Если подтвердятся данные о богатствах месторождения «Левиафан», и в 2016 году там начнется добыча газа, Израиль, несмотря на необходимость в импорте нефти, превратится в серьезного экспортера энергоносителей, пишет в январском выпуске Washington Institute for Near East Policy Саймон Хендерсон, возглавляющий отделение Персидского залива и энергетической политики института. (Мы публикуем здесь его сокращенный перевод)

Кроме этого, страна обретет значительную энергетическую независимость – используя собственный природный газ, Израиль каждый год будет экономить 4 млрд. долларов, которые сегодня тратит на импорт, что придаст динамику росту национального продукта. Самообеспеченность углеводородами может ускорить развитие новых индустрий.

По нынешним израильским законам, освобождение от налогов и низкие концессионные выплаты означают, что, по мировым стандартам, государство получит относительно небольшой доход в сравнении с компаниями, которым принадлежат месторождения.

Товарищество, которому принадлежит «Тамар», отчаянно сражается с попытками израильского правительства изменить систему, что может привести к отдалению сроков начала добычи. Среди них и Noble Energy, которую поддерживает в этом вопросе администрация США.

3 января правительственная комиссия экспертов рекомендовала повысить долю государства в доходах с добычи нефти и газа с 30% до 52-62%. Концессионные останутся на уровне 12,5%. Эти рекомендации, которые должен утвердить израильский парламент, содержат уступки по газовому полю «Тамар», если добыча на нем начнется до 2014 года.

Даже если всё сложится удачно (автор указывает здесь на решение вопроса о территориальных претензиях Ливана и турецкого недовольства израильско-кипрским соглашением по разделу эксклюзивных зон – ред.), и Израиль начнет разработку «Левиафана», превратившись в экспортера, пред еврейским государством будет стоять ряд серьезных проблем.

Главная из них, по мнению автора, избыток газа на мировом рынке.

Мировой экономический кризис снизил потребление энергоносителей. В США в настоящее время бум на производство сланцевого газа.

Кроме того, самым крупным поставщиком природного газа в Восточном Средиземноморье является Египет, доказанные резервы которого составляют 77 триллионов кубических футов (в Израиле – 16), что в пять раза больше, чем у Израиля. Американские ученые считают, что потенциально у Египта в дельте Нила имеется 223 ткф природного газа.

Каир – надежный поставщик. В 2009 году Египет поставлял газ Иордании, Ливану и Сирии по трубе газопровода, ответвление которого идет в Израиль. Используя специально созданный порт и корабли, Египет поставляет сжиженный газ в Северную и Южную Америку (включая США), Европу и Азию (включая Китай и Японию).

У Израиля есть собственные потенциальные варианты, но все они ставят перед израильтянами как технические, так и политические проблемы. Греция была названа возможным рынком, вероятно по проложенной по дну моря трубе. Потенциальный рынок – Индия, и российский Газпром предлагает Израилю действовать в этом направлении совместно.

Самым коммерчески жизнеспособным решением мог бы быть экспорт сжиженного газа с использованием уже имеющиеся у Египта мощностей.

Решать чувствительные вопросы налоговой политики и коммерческих опций будет все сложнее ввиду вероятного обнаружения новых месторождений в регионе.

Разведка в близких к «Левиафану» зонах уже ведется. Кроме того, канадская компания Adira Energy ищет нефть на израильском шельфе, а также газ в долине Хула на севере Израиля.

Вашингтон, заканчивает свой анализ Саймон Хендерсон, должен внимательно следить за ситуацией, которая, с одной стороны, представляет большие возможности американским компаниям, с другой, чревата трениями между союзниками США.

Несмотря на то, что открытие больших месторождений газа не изменит мир, они определенно могут изменить Восточное Средиземноморье.