Святая простота (приговор по делу Задорова: альтернативный взгляд)
Сейчас, когда Романа Задорова всё же осудили за убийство кацринской школьницы и дали ему пожизненный срок, публика (к которой я отношу и журналистов) раскололась на два лагеря. Те, кто встал на сторону суда, автоматически поддерживают и правовую концепцию, согласно которой человека можно осудить на основании признания. При полном отсутствии объективных, материальных улик.
Главный козырь суда - следственный эксперимент, где осуждённый выказал знание деталей, которые не могли быть известны посторонним. А были они известны самому убийце. (А также полицейским следователям, экспертам, работникам прокуратуры и прочим причастным к следствию лицам. А заодно всей школе, которая сбежалась посмотреть на убийство ещё до приезда патруля и натоптала в туалете.)
При этом полиция с прокуратурой в аргументации сторонников приговора предстают незаинтересованной стороной, которую заботит исключительно объективная истина.
Как ни хотелось бы верить в эту радужную аксиому, на практике всё обстоит иначе. Веру в непорочность следственных органов можно сравнить с верой той старушки, что из самых благочестивых побуждений подбросила охапку хвороста в костёр, на котором сжигали чешского реформатора Яна Гуса. «О, санкта симплицитас!» - воскликнул умирающий Гус. Святая простота.
Я постараюсь объяснить на практическом примере, почему признания и следственные эксперименты, не повлекшие обнаружения объективных улик, не годятся в доказательства. И почему грешат либо наивностью, либо лицемерием люди, утверждающие, что полиция и прокуратура заведомо непредвзяты. Пример этот взят из истории не столь отдалённой. Новейшей, можно сказать, истории. Многие помнят зверское убийство Олега Шайхета, солдата-репатрианта из Нацрат-Элита. В своё время оно всколыхнуло всю страну. Но немногие помнят, как вёлся поиск виновных.
Вот цитата из заметки новостного агентства «Курсор» за 03.11.2006:
«…тело убитого солдата было обнаружено в июле 2003 года возле арабской деревни Кафр-Кана. Спустя три недели по подозрению в совершенном злодеянии был арестован Тарик Нуджидат. На допросе в ШАБАКе он полностью сознался в содеянном, указав еще на двух своих сообщников – Юсуфа Сабию и Шарифа Аяду. В ходе судебного разбирательства, открывшегося в августе 2003 года в мировом суде Нацерета, Нуджидат вновь повторил свое признание. Однако позже он заявил, что эти показания были выбиты из него следователями. Тем не менее, прокуратура сочла возможным выдвинуть против Нуджидата обвинительное заключение в преднамеренном убийстве и похищении солдата Олега Шайхета, а также похищении принадлежащего ему оружия».
Эта история вам ничего не напоминает? Кстати, реакция на сообщения о поимке убийц была очень бурной. Газеты и интернет-форумы пестрели проклятиями в адрес Нуджидата и требованиями смертной казни. Вот мой перевод из ивритской заметки за 2003 год, где описывалось признание и следственный эксперимент:
«Поиски были сосредоточены в районе между развилкой Бейт-Римон и деревней Кана. Вначале были арестованы Нуджидат и Сабия - во время работы на Голанских высотах. Оба арестованных, работники Дорожного управления, полностью отрицали свою вину. Спустя несколько дней Нуджидат раскололся, сознавшись в преступлении, и даже воспроизвел детали похищения и убийства. Спустя несколько дней был арестован третий подозреваемый - Шариф Аяд. На следственном эксперименте Нуджидат поведал, что Олега Шайхета силой затолкали в машину на перекрестке Бейт-Римон. По дороге Шайхет пытался вырваться из рук державшего его Шарифа. Шайхет выкинул в окно эмблему своей части и берет. Эти предметы впоследствии помогли обнаружить его тело. Нуджидат описал, как Шариф убивал Шайхета: "Шариф сказал нам: "Ну-ка, отойдите". Я говорю: "Что ты собрался делать?" Он опять говорит: "Отойдите". Мы с Юсуфом отошли, и тут солдат сделал шаг в какую-то сторону, не знаю зачем, не знаю куда, он просто сделал такое движение, и тогда Шариф его застрелил". Нуджидат рассказал, что их с Сабией испугала стремительность, с которой развивались события, и они начали кричать стрелявшему другу. "Юсуф совсем растерялся и не знал, что делать. А он сказал: "Что сделано, то сделано". Тогда Юсуф сказал ему: "Твою мать, ты вообще понимаешь, что сделал?" А тот ответил: "Нас никто не видел, нас никто не слышал».
