Авигдору Арихе посвящается
«Цель искусства — не украшать, как орнамент, не документировать, создавая образ. Оно рождается из глубокой необходимости сохранить пережитое».
Авигдор Ариха
Авигдор Ариха - румынский еврей, израильский художник, житель Франции, человек мира. Ему посвящена новая выставка в Тель-Авивском музее искусств: автопортреты и иллюстрации к «Бродячему псу» Агнона. «Бродячий пес», выпущенный издательством «Таршиш» в 1960-м году, отразил все стили Арихи – от фигуративности до абстракции. А автопортреты, сделанные Арихой в период с 1948-го по 2001 год, показывают его и раннюю лирическую манеру, и позднюю, созерцательную.
Выставка небольшая - 18 автопортретов, пара десятков иллюстраций, но толкований работ Арихи, рассказов вокруг них и историй, предшествующих выставке - множество. Первый рассказ – тот, что экспозиция состоит из двух частей. Сначала - автопортреты Арихи, скончавшегося в апреле этого года в Париже на 82-году жизни. Но до смерти он трижды воскресал, пока болезнь не победила его. В первый раз он вернулся к жизни в концлагере. Второй раз - в 1948 году, после тяжелого ранения в Войне за Независимость Израиля. Третий - в 1970-е годы, когда после 8-летнего перерыва вновь вернулся в живописи.
Сам Ариха был неизменным героем своих портретов, отличающихся точностью и этикетом, столь свойственных его искусству и стилю его жизни в целом - дотошным и бескомпромиссным. Даже в разговорах он настаивал на подобающем этикете, должных титулах, точных словах. Отсутствие такого этикета в Израиле, который он покинул в пятидесятых годах, удручало художника, в современном мире ему не хватало точности и уважительного отношения к собеседнику, будь то в жизни или в искусстве. И потомкам в наследство он оставил точное искусство. В не меньшей мере ему была присуща ирония, и потому он нередко изображал себя в малоприглядном или смешном виде.
Второй рассказ – вторая часть экспозиции – иллюстрации Арихи к «Бродячему псу» Агнона, уже выставлявшиеся в начале лета в Иерусалиме, в реконструированном Доме Агнона («Бейт-Агнон»). Ариха успел принять участие в подготовке экспозиции «Бродячий пес», лично отобрав ряд иллюстраций – рисунки карандашом, гравюры на дереве, абстрактные работы, сделанные чернилами. Все вместе отображает несколько этапов и стилей его творчества. Эти иллюстрации были созданы для книги Агнона, изданной в 1960-м году ограниченным тиражом в издательстве “Таршиш” д-ром Моше Шпицером – весьма примечательной личностью (ему посвящена отдельная статья в каталоге выставки), который дружил и с Агноном и с Авигдором Арихой, познакомил их и смог убедить одного заказать иллюстрации у другого. Когда Агнон решил издать отдельной книгой отрывки из романа “Тмоль Шильшом” («Вчера-позавчера», недавно вышедшем в переводе на русский язык), повествующие о странствиях бродячего пса Балака по Иерусалиму, он решил что именно Ариха сможет проиллюстрировать рассказ о судьбе безродной собаки, кружащей по Иерусалиму.
Издание этой книги – это рассказ о том, как судьба свела трех примечательных личностей. Но этому должен предшествовать рассказ о судьбе Авигдора Арихи.
Его настоящая фамилия - Длугач. Ариха - перевод родовой фамилии художника (широкий, просторный) на арамейский язык. Художник принял это новое имя после переезда в Палестину. Ариха - единственный израильский художник, снискавший международное признание за свою фигуративную живопись. В свое время он был исключением, подтверждавшим правило, одним из самых ярких представителей современной израильской культуры. Он был человеком упрямым, смелым, талантливым, был и графиком и историком искусства, и во всем всегда - настоящим художником. Его талант был универсальным, в своих работах он создавал свой собственный мир.
Авигдор Ариха родился в 1929 году в местечке Радауты (Рэдэучи) на северо-востоке Румынии (Буковина) в немецкоязычной еврейской семье. Уже в детстве он проявил способности к рисованию. В 1941 году семью депортировали в нацистский лагерь смерти на Западную Украину, где позже погиб его отец. Авигдор выжил благодаря рисункам, которые сделал во время депортации, зарисовав происходящее и которые сумел показать представителям Красного Креста, посетившим лагерь в 1943 году (в 1971 семь этих рисунков были факсимильно изданы в Париже ограниченным тиражом). Его с сестрой освободили в 1944 году и переправили в Палестину, отец остался в концлагере и погиб.
