальством, причем оговаривается именно это обстоятельство, что он не знает деталей. Этот сторонний следователь в принципе не мог знать, куда повернуть, какую кабинку выбрать, куда был нанесен удар и так далее.

Мой собеседник продолжает:

- Я читаю русскую прессу, и меня глубоко обижают обвинения в адрес следствия. Все эти обвинения были высказаны адвокатами в наш адрес и на суде, каждый довод разбирали – и только опровергнув его, двигались дальше.


Пожелаем нашему представителю в правоохранительных органах Северного округа дальнейших успехов в боях на невидимом фронте, продолжим рассматривать доводы скептиков.

"Следователи покрывают кого-то влиятельного". Вам самим не смешно? Израильские следователи, которые пьют на допросах кровь у премьеров, депутатов и министров – будут зачем-то покрывать мистических убийц девочки? Кацрин – пасторальный периферийный городок (был там два раза, имею о нем представление). Кто там такой влиятельный, что может запугать или подкупить всю полицию, всю прокуратуру и всех судей? Лет 10 назад я брал интервью у Биньямина Нетаниягу, среди прочего спросил, как его допрашивали следователи, когда он был премьером в первый раз? Дословно: "Я чувствовал, что нахожусь в застенках Кей-Джи-Би (КГБ)". (Эти его слова я тогда вытащил и в заголовок интервью). Смотрите, как они сейчас "дрожат" перед Ольмертом, как "пасовали" перед министром финансов, которого посадили на пять лет, перед министром Бенизри, севшем на четыре года. Их хлебом не корми – дай отличиться в деле против "сильных мира сего". Вы в какой стране живете, дорогие Эмили Золя? О какой полиции и каких "шишках" пишете?

Следователи стремятся закрыть дело любой ценой, иначе пострадает их карьера. Поймите – те, кто покрывает истинных убийц, вешая дело на Задорова, кто из-за лени не хочет искать истинных убийц, в конечном счете рискует очень многим. Если, по вашим словам, раскрытое "некашерное" дело дает им шанс на быстрое продвижение, то незаконное осуждение невиновного по их вине лишит их карьеры, покроет позорным пятном, грозит вообще отставкой из органов. Такие последствия нечестного расследования намного страшней последствий нераскрытого дела. Вон дело о стрельбе в клубе юных гомосексуалистов в Тель-Авиве не раскрыто до сих пор – никто же не полетел со своих кресел. А там погибло больше людей. Есть и другие "глухари".

Много пишут и говорят про мотив. Это все в наших мозгах перепуталось от чтения детективов (чтение хороших детективов - дело неплохое, просто не путать понятия и процессы). Прокурор по этому процессу объяснила израильской журналистке, которая спросила, почему нет внятного мотива преступления: "Обвинение не обязано в суде приводить мотив, наша задача – привести доказательства совершения преступления этим человеком". Она права. Мотивы могут быть самые разные, сами по себе они не служат доказательством, иначе половину населения можно было бы осудить, поскольку у нее есть мотивы причинить ущерб другой половине. О мотиве говорят на стадии расследования, чтобы очертить круг подозреваемых. В суде можно обойтись без этого.

Про признание я распространяться не буду. У меня сложилось впечатление, что "русские" твердо убеждены – оно было получено под давлением. Бог с ним, с признанием. И сами судьи сказали, что признание было не единственным доводом, убедившим их в виновности подсудимого. Важной косвенной уликой против Задорова было то, что он знал детали, которые могли быть известны только самому убийце. На иврите это называется "пратим мухманим". Вот одна такая деталь. Придя домой раньше обычного, на вопрос жены он сказал, что в школе нашли убитую девочку на унитазе. К тому времени он не мог знать этой детали. На следствии сказал: "Мне это рассказал строительный подрядчик". А подрядчик, в свою очередь, показал, что он этого Задорову не говорил. Он и сам не знал такой подробности, что девочка лежала не на полу в туалете, а на унитазе.

Другая косвенная деталь – подсудимый куда-то и зачем-то выбросил одежду, в которой в тот день работал. Где он ее выбросил? Ведь если он не убивал, то отсутствие крови жертвы на его одежде могло бы оправдать его. Задоров забыл, где выбросил. Можно иезуитски твердить: "Да, забыл, имеет право". Но это прилично адвокату, задача которого – любой ценой добиться оправдания подзащитного, а не добиться истины. Но нам-то с вами зачем? Мы, как и судьи, хотим истины. Судьи не поверили, что он забыл. Тем более, что подобных косвенных улик в деле немало. А тут еще и признание.

А вот на кроссовках у Задорова крови не нашли! Ну, прямо как тот адвокат из анекдота, вынесенного в эпиграф. Какое нам дело, нашли кровь на кроссовках или нет? Где вы прочли правило, что кровь должна быть везде? Теоретически мог смыть кровь? Значит, смыл. И убойный довод: "Но на кроссовках остались следы строительных материалов". Возможно, они попали туда после того, как он смыл кровь. Давайте говорить о том, что есть, а не о том, чего нет.

"Русские" авторы либо сознательно подтасовывают либо по незнанию публикуют заведомую ложь. Я не говорю уже о том, что они о многом умалчивают, если это не ложится в их концепцию "шитого дела". Например, многие написали: "Мать Таир Рады не верит, что убийца – Задоров".

Кто-то первый пустил эту утку – и все повторяют бездумно. Вы сами это слышали? Она вам лично это сказала? Когда? Где? Пришла в редакцию вашего издания? Вы к ней поехали в Кацрин? Я слышал ее слова по "Решет Бет". Она сказала буквально следующее: "Все они преступники – следователи, прокуратура, судьи. Они не хотят докопаться до правды. Задоров знает намного больше, они не хотят раскрыть все, не мог Задоров совершить это один".

Где в этих словах - оправдание Задорова? Несчастная мать хочет большой крови, хочет огромный процесс, больше преступников, ей мало одного Задорова. Она требует раскрыть банду, членом которой был, по ее мнению, Задоров. Ну, как этот факт помогает вашей концепции "повесили дело"?

Эта моя статья направлена не против Задорова, а против нашей журналистской практики. Ивритоязычные коллеги пошли на поводу у шарлатанов и тоже много напечатали статей против версии полиции, но как только три судьи, внимательно изучив материалы дела, пришли к выводу о виновности Задорова – они сменили тон и пафос. Мы же по-прежнему упрямимся: "нашему" обязательно "шьют", "наш" страдает невинно, "наш" страдает только потому, что он – "наш".

Сейчас все еще на слуху, свежо, можно поймать за руку жульничающих, можно процитировать, сослаться. Пройдет несколько лет, детали забудутся – останется одно: израильская система засудила невиновного "русского" человека.

Может, Задоров действительно не виноват, и так трагически сложились обстоятельства, что всё указывает на него. Он несчастен в любом случае – совершил то, в чем его признал виновным суд, или нет. Вы хотите его защитить? Подойдите к этому делу серьезно. И помогите невинному – не пересказом непроверенных данных, а основательным собственным расследованием. А то, что пишете вы, основываясь на слухах, на намеках, инсинуациях – нанесет огромный вред – не Задорову, а прочим "русским", которых вводят в заблуждение, настраивают против правоохранительных органов, которых могут подтолкнуть к неправомочным действиям, доведя их до каления обвинениями в заведомой преступности полиции, прокуратуры, судов.

Конечно, израильские органы не идеальны, их есть за что бить. Но давайте рассматривать каждое дело по существу. Провинились – ругать. Отличились – "лефарген", похвалить, поддержать.

19.09.10