На предварительном слушании в суде, как мы уже знаем, Нуджидат повторил эти показания. А затем отрёкся от них, но это никого не смутило. Дело-то известное, мало ли что убийце в голову взбредёт, а признательные показания уже зафиксированы, следственный эксперимент проведён, и на нём подозреваемый убедительно воспроизвёл детали похищения и убийства.
Не переключайтесь, вы на правильном канале, и сейчас начинается самое интересное. В 2004 году, когда вот-вот должно было начаться слушание по существу дела, во время облавы на угонщиков случайно обнаружились настоящие убийцы Шайхета. У них был найден автомат убитого солдата, образцы ДНК совпали с образцами, оставленными на месте преступления, и они признались, дав действительно точные и полные показания. Разумеется, трое арестованных ранее арабов не имели к ним никакого отношения.
Прокуратура признала ошибку, троих арестованных отпустили и дело закрыли. Нуджидат подал иск о возмещении ущерба за ложный арест. Суд иск удовлетворил. Нуджидат получил 41 тысячу шекелей за пропущенные рабочие дни и ещё 10 тысяч в счёт судебных издержек. В общей сложности 51 тысячу шекелей - за десять месяцев отсидки. В компенсации морального ущерба суд отказал, заявив, что Нуджидат оговорил сам себя перед судьями и следователями, а посему сам виноват в собственных злоключениях.
Чему же учит нас дело мнимого убийцы, Тарика Нуджидата, и двух его мнимых сообщников? Оно свидетельствует о том, чего стоят все эти признания в полиции, следственные эксперименты и знание деталей преступления. И о том, чего стоят приговоры, вынесенные на основании таких «улик». Ведь если бы случайно не обнаружились настоящие убийцы, сидеть бы липовым преступникам пожизненно и считаться кровавыми убийцами до самой смерти. Как сейчас сидеть Роману Задорову, против которого нет ни одной объективной улики.
Но это ещё не всё. Самое страшное в деле Нуджидата – это то, что ни суд, ни полицию, ни прокуратуру абсолютно не заинтересовала одна маленькая деталь – каким образом вышло так, что Нуджидат дал признательные показания? Каким образом он достоверно воспроизвёл преступление на следственном эксперименте? Откуда ему стали известны детали похищения и убийства? Откуда взялась изложенная им версия? Могло ли столь подозрительное событие остаться без внимания в правовом государстве? Вряд ли. Отсюда вывод – мы живём не в правовом государстве. Скандальная история с Нуджидатом была проигнорирована юридической системой именно потому, что у нас так принято. Это обычный порядок, в данном случае он просто дал сбой из-за того, что случайно обнаружились настоящие убийцы.
Возможно, прочитав эту поучительную быль, сторонники приговора, вынесенного Задорову, лучше поймут точку зрения тех, кто не может согласиться с приговором, вынесенном на основании признания и следственного эксперимента, сколь бы достоверными ни казались показания подозреваемого. Все показания Задорова не помогли следствию обнаружить хоть одну объективную улику. А значит, грош цена таким показаниям.
Дело ведь не в Задорове и не в «непонятной уверенности русских в его невиновности», как написала недавно в одном русскоязычном форуме очередная добровольная защитница юридической системы. Дело в готовности судов осуждать людей без объективных доказательств. И в готовности полиции выбивать из этих людей признательные показания вне зависимости от их вины. А полиция, как мы только что убедились, умеет это делать так, что комар носа не подточит, когда подвернётся подходящий кандидат.
Надеюсь, господин Моор-Мурадов, написавший недавно статью с красноречивым названием «Шарлатаны, Задоров и «снова наших бьют», не станет упрекать меня в том, что я «пишу, основываясь на слухах, намёках и инсинуациях», что я «настраиваю русских против правоохранительных органов и ввожу их в заблуждение», и что мои заметки могут «подтолкнуть их к неправомочным действиям, доведя их до каления обвинениями в заведомой преступности полиции, прокуратуры и судов». Я пишу не о слухах, а о фактах. Журналистам ни к чему настраивать людей против суда и полиции – те сами прекрасно справляются с этой задачей. Суд – когда выносит обвинительный приговор, прекрасно зная, чего стоит признание обвиняемого, ведь Нуджидат – отнюдь не первый в числе подобных признавшихся, про которых впоследствии стало точно известно, что они невиновны. Тот же суд – когда пишет, что человек, ложно признавшийся в убийстве, сам виноват. И полиция – когда даже не пытается как-то объяснить наличие ложного признания, даже не пытается замять факт откровенного «шитья». Она просто молчит. И все прекрасно всё понимают.
Люди не хотят жить в стране с такой полицией и с такими судами, господин Моор-Мурадов. Вы ведь хорошо знаете иврит, даже пишете учебные статьи. Так почитайте же комментарии к заметкам на ивритских сайтах, и вы поймёте, что ни «русские», ни «наших бьют» тут ни при чём. Против этого приговора протестует весь Израиль, со всем его пёстрым населением и со всеми его разногласиями по многим другим проблемам.