Четыре года Ариха прожил в киббуце Маале а-Хамиша. В 1948 году Авигдор – член ПАЛЬМАХа - принимавший участие в Войне за Независимость, был тяжело ранен, провел несколько дней в коме. После войны, в 1946-1949 годах Ариха учился в израильской академии искусств «Бецалель». Подающему надежды студенту предоставили персональную стипендию, благодаря которой он смог продолжить обучение во Франции, в Школе изящных искусств в Париже, где изучал технику фресковой живописи.
В 1950-м году Ариха побывал в Италии, где увидел фрески Джотто, Мазаччо и Пьеро делла Франческа. Именно благодаря фрескам Ариха стал рисовать очень быстро – столько времени, сколько нужно штукатурке, чтобы высохнуть – день, два. Он стремился закончить рисунок при дневном свете, практически никогда не исправлял свои картины.
Живя во Франции, Ариха считал себя израильским художником и был одной из ключевых фигур израильского искусства. В Израиле к живописцу относились с большим уважением, здесь постоянно проходили его персональные выставки. Тем не менее сам Ариха жаловался на то, что израильтяне считают его - постоянно живущего в Париже – чужаком, хотя почти каждую свою картину он выставлял в Израиле и даже участвовал в политической жизни страны.
Его знаменитое высказывание – «рука должна рисовать то, что видит глаз» появилось после того, как в конце 1950-х годов он пришел к абстрактной манере, но позже признал этот путь тупиковым и занялся фигуративной живописью. В его работах 50-60-х годов ощущаются хорошо усвоенные уроки западного абстрактного экспрессионизма и «лирического абстракционизма» отцов-основателей современного израильского искусства. В 1965 году Ариха пережил творческий кризис - отказался от живописи, занимался исключительно графикой. Восемь лет он не притрагивался к кистям, а лишь делал зарисовки с натуры.
В 1972 году Ариха писал « Я осознаю, что все мои картины, все большие работы, которые я создал, все краски – все это спрятано в маленьком рисунке чернилами. Я родился в модернистском искусстве - оно было для меня отправной точкой, началом пути, но этот этап закончился. Я пришел к выводу и к решению рисовать только то, что видит глаз». А что же его абстрактные, хаотичные на первый взгляд работы? О них Ариха говорил, «если они и не кажутся природными и естественными, то по крайней мере они «параллельны природе».
Он вновь вернулся к живописи в 1973 году, соединив в своих портретах, ню, натюрмортах фигуративность с минималистскими элементами абстрактного искусства. Ариха много и удачно работал и как книжный иллюстратор (среди прочего он иллюстрировал книги Бялика и Хемингуэя), и как куратор выставок, историк искусства, лектор и даже снимал документальные фильмы о живописи Веласкеса, Вермеера и Караваджио. И все время чувствовал, что этого ему недостаточно.
В Европе в 70-е годы новый – фигуративный - стиль художника быстро завоевал популярность. Ариха был признан значительным мастером и выдающимся интеллектуалом. Среди прочего, он курировал выставки Пуссена и Энгра в Лувре и выпустил несколько эссе об этих художниках, и других музеях, составлял каталоги, нередко выступал с публичными лекциями, печатал статьи. Выставки в ведущих музеях и галереях мира и рекордные для израильского художника цены на аукционах не заставили себя ждать.
Важную роль в жизни Авигдора Арихи играли его жена, американская поэтесса Энн Эйтик, а также друг, ирландский писатель и драматург Самуэль Беккет. С Беккетом, оказавшим на него сильнейшее влияние, Ариха познакомился в мае 1956 года – они дружили 34 года, до самой смерти Беккета в 1989 году. Заметки Беккета, обращенные к Арихе, были включены в каталог выставки рисунков художника 1965-1970-х годов. Самуэль Беккет так описывал процесс работы Арихи: "Он все время осаждал внешнее. Его рука и глаза постоянно и даже жадно менялись местами, дополняли друг друга».
