В нынешнем году праздник Суккот проходит на фоне не только глобального, но и сугубо локального потепления: жара в эти дни донимает не меньше, чем в разгар лета. В приморской зоне она усугубляется запредельно высокой влажностью.

Именно в этой "сауне" корреспондент zman.com объездил накануне пол-Бат-Яма с молодым архитектором Лизой Блехман, ответственной за профессиональное сопровождение широко разрекламированного фестиваля уличных театров и Биеннале-2010.



До открытия трехдневного фестиваля оставались считанные часы. Подернутое хамсинной дымкой солнце пекло беспощадно, но Лиза – изнывая от жары не меньше нашего фотокора – не пропустила ни одного архитектурного новшества на заметно похорошевшей набережной и в недрах бат-ямской промзоны.

Концепция творческого коллектива архитекторов, второй раз за последние три года выявляющих и обустраивающих в одном из самых густонаселенных городов Израиля зеленые оазисы, столь же проста, сколь и убедительна: даже в "джунглях" из стекла и бетона человек должен иметь возможность расслабиться, пообщаться с живой природой и сделать глоток чистого воздуха.



- В этих целях, - рассказала Лиза Блехман, - даже те земельные участки Бат-Яма, которые уже проданы строительным подрядчикам, но еще не застроены, муниципалитет разрешает временно превращать в экологически чистые зеленые зоны.

В результате горожане, вернувшись с работы, могут насладиться свежим вечерним бризом даже около своего дома – не топая пешком на набережную.



Эстетика градостроительства – далеко не самая сильная сторона эклектической израильской архитектуры. Здания (включая высотки) здесь научились сооружать не хуже, чем на Манхэттене, но вырастают они нередко в гуще столь неприглядных трущоб, что хоть плачь. К тому же на строительство уходит немало времени – вот и зияют в гуще жилых кварталов "черные дыры", обнесенные со всех сторон глухим забором.

Именно такой участок, обнесенный – нет, не унылой стеной, а интригующе полуоткрытыми жалюзи, какими защищены окна наших квартир, Лиза Блехман и показала вначале на набережной, а затем и на улице Авода, в гуще автогаражей и промышленных предприятий.

С набережной сквозь забор-"жалюзи" было видно бездыханное (хамсин!) море.



А в промзоне - будущая стройплощадка во всей своей первозданной красе.

- Зато жалюзи не отталкивают, а скорее привлекают, - объяснила Лиза Блехман, - так и хочется заглянуть: что там внутри?

Пока мы ездили по раскаленной промзоне и бродили по сауне набережной, фантазийные проекты, реализованные творческим коллективом архитекторов и самими горожанами, впечатляли скорее разум, чем воображение: слишком жарким выдался в Израиле Суккот.



Зато вечером, когда сгустились сумерки, подлинным бриллиантом засияла именно промзона, никогда прежде не вызывавшая у горожан никаких положительных эмоций.



Пока на набережной выступали актеры уличных театров и толпы горожан отмечали еврейский праздник коллективным поеданием горячей пиццы и пит с фалафелем, в промзоне происходили настоящие чудеса.



Отовсюду лились звуки музыки. Там и сям вспыхивали – взмывая в бездонное ночное небо - волшебные светильники, чудо прогрессивной строительной техники, завезенное в Бат-Ям по случаю фестиваля.



Колдовали над густыми кудрями школьниц парикмахеры-инопланетяне, раскрывая обалдевшим от счастья родителям все свои космические профессиональные тайны.



С кресел, установленных на пересечении двух улиц, дети вставали обалдевшими от счастья – с зелеными, золотыми, фиолетовыми косичками и ощущением причастности к таинству вселенского искусства.



Взрослые тем временем наслаждались кофе и пирожными в сияющее прозрачных, будто зависших между небом и землей, павильонах.



И хотя актеры уличных театров добросовестно отрабатывали на набережной свой гонорар, настоящий праздник – тот, который для души, - все-таки случился именно в промзоне, причем – исключительно вдохновением творческого коллектива архитекторов, устроителей второй бат-ямской биеннале.