Главный козырь суда - следственный эксперимент, где осуждённый выказал знание деталей, которые не могли быть известны посторонним. А были они известны самому убийце. (А также полицейским следователям, экспертам, работникам прокуратуры и прочим причастным к следствию лицам. А заодно всей школе, которая сбежалась посмотреть на убийство ещё до приезда патруля и натоптала в туалете.)
При этом полиция с прокуратурой в аргументации сторонников приговора предстают незаинтересованной стороной, которую заботит исключительно объективная истина.
Как ни хотелось бы верить в эту радужную аксиому, на практике всё обстоит иначе. Веру в непорочность следственных органов можно сравнить с верой той старушки, что из самых благочестивых побуждений подбросила охапку хвороста в костёр, на котором сжигали чешского реформатора Яна Гуса. «О, санкта симплицитас!» - воскликнул умирающий Гус. Святая простота.
Я постараюсь объяснить на практическом примере, почему признания и следственные эксперименты, не повлекшие обнаружения объективных улик, не годятся в доказательства. И почему грешат либо наивностью, либо лицемерием люди, утверждающие, что полиция и прокуратура заведомо непредвзяты. Пример этот взят из истории не столь отдалённой. Новейшей, можно сказать, истории. Многие помнят зверское убийство Олега Шайхета, солдата-репатрианта из Нацрат-Элита. В своё время оно всколыхнуло всю страну. Но немногие помнят, как вёлся поиск виновных.
Вот цитата из заметки новостного агентства «Курсор» за 03.11.2006:
«…тело убитого солдата было обнаружено в июле 2003 года возле арабской деревни Кафр-Кана. Спустя три недели по подозрению в совершенном злодеянии был арестован Тарик Нуджидат. На допросе в ШАБАКе он полностью сознался в содеянном, указав еще на двух своих сообщников – Юсуфа Сабию и Шарифа Аяду. В ходе судебного разбирательства, открывшегося в августе 2003 года в мировом суде Нацерета, Нуджидат вновь повторил свое признание. Однако позже он заявил, что эти показания были выбиты из него следователями. Тем не менее, прокуратура сочла возможным выдвинуть против Нуджидата обвинительное заключение в преднамеренном убийстве и похищении солдата Олега Шайхета, а также похищении принадлежащего ему оружия».
Эта история вам ничего не напоминает? Кстати, реакция на сообщения о поимке убийц была очень бурной. Газеты и интернет-форумы пестрели проклятиями в адрес Нуджидата и требованиями смертной казни. Вот мой перевод из ивритской заметки за 2003 год, где описывалось признание и следственный эксперимент:
«Поиски были сосредоточены в районе между развилкой Бейт-Римон и деревней Кана. Вначале были арестованы Нуджидат и Сабия - во время работы на Голанских высотах. Оба арестованных, работники Дорожного управления, полностью отрицали свою вину. Спустя несколько дней Нуджидат раскололся, сознавшись в преступлении, и даже воспроизвел детали похищения и убийства. Спустя несколько дней был арестован третий подозреваемый - Шариф Аяд. На следственном эксперименте Нуджидат поведал, что Олега Шайхета силой затолкали в машину на перекрестке Бейт-Римон. По дороге Шайхет пытался вырваться из рук державшего его Шарифа. Шайхет выкинул в окно эмблему своей части и берет. Эти предметы впоследствии помогли обнаружить его тело. Нуджидат описал, как Шариф убивал Шайхета: "Шариф сказал нам: "Ну-ка, отойдите". Я говорю: "Что ты собрался делать?" Он опять говорит: "Отойдите". Мы с Юсуфом отошли, и тут солдат сделал шаг в какую-то сторону, не знаю зачем, не знаю куда, он просто сделал такое движение, и тогда Шариф его застрелил". Нуджидат рассказал, что их с Сабией испугала стремительность, с которой развивались события, и они начали кричать стрелявшему другу. "Юсуф совсем растерялся и не знал, что делать. А он сказал: "Что сделано, то сделано". Тогда Юсуф сказал ему: "Твою мать, ты вообще понимаешь, что сделал?" А тот ответил: "Нас никто не видел, нас никто не слышал».
На предварительном слушании в суде, как мы уже знаем, Нуджидат повторил эти показания. А затем отрёкся от них, но это никого не смутило. Дело-то известное, мало ли что убийце в голову взбредёт, а признательные показания уже зафиксированы, следственный эксперимент проведён, и на нём подозреваемый убедительно воспроизвёл детали похищения и убийства.