Ариха оформил несколько книг Беккета, а Энн Эйтик выпустила книгу воспоминаний о Беккете «Как оно было», переведенную с английского на несколько языков. Кстати, к 70-летию Беккета в Лондонском музее Виктории и Альберта устроили юбилейную экспозицию - иллюстрации Арихи к произведениям Беккета. Курировал ее Мордехай Омер, нынешний директор Тель-Авивского музея, рассказывающий о дружбе Беккета и Арихи в статье, написанной для каталога выставки «Авигдору Арихе посвящается».
Энн Эйтик была и постоянной натурщицей художника: среди работ Арихи множество набросков, гравюр и полотен, запечатлевших его жену. Его портреты модны. Эти работы точны, но бескомпромиссны. Тонкие, психологичные внимательные работы - недаром у него заказывали портреты королева Великобритании Елизавета II, Катрин Денев, Пьер Моруа и премьер-министр Англии. Его картины приобретают музей Д’Орсей, музей Современного Искусства, Музей Израиля. Наиболее известные работы Арихи - триптих «Мужество Израиля», витражи для синагоги в Вунсокете (Род-Айленд, США), ряд гравюр и литографий. Ариха также создал шесть витражей для зала заседаний Иерусалимского городского совета.
В последнее десятилетие жизни выставки Авигдора Арихи проходили в крупнейших галереях и музеях Израиля, Великобритании и Испании – в Британском музее, в Музее Тисена-Борнемиса. Он – кавалер ордена Почетного легиона, почетный доктор Еврейского университета.
И вот - к сожалению уже посмертная тель-авивская выставка его иллюстраций к прекрасному произведению Агнона и автопортретов – жанру, которому Ариха не изменял на протяжении всей жизни, каким бы стилем живописи не увлекался - от модернистских тенденций до техники мастеров прошлого.
Авигдора Ариху похоронили на парижском кладбище Монпарнас – он хотел лежать недалеко от своего ближайшего друга Самуэля Беккета. Вместе с родными художника провожали в последний путь сильные мира искусства: кураторы, директор Национального музея современного искусства, директора галерей. Звучали слова на иврите, английском, французском. Ариха умер, как и жил, - человеком единого большого мира.
«Ариха был рожден модернистом и отказался от модернизма… Он предложил альтернативу, соединяющую наблюдение и сомнение, в которой прошлое становится частью единого целого. Его видение мира произрастало из богатой европейской культурной среды, созерцания мира и размышлений над историей искусства» - так был сказано в в некрологе в «Гаарец».
Ариха рисовал то, что видел и как видел. Его рукой (кистью и карандашом) водили талант, любовь и желание улучшить мир. В какой-то мере ему это удалось - пример тому то, как он рисовал бродячего пса Балака.
В начале 50- х годов, с 1951 по 1953-й, Ариха жил в Иерусалиме, где сдружился с д-ром Моше Шпицером, владельцем издательства «Таршиш», а через него - с Агноном и другими писателями. Сам же Шпицер, благодаря Арихе, познакомился с молодыми на тогда писателями и поэтами С. Изхаром, Т. Карми, Биньямином Тамузом, который организовал первую выставку Арихи в маленькой тель-авивской галерее в 1952 году.
Позже у Авигдора Арихи проходили персональные выставки в 1966 году в Музее Израиля в Иерусалиме и в 1973-м году - в Тель-Авивском музее.
К нынешней выставке в Тель-Авиве издано 2 каталога - «Бродячий пес» с интереснейшими статьями об Агноне, Арихе и д-ре Моше Шпицере, о связи текста и рисунка - явного и ассоциативного. О невозможности связать эти две медии и о том, как и почему это удается сделать.
Второй каталог - «Автопортреты» Арихи, где в одной из статей рассказывается о его дружбе с Беккетом.
Ариха говорил, что его Балак - порождение чистой фантазии, хотя известно, что он заполнял альбомы эскизами, наблюдая за псом своего друга поэта Т. Карми (Чарни Карми). Присмотритесь к этим работам - и Агнон и Ариха умели выразить скрытое через простоту, затронуть глубины, проникнуть в сердце читателей и зрителей одним предложением или одной линией.
В своей статье «Рисунок и взгляд» от 1966 года, Ариха писал: «Рисунок надо видеть вне смысла. Рисунок не надо читать. Он - не идеограмма. Рисунку не вменяется никакая функция или должность. Он не является материализацией и ничего из себя не представляет. Сам по себе рисунок – поверхность, а на ней – линии, формы, пятна краски в состоянии напряженности. Художник преобразовал эту поверхность и позволил ей быть организованной».
Авигдор Ариха
Авигдор Ариха - румынский еврей, израильский художник, житель Франции, человек мира. Ему посвящена новая выставка в Тель-Авивском музее искусств: автопортреты и иллюстрации к «Бродячему псу» Агнона. «Бродячий пес», выпущенный издательством «Таршиш» в 1960-м году, отразил все стили Арихи – от фигуративности до абстракции. А автопортреты, сделанные Арихой в период с 1948-го по 2001 год, показывают его и раннюю лирическую манеру, и позднюю, созерцательную.
Выставка небольшая - 18 автопортретов, пара десятков иллюстраций, но толкований работ Арихи, рассказов вокруг них и историй, предшествующих выставке - множество. Первый рассказ – тот, что экспозиция состоит из двух частей. Сначала - автопортреты Арихи, скончавшегося в апреле этого года в Париже на 82-году жизни. Но до смерти он трижды воскресал, пока болезнь не победила его. В первый раз он вернулся к жизни в концлагере. Второй раз - в 1948 году, после тяжелого ранения в Войне за Независимость Израиля. Третий - в 1970-е годы, когда после 8-летнего перерыва вновь вернулся в живописи.
Сам Ариха был неизменным героем своих портретов, отличающихся точностью и этикетом, столь свойственных его искусству и стилю его жизни в целом - дотошным и бескомпромиссным. Даже в разговорах он настаивал на подобающем этикете, должных титулах, точных словах. Отсутствие такого этикета в Израиле, который он покинул в пятидесятых годах, удручало художника, в современном мире ему не хватало точности и уважительного отношения к собеседнику, будь то в жизни или в искусстве. И потомкам в наследство он оставил точное искусство. В не меньшей мере ему была присуща ирония, и потому он нередко изображал себя в малоприглядном или смешном виде.
Второй рассказ – вторая часть экспозиции – иллюстрации Арихи к «Бродячему псу» Агнона, уже выставлявшиеся в начале лета в Иерусалиме, в реконструированном Доме Агнона («Бейт-Агнон»). Ариха успел принять участие в подготовке экспозиции «Бродячий пес», лично отобрав ряд иллюстраций – рисунки карандашом, гравюры на дереве, абстрактные работы, сделанные чернилами. Все вместе отображает несколько этапов и стилей его творчества. Эти иллюстрации были созданы для книги Агнона, изданной в 1960-м году ограниченным тиражом в издательстве “Таршиш” д-ром Моше Шпицером – весьма примечательной личностью (ему посвящена отдельная статья в каталоге выставки), который дружил и с Агноном и с Авигдором Арихой, познакомил их и смог убедить одного заказать иллюстрации у другого. Когда Агнон решил издать отдельной книгой отрывки из романа “Тмоль Шильшом” («Вчера-позавчера», недавно вышедшем в переводе на русский язык), повествующие о странствиях бродячего пса Балака по Иерусалиму, он решил что именно Ариха сможет проиллюстрировать рассказ о судьбе безродной собаки, кружащей по Иерусалиму.
Издание этой книги – это рассказ о том, как судьба свела трех примечательных личностей. Но этому должен предшествовать рассказ о судьбе Авигдора Арихи.
Его настоящая фамилия - Длугач. Ариха - перевод родовой фамилии художника (широкий, просторный) на арамейский язык. Художник принял это новое имя после переезда в Палестину. Ариха - единственный израильский художник, снискавший международное признание за свою фигуративную живопись. В свое время он был исключением, подтверждавшим правило, одним из самых ярких представителей современной израильской культуры. Он был человеком упрямым, смелым, талантливым, был и графиком и историком искусства, и во всем всегда - настоящим художником. Его талант был универсальным, в своих работах он создавал свой собственный мир.
Авигдор Ариха родился в 1929 году в местечке Радауты (Рэдэучи) на северо-востоке Румынии (Буковина) в немецкоязычной еврейской семье. Уже в детстве он проявил способности к рисованию. В 1941 году семью депортировали в нацистский лагерь смерти на Западную Украину, где позже погиб его отец. Авигдор выжил благодаря рисункам, которые сделал во время депортации, зарисовав происходящее и которые сумел показать представителям Красного Креста, посетившим лагерь в 1943 году (в 1971 семь этих рисунков были факсимильно изданы в Париже ограниченным тиражом). Его с сестрой освободили в 1944 году и переправили в Палестину, отец остался в концлагере и погиб.