Не переключайтесь, вы на правильном канале, и сейчас начинается самое интересное. В 2004 году, когда вот-вот должно было начаться слушание по существу дела, во время облавы на угонщиков случайно обнаружились настоящие убийцы Шайхета. У них был найден автомат убитого солдата, образцы ДНК совпали с образцами, оставленными на месте преступления, и они признались, дав действительно точные и полные показания. Разумеется, трое арестованных ранее арабов не имели к ним никакого отношения.
Прокуратура признала ошибку, троих арестованных отпустили и дело закрыли. Нуджидат подал иск о возмещении ущерба за ложный арест. Суд иск удовлетворил. Нуджидат получил 41 тысячу шекелей за пропущенные рабочие дни и ещё 10 тысяч в счёт судебных издержек. В общей сложности 51 тысячу шекелей - за десять месяцев отсидки. В компенсации морального ущерба суд отказал, заявив, что Нуджидат оговорил сам себя перед судьями и следователями, а посему сам виноват в собственных злоключениях.
Чему же учит нас дело мнимого убийцы, Тарика Нуджидата, и двух его мнимых сообщников? Оно свидетельствует о том, чего стоят все эти признания в полиции, следственные эксперименты и знание деталей преступления. И о том, чего стоят приговоры, вынесенные на основании таких «улик». Ведь если бы случайно не обнаружились настоящие убийцы, сидеть бы липовым преступникам пожизненно и считаться кровавыми убийцами до самой смерти. Как сейчас сидеть Роману Задорову, против которого нет ни одной объективной улики.
Но это ещё не всё. Самое страшное в деле Нуджидата – это то, что ни суд, ни полицию, ни прокуратуру абсолютно не заинтересовала одна маленькая деталь – каким образом вышло так, что Нуджидат дал признательные показания? Каким образом он достоверно воспроизвёл преступление на следственном эксперименте? Откуда ему стали известны детали похищения и убийства? Откуда взялась изложенная им версия? Могло ли столь подозрительное событие остаться без внимания в правовом государстве? Вряд ли. Отсюда вывод – мы живём не в правовом государстве. Скандальная история с Нуджидатом была проигнорирована юридической системой именно потому, что у нас так принято. Это обычный порядок, в данном случае он просто дал сбой из-за того, что случайно обнаружились настоящие убийцы.
Возможно, прочитав эту поучительную быль, сторонники приговора, вынесенного Задорову, лучше поймут точку зрения тех, кто не может согласиться с приговором, вынесенном на основании признания и следственного эксперимента, сколь бы достоверными ни казались показания подозреваемого. Все показания Задорова не помогли следствию обнаружить хоть одну объективную улику. А значит, грош цена таким показаниям.
Дело ведь не в Задорове и не в «непонятной уверенности русских в его невиновности», как написала недавно в одном русскоязычном форуме очередная добровольная защитница юридической системы. Дело в готовности судов осуждать людей без объективных доказательств. И в готовности полиции выбивать из этих людей признательные показания вне зависимости от их вины. А полиция, как мы только что убедились, умеет это делать так, что комар носа не подточит, когда подвернётся подходящий кандидат.
Надеюсь, господин Моор-Мурадов, написавший недавно статью с красноречивым названием «Шарлатаны, Задоров и «снова наших бьют», не станет упрекать меня в том, что я «пишу, основываясь на слухах, намёках и инсинуациях», что я «настраиваю русских против правоохранительных органов и ввожу их в заблуждение», и что мои заметки могут «подтолкнуть их к неправомочным действиям, доведя их до каления обвинениями в заведомой преступности полиции, прокуратуры и судов». Я пишу не о слухах, а о фактах. Журналистам ни к чему настраивать людей против суда и полиции – те сами прекрасно справляются с этой задачей. Суд – когда выносит обвинительный приговор, прекрасно зная, чего стоит признание обвиняемого, ведь Нуджидат – отнюдь не первый в числе подобных признавшихся, про которых впоследствии стало точно известно, что они невиновны. Тот же суд – когда пишет, что человек, ложно признавшийся в убийстве, сам виноват. И полиция – когда даже не пытается как-то объяснить наличие ложного признания, даже не пытается замять факт откровенного «шитья». Она просто молчит. И все прекрасно всё понимают.
Люди не хотят жить в стране с такой полицией и с такими судами, господин Моор-Мурадов. Вы ведь хорошо знаете иврит, даже пишете учебные статьи. Так почитайте же комментарии к заметкам на ивритских сайтах, и вы поймёте, что ни «русские», ни «наших бьют» тут ни при чём. Против этого приговора протестует весь Израиль, со всем его пёстрым населением и со всеми его разногласиями по многим другим проблемам.