Четыре года Ариха прожил в киббуце Маале а-Хамиша. В 1948 году Авигдор – член ПАЛЬМАХа - принимавший участие в Войне за Независимость, был тяжело ранен, провел несколько дней в коме. После войны, в 1946-1949 годах Ариха учился в израильской академии искусств «Бецалель». Подающему надежды студенту предоставили персональную стипендию, благодаря которой он смог продолжить обучение во Франции, в Школе изящных искусств в Париже, где изучал технику фресковой живописи.
В 1950-м году Ариха побывал в Италии, где увидел фрески Джотто, Мазаччо и Пьеро делла Франческа. Именно благодаря фрескам Ариха стал рисовать очень быстро – столько времени, сколько нужно штукатурке, чтобы высохнуть – день, два. Он стремился закончить рисунок при дневном свете, практически никогда не исправлял свои картины.
Живя во Франции, Ариха считал себя израильским художником и был одной из ключевых фигур израильского искусства. В Израиле к живописцу относились с большим уважением, здесь постоянно проходили его персональные выставки. Тем не менее сам Ариха жаловался на то, что израильтяне считают его - постоянно живущего в Париже – чужаком, хотя почти каждую свою картину он выставлял в Израиле и даже участвовал в политической жизни страны.
Его знаменитое высказывание – «рука должна рисовать то, что видит глаз» появилось после того, как в конце 1950-х годов он пришел к абстрактной манере, но позже признал этот путь тупиковым и занялся фигуративной живописью. В его работах 50-60-х годов ощущаются хорошо усвоенные уроки западного абстрактного экспрессионизма и «лирического абстракционизма» отцов-основателей современного израильского искусства. В 1965 году Ариха пережил творческий кризис - отказался от живописи, занимался исключительно графикой. Восемь лет он не притрагивался к кистям, а лишь делал зарисовки с натуры.
В 1972 году Ариха писал « Я осознаю, что все мои картины, все большие работы, которые я создал, все краски – все это спрятано в маленьком рисунке чернилами. Я родился в модернистском искусстве - оно было для меня отправной точкой, началом пути, но этот этап закончился. Я пришел к выводу и к решению рисовать только то, что видит глаз». А что же его абстрактные, хаотичные на первый взгляд работы? О них Ариха говорил, «если они и не кажутся природными и естественными, то по крайней мере они «параллельны природе».
Он вновь вернулся к живописи в 1973 году, соединив в своих портретах, ню, натюрмортах фигуративность с минималистскими элементами абстрактного искусства. Ариха много и удачно работал и как книжный иллюстратор (среди прочего он иллюстрировал книги Бялика и Хемингуэя), и как куратор выставок, историк искусства, лектор и даже снимал документальные фильмы о живописи Веласкеса, Вермеера и Караваджио. И все время чувствовал, что этого ему недостаточно.
В Европе в 70-е годы новый – фигуративный - стиль художника быстро завоевал популярность. Ариха был признан значительным мастером и выдающимся интеллектуалом. Среди прочего, он курировал выставки Пуссена и Энгра в Лувре и выпустил несколько эссе об этих художниках, и других музеях, составлял каталоги, нередко выступал с публичными лекциями, печатал статьи. Выставки в ведущих музеях и галереях мира и рекордные для израильского художника цены на аукционах не заставили себя ждать.
Важную роль в жизни Авигдора Арихи играли его жена, американская поэтесса Энн Эйтик, а также друг, ирландский писатель и драматург Самуэль Беккет. С Беккетом, оказавшим на него сильнейшее влияние, Ариха познакомился в мае 1956 года – они дружили 34 года, до самой смерти Беккета в 1989 году. Заметки Беккета, обращенные к Арихе, были включены в каталог выставки рисунков художника 1965-1970-х годов. Самуэль Беккет так описывал процесс работы Арихи: "Он все время осаждал внешнее. Его рука и глаза постоянно и даже жадно менялись местами, дополняли друг друга».
Ариха оформил несколько книг Беккета, а Энн Эйтик выпустила книгу воспоминаний о Беккете «Как оно было», переведенную с английского на несколько языков. Кстати, к 70-летию Беккета в Лондонском музее Виктории и Альберта устроили юбилейную экспозицию - иллюстрации Арихи к произведениям Беккета. Курировал ее Мордехай Омер, нынешний директор Тель-Авивского музея, рассказывающий о дружбе Беккета и Арихи в статье, написанной для каталога выставки «Авигдору Арихе посвящается».
Энн Эйтик была и постоянной натурщицей художника: среди работ Арихи множество набросков, гравюр и полотен, запечатлевших его жену. Его портреты модны. Эти работы точны, но бескомпромиссны. Тонкие, психологичные внимательные работы - недаром у него заказывали портреты королева Великобритании Елизавета II, Катрин Денев, Пьер Моруа и премьер-министр Англии. Его картины приобретают музей Д’Орсей, музей Современного Искусства, Музей Израиля. Наиболее известные работы Арихи - триптих «Мужество Израиля», витражи для синагоги в Вунсокете (Род-Айленд, США), ряд гравюр и литографий. Ариха также создал шесть витражей для зала заседаний Иерусалимского городского совета.
В последнее десятилетие жизни выставки Авигдора Арихи проходили в крупнейших галереях и музеях Израиля, Великобритании и Испании – в Британском музее, в Музее Тисена-Борнемиса. Он – кавалер ордена Почетного легиона, почетный доктор Еврейского университета.
И вот - к сожалению уже посмертная тель-авивская выставка его иллюстраций к прекрасному произведению Агнона и автопортретов – жанру, которому Ариха не изменял на протяжении всей жизни, каким бы стилем живописи не увлекался - от модернистских тенденций до техники мастеров прошлого.
Авигдора Ариху похоронили на парижском кладбище Монпарнас – он хотел лежать недалеко от своего ближайшего друга Самуэля Беккета. Вместе с родными художника провожали в последний путь сильные мира искусства: кураторы, директор Национального музея современного искусства, директора галерей. Звучали слова на иврите, английском, французском. Ариха умер, как и жил, - человеком единого большого мира.
«Ариха был рожден модернистом и отказался от модернизма… Он предложил альтернативу, соединяющую наблюдение и сомнение, в которой прошлое становится частью единого целого. Его видение мира произрастало из богатой европейской культурной среды, созерцания мира и размышлений над историей искусства» - так был сказано в в некрологе в «Гаарец».
Ариха рисовал то, что видел и как видел. Его рукой (кистью и карандашом) водили талант, любовь и желание улучшить мир. В какой-то мере ему это удалось - пример тому то, как он рисовал бродячего пса Балака.
В начале 50- х годов, с 1951 по 1953-й, Ариха жил в Иерусалиме, где сдружился с д-ром Моше Шпицером, владельцем издательства «Таршиш», а через него - с Агноном и другими писателями. Сам же Шпицер, благодаря Арихе, познакомился с молодыми на тогда писателями и поэтами С. Изхаром, Т. Карми, Биньямином Тамузом, который организовал первую выставку Арихи в маленькой тель-авивской галерее в 1952 году.
Позже у Авигдора Арихи проходили персональные выставки в 1966 году в Музее Израиля в Иерусалиме и в 1973-м году - в Тель-Авивском музее.
К нынешней выставке в Тель-Авиве издано 2 каталога - «Бродячий пес» с интереснейшими статьями об Агноне, Арихе и д-ре Моше Шпицере, о связи текста и рисунка - явного и ассоциативного. О невозможности связать эти две медии и о том, как и почему это удается сделать.
Второй каталог - «Автопортреты» Арихи, где в одной из статей рассказывается о его дружбе с Беккетом.
Ариха говорил, что его Балак - порождение чистой фантазии, хотя известно, что он заполнял альбомы эскизами, наблюдая за псом своего друга поэта Т. Карми (Чарни Карми). Присмотритесь к этим работам - и Агнон и Ариха умели выразить скрытое через простоту, затронуть глубины, проникнуть в сердце читателей и зрителей одним предложением или одной линией.
В своей статье «Рисунок и взгляд» от 1966 года, Ариха писал: «Рисунок надо видеть вне смысла. Рисунок не надо читать. Он - не идеограмма. Рисунку не вменяется никакая функция или должность. Он не является материализацией и ничего из себя не представляет. Сам по себе рисунок – поверхность, а на ней – линии, формы, пятна краски в состоянии напряженности. Художник преобразовал эту поверхность и позволил ей быть организованной».
